— После вас, миледи.

Очевидно, что благородство было так же чуждо капитану Карру, как и верность.

Во дворе их ждала карета с открытым верхом, запряженная двумя резвыми белыми кобылами, — та самая, в которой она ездила с бароном Мармозом во время Собрания Солнцестояния.

Когда капитан Карр помог ей сесть в карету, она больше всего на свете желала, чтобы Элисандра была здесь, рядом с ней. Элисандра знала, что нужно говорить в таких ситуациях. Честно говоря, Брин была бы рада любому, кто сидел бы между ней и Карром.

Она устроилась на сиденье, и, к ее отвращению, Карр сел рядом, а не напротив. Она поправила букет роз на коленях, надеясь, что, если он подсядет слишком близко, то шип его оцарапает.

— К Святому Реннарду, — приказал капитан Карр кучеру.

День был пасмурный, и Брин надеялась, что пойдет дождь и сможет прервать эту прогулку. Капитан Карр предложил ей апельсиновое печенье, но она отказалась, сославшись на расстройство желудка.

Когда карета с грохотом поехала по дворовым булыжникам к дорожкам Священного леса, Брин почувствовала неожиданную ностальгию. В детстве ее постоянно сопровождали, поэтому самостоятельные прогулки по Священному лесу были единственным временем, когда она чувствовала себя свободной. Неудивительно, что она полюбила Берсладен с его древними лесами и прохладным ветром. Священный Лес был прекрасен, но, как и все остальное в Мире, тщательно охранялся.

Капитан Карр неловко откашлялся.

— Я надеялся воспользоваться этой возможностью, чтобы обсудить ваши дальнейшие перспективы, леди Брин.

Ужас сковал ее горло, но она с трудом сглотнула и спросила:

— Да?

— Простите меня за прямоту, но многие сейчас считают вас испорченной женщиной после того, что вы пережили в Берсладене. Я имею в виду нарушения, совершенные принцами Барендура.

Она покраснела от гнева.

— Я была замужем за принцем Треем… и вряд ли могу считать себя испорченной за связь с мужем.

Он согласился с этим, кивнув.

— Я имел в виду… внимание принца Рангара.

Брин резко повернулась и посмотрела на деревья, не в силах смотреть капитану Карру в глаза. Сжав руки на коленях, она сказала сдержанным голосом:

— Это правда, что принц Рангар заставлял меня совершать неподобающие поступки, но могу вас заверить, что в день свадьбы я была девственницей.

Глаза Капитана Карра скользнули по ее телу, бесстыдно изучая каждый изгиб.

— Возможно и так, но есть и те, кто утверждает, что женщина, изнасилованная принцем Барендур, погублена независимо от того, сохранилась ее чистота или нет.

Она сильно сжала руки, не в силах сдержать гнев на лице.

Он наклонился вперед и положил руку ей за спину.

— Посмотрите, как вы покраснели. Я не собирался унижать вас, леди Брин, а лишь констатировал суровую реальность. Вы больше не девственница. Не один Барендурский дикарь прикасался к вам ненадлежащим образом. Немного найдется достойных мужчин, которые с чистой совестью взяли бы вас в жены.

Аргументы капитана были совершенно нелепыми, и она поразилась его наглости. Она была будущей королевой. Ее муж будет королем самого богатого королевства в Эйри. Она могла бы раздвинуть ноги на Малом столе перед высшими советниками королевства, и принцы все равно добивались бы ее руки.

— Я благодарна вам за прямоту, — сказала она, стиснув челюсти. — Вы и представить не можете, как я ценю честность после всего, что мне пришлось пережить. Кстати, хорошо, что вы заговорили о принце Рангаре. Мне не дает покоя тот факт, что мой похититель находится с нами под одной крышей, пусть и в подземелье. Видите ли, мне снились кошмары, что он вырывается на свободу. Я подумала, что если увижу его взаперти, то это даст мне некоторое успокоение…

Капитан Карр положил свою мозолистую руку ей на колено и прошептал:

— Вы можете мне доверять, леди Брин. Пленник взаперти.

— Однако…

— Увидев этого разбойника, вы только сильнее расстроитесь.

Карета грохотала по тропинке, огибая ручей, журчавший в Священном лесу. Они почти добрались до водного святилища.

«Еще несколько минут, — уверяла себя Брин. — И я смогу выбраться из этой проклятой кареты».

Капитан Карр взял с серебряного подноса апельсиновое печенье и поднес его ко рту, что, по ее предположению, должно было быть соблазнительным жестом.

— Мне всегда были важны ваши интересы. — от его дыхания сильно пахло травой для трубки. — Я заверил ваших родителей, что, если с ними что-нибудь случится, я позабочусь о вашем благополучии. И поскольку ваши брачные перспективы столь малы, я считаю своим долгом… и честью, конечно же… предложить вам свою руку…

Не успел он начать предложение, как в дверь кареты вонзилась стрела.

Брин подпрыгнула, вскрикнув.

Кучер немедленно остановил лошадей.

Сердце Брин бешено заколотилось. Она низко пригнулась, хотя в карете с открытым верхом было мало укрытий. Год назад она бы закричала и бросилась на дно кареты. Теперь она лучше знала, как себя защитить.

Капитан Карр мгновенно насторожился и, перегнувшись через борт кареты, вытащил стрелу из расколовшегося дерева. Взяв ее в руки, он заметил, что стрела сделана в полевых условиях, и перешел в военный режим.

— Это не стрела Мирской армии. — огрызнулся он, посмотрев на кучера: Езжай. Возвращайся в замок Мир. Сейчас же.

Водитель попытался направить паникующих лошадей к повороту, но дорога оказалась слишком узкой, и им пришлось свернуть в лес.

Еще одна стрела пронзила воздух прямо над головой Брин.

Она ахнула, пригибаясь, и тут же проследила откуда был выстрел, из-за трех кленовых деревьев, каждое из которых было шириной с пони. Из-за одного из деревьев выглянуло лицо, уже прицеливающееся для нового выстрела. И их было больше: по меньшей мере четверо повстанцев укрылись за деревьями.

Капитан Карр положил руку ей на плечо, чтобы она не поднималась.

— Не высовывайтесь, леди Брин. Уилс, разворачивай этих чертовых лошадей! И передай мне свой арбалет!

Пока кучер пытался направить лошадей в сторону замка, Брин не сводила глаз с деревьев. Ее сердце бешено колотилось в груди.

Это было нападение на Карра… но и на