деталей — они словно соскочили со страниц какой-то книги. Покоритель понял, что попаданец совершил невозможное — заворожил его собственную Систему своими словами. Невероятный жар охватил Дэя — не менее пяти единиц пламени объяли его тело. Оно заныло, мозги заплыли, но слова успели сорваться с его потрескавшихся губ:

— Стягивающая саму Реальность Буря: Альтер! — за этим тут же последовал круговой взмах единого удлинённого копья, который демону уже доводилось видеть.

Но вместо того, чтобы вместе с золотым кружевом грома отбросить Пустого и пламя вокруг себя, безумный Покоритель подтянул их ближе. Вихри Бури более не отталкивали, но стягивали всё вокруг, пока Дэй всё продолжал раскручивать копье, уже подняв его над собой. Колесо пламени и молниеносных раскатов стало ему короной. Но отлита она была не из злата молний и лазурита пламени. Разряды во власти Дэя приняли серебряный цвет вместе с изменёнными правилами. А похищенное пламя демона стало медным.

***

Браслет на шее Покорителя также сменил цвет, став серым, с красного цвета камнями. Противник Пустого, наконец-то, активировал последний из доступных ему трюков, о чём гордо объявила Система:

— «Использованные ранее названия приемов записаны и зафиксированы. Вносить новые в Диктора с этого момента нельзя. При попытке это сделать, будет наложен огромный штраф!»

— «Так значит вот каков финальный план?! Твоя сотня приемов с их альтернативными версиями, против моих пары строчек и жалких потугов спящего юнца? Хорошо…» — оценил ситуацию демон.

Вокруг копейщика, до сих пор не отпускающего вихрь пламени и молний, возник десяток бледных доспехов со всех сторон, вынуждая тем самым растратить мощь двух стихий, дабы смести их свору одним махом.

— «Давай же! Захапал и мой Хаос, а теперь жадничаешь и хочешь удержать?! А не треснешь ли?!» — все рогатые двинулись одновременно, вместе с тем не забыв по пути поменяться местами, ныряя и выскакивая из смоляной лужи, незаметно покрывшей поле боя.

— Уничтожающее и унижающее самих Богов Пронзание: Альтер!

Копье в руках Покорителя бросилось не вперёд, но назад. Он подцепил всех клонов Пустого и его самого, растянув двухцветный Хаос и прокрутившись с такой вот «удочкой» вокруг своей оси. Последним рывком он собрал все рогатые доспехи в кучу и подпрыгнул, чтобы обрушить на них уже:

— Бесконечный ливень золотых Молний: Альтер! — хоть он и произнёс эти слова, но его копье не распалось на сотню остаточных изображений, отображая ту скорость, с которой должны были наноситься удары.

А вместо этого вся буря стихий, весь скрежет пластин и рёв Хаоса стихли, уместившись на кончике его орудия, выброшенного в выпаде к земле. Двадцать единиц стали крошечной каплей. Но разогнались до такой скорости, обладая такой плотностью, что рисковали прошить поверхность Восьмого, сорвавшись с места, следуя движению хозяина. Вот что позволял делать Альтер — полностью менять смысл и способ применение техники! Сотня, нет, тысяча ударов слились в один, вместе с собой прихватив гром и пламя. Этого выстрела концентрированного Хаоса должно было хватить!

***

Но Дэй не стал уповать на это. Он оттолкнулся от самого воздуха и пируэтом отскочил в сторону, опустился на слизь и смолу и вонзил в лужу под ногами копье ровно в тот момент, когда с неба обрушились серебряные копья:

— «Златой уничтожающий Частокол: Альтер!» — он позволил Системе объявить название приема, тогда как сам замер и затих, в мольбе Порядку о том, чтобы этот бой окончился.

— Не впечатлил… — но демонический голос тут же развеял иллюзии надежды.

— «Кавасаки с самого начала решил наплевать на свою Систему и сгинул бы слабаком еще в самом начале, не окажись в его теле меня. Но даже так, его рост сил был аномальным, а не прямым. Он то терял, то возвращал контроль над способностями поглощенных ядер. Нормальным развитием это не назовёшь. И вот я здесь. Полностью вернул своё сознание и даже „душу поэта“ в это месиво, а не тело…» — у Пустого была масса времени, чтобы спокойным шагом прогуляться до обессилевшего Покорителя и завершить целый монолог у себя в голове.

Ничего вокруг более не напоминало, каким это место было до разразившегося тут боя. Одна большая прожженная рана на лице Восьмого окружала обоих бойцов. Стекла зданий вокруг и даже части стен и креплений были разворочены и разрушены. Осколки и обломки повсюду. Пыль, поднятая в воздух, сформировала вокруг их арены целую стену, прикрывающую обзор тем зевакам, что рискнули бы приблизиться. И даже в такой миниатюрной копии чьего-то Ада сочилась «красота» — истинная тишина. Которой Пустой наслаждался. Сочиняя последнюю строчку той поэмы, что окончит эту схватку.

— Наверное, нелепо видеть в подобной машине Разрушения Творца, а? — спросил Пустой.

Не то у Покорителя, что вряд ли его слышал, истошно прожигая легкие своими тяжёлыми вздохами. Не то у самого мира вокруг. Его смола окончательно поборола Систему и Диктора. До этого он заточил её всю в себе, чтобы пережить удар. Теперь же она сочилась из сочленений его доспеха, заливая округу.

— Быстро ты наболтался, ха… — вдруг донёсся до него слабый голос Покорителя.

А после и оба копья заискрились в его руках.

— Так торопишься умереть?

— Это мы еще посмотрим!

Рука с когтями, уподобившимися клинкам, остановилась на пути к горлу поднявшегося с колен копейщика прежде, чем успела достигнуть цели. Ибо тот сразу свалился и потерял сознание, после таких-то слов и резкого порыва. Пустой бы рассмеялся, но почувствовал холод, охвативший конечность, застывшую посередине удара. Юнец до сих пор, ДО СИХ ПОР, удерживал его. Теперь уже Пустой чувствовал его гадкое присутствие в своей голове подобно тому, как ощущал его самого Ино ранее. Демон мог даже перестроить тело под доспехом так, чтобы и нагим оно сохраняло его истинный облик. Но расставаться с бледными пластинами он в ближайшее время был не намерен.

— «Не стоит рисковать потерять контроль сейчас. Куда важнее прикончить