Мама замолкает. Скорее всего, обдумывает как именно выгородить папу. Она всегда такая. Ни за что не признаёт в открытую, что он не прав.

Да я и сама ещё неделю назад даже не подозревала, что папа может быть в чём-то не прав.

Он для меня эталоном. Кумиром. Точно не простым человеком, папа был для меня всем. Очень горько от мысли, что так больше никогда не будет.

Может, все так взрослеют?.. И это нормально. Не знаю.

— Папа не желает тебе зла, Мия, — немного смягчается мама.

— Он заставляет меня пересдавать анализы, мам. Он даже не спросил меня, как… вообще могло так получиться. Обвинил меня в том, что я принимаю наркотики, представляешь? — жалуюсь. — И ты на самом деле считаешь, что он прав?..

— Ох, Крошик…

Мама вздыхает и тут же отвлекается на детский плач, больше похожий на кряхтение. Буду врать, если скажу, что в этот момент не испытываю острый укол ревности.

Боже, какая ты эгоистка, Мийка! Просто невыносимая. И как Громов тебя вытерпит?..

— Мам, — повторяю. — Ты считаешь, папа прав?

— Я считаю, что тебе надо быстро вернуться домой, — произносит мама нервно. — У меня сейчас другие заботы, пожалей меня, пожалуйста, и сделай так, как отец говорит.

— Ясно, — с обидой выплёвываю. — Пока, мам.

— Мия…

Быстро отбиваю звонок и по привычке, забыв, что это телефон Громова, проверяю мессенджеры. Несколько сообщений от Лады. Призываю всех Богов, чтобы пройти мимо и не читать их. Также нахожу небольшую СМС от Демидова.

«Привет. Громов, срочно нужно поговорить. Свяжись со мной, как сможешь».

Быстро отключаю мобильный, так никому и не ответив и отбрасываю его в кресло. Мирон сказал ни с кем не разговаривать, и я слушаюсь.

Обещала ведь, что уж теперь.

Принимаю душ, переодеваюсь в обычную чёрную футболку своего любимого парня и обхожу каждый квадратный метр его берлоги. При свете дня здесь кажется просторнее и нравится мне ещё больше. Холодильник на кухне оказывается пустым, а мой живот предательски урчит.

Только я собираюсь проверить содержимое шкафов на скелеты, как слышится звук открываемого дверного замка. Вылетаю в коридор и открыто улыбнувшись, запрыгиваю на руки к Громову.

— Ждала? — спрашивает он, жадно целуя.

В нос проникает запах его туалетной воды и морозного воздуха. Уф-ф.

— Ждала, — отвечаю на ласку, поплотнее обнимая его задницу ногами.

— Голодная? — спрашивает Мир интимно.

— О-очень, — развязно тяну.

— Я принёс нам завтрак. Беги расставляй, я пока руки помою.

Достаю приборы из ящика и извлекаю контейнеры с панкейками и сырниками из ресторана, который находится рядом с нашим коттеджным посёлком. Кухня наполняется манящими ароматами.

Потом отворачиваюсь к окну и вспоминаю разговор с мамой. Вдруг становится грустно. Сзади слышатся шаги и я радуюсь тому, что у меня есть он.

— Ты был у нас дома? — спрашиваю не поворачиваясь. — Как там?

— Был. Нормально всё. Руслан ждёт, когда ты вернёшься.

Сжимаю зубы от злости.

— Домой я больше не вернусь, Мир. Никогда.

Вид из окна здесь, конечно, бомбический. Вся эта игрушечная квартира в новом жилом комплексе, словно удачно севший по фигуре наряд — моя до последнего миллиметра. Я так чувствую.

Каждый уголок здесь нравится. Каждая розетка.

Или это всё потому, что он рядом… Мы только вдвоём!

И всё случилось…

Предвкушение, что так будет всегда заставляет внутренности мурлыкать. А страх неудачи — тревожит и страшит.

Полнейший раздрай. Безмятежно спящие гормоны проснулись этой ночью и теперь не дают покоя.

Мирон подступает неслышно и обнимает сзади. Кошу взгляд, чтобы рассмотреть длинные чёрные ресницы.

— Так нельзя, — вздыхает он тягостно. — Руслан с Элиной как лучше хотели.

— Мне не зашло их «как лучше», — морщу носик.

Со звоном чмокаю холодную с улицы, колючую щёку, прижимаюсь к ней лбом успокаиваясь. Или, наоборот, приходя в смятение.

— И в универ я больше ни ногой, — задиристо проговариваю. — Ясно тебе?

Громов неодобрительно качает головой.

— Вот что с тобой делать, а, вредная Карамелина?

Тихо смеюсь.

— Ты ведь говорил, что на противоположной стороне стыда всегда свобода. Так вот, Мир. Мне больше не стыдно… Ни за что. Всё, что случилось к лучшему.

Поворачиваюсь и обвиваю торс, сцепляя руки в замок на пояснице. Наблюдаю, как заботливо он на меня смотрит.

Мой.

Счастье кружит голову так, что от эмоций не выдерживаю взгляда.

— Чувствую себя свободной, — тихо шепчу.

— Свободной, — ворчит Мирон мне в макушку. — Ну а паспорт-то у тебя с собой?..

— Зачем? — удивлённо спрашиваю.

— Потому что мы с тобой женимся, — заявляет он.

Глава 39. Мия расширяет кругозор

— Всё ещё дуешься? — ласково спрашивает Мия, обнимая сзади.

В спальне полумрак, если не считать тонкую полоску света, проникающую сюда из гостиной. Внутри всё дребезжит и громыхает, когда чувствую на спине её губы и горячее дыхание.

Молча тяжело вздыхаю и незаметно улыбаюсь.

Дурочка моя.

Строго-настрого запретила мне даже заикаться о свадьбе. Сказала, не так всё себе представляла и рано нам жениться. Хочет встречаться, ходить за ручку, принимать цветы и получить всё то, что я якобы ей задолжал. А уже потом этой заразе надо помолвочное кольцо и шикарную свадьбу с двумя сотнями гостей.

Пиздец.

— Мир, — шепчет мне в спину. — Громов мой. Ну, пожалуйста. Не обижайся. Пожениться всегда успеем.

— Надо было сказать тебе, что секс только после свадьбы, — ворчливо проговариваю и ещё раз умиротворённо вздыхаю.

— Надо было, Мир. Поздно.

Сзади слышится озорной смешок, а моё правое плечо настойчиво разворачивают. Следом за этим Алиева забирается на меня верхом и укладывает голову на грудь, обдавая ароматом моего же шампуня.

Оккупировала мою территорию, распределила стринги на сушилке в ванной комнате, прокралась в душу, залезла сверху и ножки свесила. Ещё и замуж не хочет.

Вредная зараза, сил моих нет. Дал же Боженька любимую.

Всё равно моя будет.

Никуда не денется, Карамелина.

— О чем вы разговаривали с папой? — спрашивает она, пытаясь быть безразличной.

— А тебе всё расскажи.

— Конечно. Ну расскажи-и, — тянет.

Обнимаю её покрепче за плечи и думаю, что из того, о чем мы общались с Русланом можно рассказать ей.

Ночью Мия буквально по часам разложила мне с кем она встречалась, чем занималась и что ела и пила после того, как покинула салон моего «БМВ» и усвистала под ручку с Демидовым. Этой же информацией я поделился с её отцом, который в общих чертах был уже в курсе всей ситуации.

Я так понимаю, что Карамелина поделилась переживаниями с