что хотя Лу Инь и «провалилась», от неё всё равно исходила разрушительная аура магистра Формирования, который, казалось, мановением руки мог изменить окружающий ландшафт.

Как это возможно? Она сотворила ядро? Какое? Где?

Сима присмотрелся и вдруг услышал голос у себя в голове:

— Сперва была пустота…

Рядом с Лу Инь появилась рогатая девочка с длинным чешуйчатым хвостом и золотистыми волосами. Наклонившись, Гинь с лёгкой улыбкой стала рассматривать юную девушку, погружённую в глубокую медитацию.

— Из пустоты появилось одно, из одного — другое, из другого — третье, а из третьего возникли мириады вещей… но сперва была пустота. Наиболее просторная — ибо в ней ничего нет; наиболее плотная — ибо в ней хранилось самое бесконечное в этом мире — возможность… и потенциал.

— Это опасно? — спросил Сима.

— Очень, — ответила Гинь.

Он поджал губы.

— Небесное испытание затрагивает как низших драконов, так и людей. Его сила разнится. Небеса беспощадны, но справедливы, отчего каждая молния может как уничтожить тебя в зависимости от своей силы, так и пощадить, если ты выдержишь её удар. Но чтобы разрушить скопление первозданной пустоты… может понадобится испытание такой силы, которое уничтожит целый мир.

Мир…

Сима вспомнил, что, когда впервые запускали большой андронный коллайдер, некоторые высказывали опасения, что последний приведёт к образованию чёрной дыры, которая разрушит Землю. В те времена он посчитал это забавным вариантом провалившегося конца света, но теперь… Теперь, наблюдая за едва различимой прозрачной сферой внутри Лу Инь, очертания которой подчёркивал тусклый лазурный свет, он понял, что своими экспериментами с культивацией девушки, похоже, посеял семена потенциального апокалипсиса…

Если ничего не сделать, то через девять… нет, уже почти восемь лет, когда придут «они», то ничего не найдут. Мир людей давно уже будет уничтожен… по его вине.

— Можно это исправить? — спросил Сима хриплым голосом.

Гинь замолчала. Молчала долго, даже слишком, и вот уже Сима собирался предложить ей бутылку самого дорогого вина, которое только мог себе позволить, когда девочка хмыкнула:

— Теоретически; нужно разрушить это ядро, но сделать это будет непросто. Уже сейчас в нём достаточно чистой энергии, чтобы ни дракон с Тысячей, ни дракон с Десятью Тысячью Чешуек, то бишь человеческие стадии Формирования и Цветения, ничего не могли ему сделать. Ей достаточно пожелать, чтобы серьёзно ранить последнего, — улыбнулась Гинь.

Сима не улыбался.

Даже если Лу Инь превратилась монстра, который мог по щелчку пальца крошить воинов на стадии Цветения, что толку, если внутри неё цокала бомба?

— К тому же она умрёт, если уничтожить сердцевину. Можно, однако, её запечатать… Теоретически.

— Ты справишься?

— … Одной бутылкой ты здесь не обойдёшься, — ответила девочка и сверкнула на него своими золотистыми глазами.

После этого Сима уже сам погрузился в глубокую медитацию, позволяя Гинь сотворить себе наполовину материальную оболочку и даже подпитывая её энергией собственной души. Это было опасно, но к этому моменту в отношении драконихи он испытывал абсолютное доверие.

Сима не знал, как долго это продолжалось. Минуты просачивались через его сознание, точно песчинки через пальцы. Когда же он открыл глаза, ему предстала следующая картина: Гинь нигде не было. Девочка предупредила его, что на операцию потребуется огромное количество усилий и в ближайшее время, причём намного более продолжительное, нежели перед спуском в подземный храм, она проведёт в глубокой спячке.

Была Лу Инь, внутри которой переливалось фиолетовое ядро с тусклыми золотистыми нотками.

В итоге Гинь не просто запечатала её первоначальное безумное творение, но «отщипнула» от него песчинку, так что прямо сейчас у Лу Инь было два ядра: обыкновенное, великолепного качества, и запечатанное, угрожающего всему миру качества. Великая мудрость древних воинов гласила, что иметь более одного ядра невозможно, но у божественных драконих, видимо, было своё понимание законов мироздания.

Через несколько секунду ресницы Лу Инь затрепетали. Девушка медленно открыла глаза. По словам Гинь, последняя ничего не будет знать про своё «настоящее ядро», ибо находилась в глубокой медитации, также как Сима не замечал печать на своей родословной.

Разумеется, Сима собирался ей обо всём рассказать, но сразу после своего пробуждения Лу Инь неожиданно посмотрела на волшебный календарик, который висел у неё на стене, ахнула и вскочила на ноги. Сима проследил за её взглядом и сразу понял, в чём была причина.

Великий турнир за его руку… должен был состоятся уже сегодня.

Глава 66

Турнир Четырех Небесных Лепестков

— Турнир пройдёт в два этапа с коротким перерывом посредине, чтобы соперники могли восстановить свои силы. Очерёдность сражений определит жеребьёвка. Сражаемся не насмерть… Все правила, да… Вопросы?

Вопросов не было.

Прямо сейчас участники турнира стояли посреди длинной золотистой площадки в окружении каменных трибун, с одной стороны Лу Инь, с другой — её соперницы.

В Храме Тысячерукой Бодхисатвы, опять же, было множество арен для проведения поединков, так что Сима не удивился, когда для грядущего «Турнира Четырёх Небесных Лепестков», как его теперь называли, выделили другую площадку, нежели ту, на которой он сражался против Шестнадцатого принца.

Последняя было особенной, с ложей для всех Небесных рук и почётных гостей. Нынешняя арена была немного менее «церемониальной», но зрителей, судя по гулу на трибунах, здесь собралось ничуть не меньше.

Добрая половина всех учеников храма, в особенности молодых, пришли посмотреть на турнир. Некоторые хотели узнать, кто же выиграет главный приз в лице юного героя Сима Фэя, который немногим ранее поразил Восточное плато своей доблестью; другим хотелось своими глазами посмотреть на схватку небесных красавиц, которые, помимо всего прочего, обладали невероятной силой и считались героинями своего поколения.

— Вот и хорошо, — сказал Золотая рука Хао Жун, который вызвался судить турнир (без особенного удивления со стороны общественности, так как все знали, что его занимает подобная драма).

С удивлением люди смотрели на женщину в просторной робе с красивыми фиолетовыми глазами, которая восседала на одном из двух кресел на судейском ложе. Достопочтенная Цзинь Суаньмо принадлежала к Семнадцати пальцам, которые занимались в основном внешней политикой великого Храма, лишь изредка обращая внимание на внутреннюю и тем более на разборки среди учеников.

Сима предполагал, что женщина либо хотела посмотреть на то, как выросла Лу Инь, которой в своё время вручила квоту, либо на собственную служанку, которая бросила ей вызов.

— Наградой победителю будет… Вот этот молодой герой! — провозгласил Хао Жун. — Что же касается утешительного приза, то я ни на что не намекаю, но…

— Достопочтенный