Шрифт:
Закладка:
Все эти проблески иного характера вовсе не вызывали у Лу Инь отторжение; напротив, она не только дорожила теми моментами, когда образ старшего Сима давал слабину, но даже хотела, чтобы такое происходило почаще, чтобы она наконец могла понять, каким он был на самом деле.
По этой же причине, хотя ей и было неловко за тот вечер, когда она расплакалась в его объятиях перед началом дуэли, внутри девушки играли тёплые искры, когда она вспоминала подлинную тревогу, которая отразилась в этот момент на лице старшего Сима, и его дрожащий растерянный голос.
Это было… мило.
Может, ей стоит плакать немного почаще?..
— Пришли, — неожиданно сказал Сима, прерывая её мысли. Лу Инь опомнилась и посмотрела по сторонам. Пустынную застройку незаметно сменили зелёные заросли. Прямо сейчас пара стояла у подножия лестницы, которая поднималась в гору.
— Здесь находилось поместье, — сказал Сима. — Теперь это безлюдное, тихое место; прекрасное, чтобы побыть наедине. Ты ведь не против, Лу Инь?
— Нет, мне нравится, — сразу сказала девушка.
— Тогда пойдём, — улыбнулся Сима и протянул ей руку.
И они пошли. По заросшей лестнице они приподнялись во дворик, затем прошли в сад. Вокруг простирались зелёные лабиринты, в которых пестрели редкие цветы, несколько поколений державшиеся под напором сорняков. Пара медленно прошла под сенью высокого дуба, посидела на скамейке, зашла в беседку, в которой ворковала парочка грачей.
В этот момент Сима Фэй осмотрелся, сделал серьёзное лицо и произнёс:
— Лу Инь, мне надо тебе что-то рассказать…
Глава 61
Чрезмерная популярность
Перед началом свидания Сима попросил Ван Ганле удостовериться, чтобы никто не мог их подслушивать, и теперь спокойно рассказал Лу Инь, что на самом деле произошло во время поединка с Шестнадцатым принцем, а также про свои связи с Чёрной династией (утаив только то, что Сима Цзинь была жива и была «ей»).
В процессе рассказа он внимательно следил за выражением лица девушки, стараясь понять, как она воспримет такое откровение. Сперва глаза Лу Инь округлились, однако со временем, по мере того, как Сима продолжал своё повествование, она прикусила губы, и на смену удивлению пришло другое чувство:
Решимость.
Лу Инь опешила, когда узнала, что старший Сима был внуком Чёрного императора, однако в первую очередь её внимание обратилось вовсе не на те привилегии и безмерную славу, которые он мог получить, но смертельную опасность, которую влекло за собой подобное происхождение. Некогда Чёрный император намеревался убить юношу. А если он и теперь про него не забыл? Если печать, которую можно было разрушить на стадии Цветения (звучало крайне подозрительно), была показателем, что старший Сима стал слишком сильным и от него нужно… избавиться?
Душой Лу Инь завладела тревога, на смену которой пришло ощущение абсолютного бессилия. Сама себе она казалась бесконечно малой и незначительной перед лицом громадных, как буря, ненастий, которые терзали старшего Сима и угрожали самой его жизни.
Немногим ранее она считала, что вместе с легендарным титулом Юной Бодхисаттвы заполучила наконец желанную свободу, а вместе с ней — силу, которая позволит ей защитить Сима Фэя, однако сперва иллюзия побежала трещинками, когда она потеряла воспоминания и некоторое время была совершенно беспомощной, а затем и вовсе развалилась, когда её превратили в разменную монету.
Она была слабой.
Значит, подумала Лу Инь и сжала губы, ей нужно было стать сильнее. Нужно было стать сильнее, чтобы спасти старшего Сима, который, она понимала, стоял на краю обрыва; нужно было обрести силу… любыми средствами.
После этого пара ещё долгое время гуляла в тишине заброшенного сада, который казался отрезанным от прочего, шумного и суетного мира, и наконец, немногим после полудня, отправилась назад.
В районе Небесного лифта их снова встретили внимательные взгляды и восторженные голоса, но больше Лу Инь их не замечала. Все мысли девушки касались её тренировок. Ей одновременно не хотелось расставаться со старшим Сима и хотелось поскорее взяться за меч, и вот она уже собиралась спросить его, не хочет ли он потренироваться вместе, как вдруг, в тот самый момент, когда они вышли с платформы на просторную площадку, юноша удивлённо посмотрел перед собой и спросил:
— Вам что-то нужно, стар… мисс Синь?
Лу Инь вскинула голову и увидела, что на пути у них стояла высокая девушка с длинными белыми волосами и янтарными глазами, облачённая в золотистую мантию.
— Серебряная демоница?
— Она спускается в город или?..
Возле лифта всегда было много людей — теперь все они, сотни голов, повернулись в их сторону, замечая, что происходит нечто интересное.
Сима прокашлялся и спросил:
— Так…
— Да.
— Хм?..
Он выдавил глупейшую улыбку в своей жизни.
— Нужно, — спокойно заявила Синь Файлу.
— А… что именно?..
Тишина.
Даже зрители замолчали.
Сима мысленно вздохнул и уже собирался предложить поговорить в более приватной обстановке, как вдруг Серебряная Демоница Синь Файлу, Принцесса Священного королевства Лазурного Архипелага, обратила взгляд на девушку с голубыми волосами, которая стояла подле него, и невозмутимо сказала:
— Я бросаю тебе вызов… Юная Бодхисатва Лу Инь
По толпе прошёлся ропот.
Лу Инь растерялась.
— Победитель получит его, — секунду спустя прибавила Синь Файлу и показала прямо на Сима Фэя…
…
…
…
А нет, подумал Сима, это теперь была тишина, причём гробовая, достойная тысячелетней гробницы великого мастера.
Он посмотрел на Синь Файлу, которая, кажется, была совершенно серьёзной, затем вокруг, на растерянных людей, и наконец на Лу Инь, глаза которой стали круглыми, как блюдца… В этот момент Сима не думал о том, что происходит, почему Синь Файлу решила вызвать её на дуэль, почему затребовала его в качестве награды и так далее. У него не было времени размышлять о таких вещах: все его мысли были о том, как же разрядить обстановку.
Прямо сейчас сам себе он казался сапёром перед миной; ему следовало быть предельно осторожным и говорить как можно чётче, но при этом дипломатичней. И вот уже Сима прокашлялся, собираясь обратиться в голос разума, который замнёт это дело и обратит его в шутку… Как вдруг со стороны раздался встревоженный крик:
— Н-нет, но ведь… Я… Я тоже бросаю вызов Юной Бодхисатве Лу Инь и требую, чтобы она вручила мне… Сима… Сима Фэя!
Сима, Лу Инь
