— Ты чего несешь, эй?

Перне отсыпал насвая в ладонь и заложил его за губу. Нарочно напустил на себя хладнокровный вид.

Сапарбек, почувствовав, что назревает большой скандал, потянул было дастархан к себе, чтобы собрать его, но старик уже запустил большую чашку в лоб Перне. Чашка тяжелая, да и удар, видно, ощутимый, — кровь брызнула из раны.

— Убить он меня хочет, ойбай! Мать твою в душу!.. — завизжал Перне, зажимая обеими ладонями лоб и пригибаясь к земле. На дастархан угодили капли крови.

— Смерть тебя пригнала сюда. Будь ты проклят! Что значит — все беды от языка!

Сапарбек выскочил во двор, оторвал кусок от кошмы, валявшейся перед порогом, и сунул его в огонь.

— Что ты делаешь, бог с тобой? — всполошилась Жумагуль.

— Коке интересный сегодня. Пернеке голову пробил. Надо кошму горелую приложить, иначе кровь не остановить, — сказал он. — А про себя подумал: "Так и надо этому Перне, не будет распускать свой язык, а коке — молодец! Не пресмыкается, как мы перед некоторыми!"

— Стыдно-то как! — засуетилась Жумагуль.

Сапарбек придвинулся к ней поближе, зашептал в ухо:

— Заметила, — без ума старик? Помолодел что ли… Или радость доконала его.

— Э, ну и пусть. Беда какая! — успокоилась вдруг Жумагуль, снимая крышку с казана.

— Аромат-то какой! — потянул носом Сапарбек.

Перне, обвязав голову платком, лежал, отвернувшись к стене.

— Теперь и будет лежать так, — бросил Найзабай.

— А что теперь у всех подарки за новость просить, дескать, Найзабай меня побил? — буркнул тот.

Сапарбек, изумленный тем, что оба старика так скоро помирились, не нашелся что и сказать. А тут снаружи послышался топот приближавшихся коней и раздался голос: — Найзаке!..

— Кто это? — удивился было Сапарбек, но Найзабай уже вылетел во двор. Вышел и Сапарбек. Оторопев, увидел: двор полон джигитов аула. Все на конях, сытых, разгоряченных.

— Конец уборки с праздником в вашем доме совпал!.. — сказал один, намекая на то, что должен в этом случае сделать Найзабай по обычаю.

— Ну вот завсегда они так! — рассмеялся старик.

— Грех отказать нам в такой день. Отдайте козла. Притащим после двух-трех кругов.

— Козлодрание никуда не убежит. Слезайте с копей. Мясо вон готово, — сказал Сапарбек.

— Кто в состязании не может участвовать, тот возле казана крутится.

— Ну, вас не переспоришь.

Старик, не отрывавший взгляда от Байгеторы, пасшегося неподалеку от дома, махнул рукой:

— О чем речь, будь по-вашему.

Джигиты, сильные, молодые в мгновение ока захватили еще не освежеванного козла и унеслись с гиканьем в степь.

— Что они выделывают! — восхищенно проговорил старик, озираясь по сторонам, как бы отыскивая что-то.

— Ничего, поносятся немного да вернутся, — сказал Сапарбек. — Известно ведь — какие герои.

— О создатель, и Байгеторы размяться бы мог! — пробормотал вдруг старик.

— Да полно вам, коке. Перне вам мало, — одернул его Сапарбек, опасавшийся, что тот еще наделает глупостей…

— Страсть во мне былая взыграла.

— Коке, да что с вами, в младенца, что ли, превратились сегодня?

* * *

Чем дальше уносились джигиты, тем беспокойнее становился старик. Прохаживался взад и вперед возле дома, что-то обмозговывая.

И стал спешно оседлывать Байгеторы.

Подобно некоторым удальцам, что гонят лошадь, не успев коснуться стремени, старик тоже отпустил поводья, едва оказался в седле.

— Ойпыр-о-ой! — протянул Сапарбек, не отрывая глаз от брата. — Коке от радости с ума свихнулся.

Сначала Найзабай несся вскачь вдоль по линии борющихся, издали наблюдая за действиями джигитов. Байгеторы шел ровно, напористо. Способен гору своротить на пути. "Чего же робеть?" — шептал Пайзабай, пришпоривая Байгеторы. А что нужно горячему коню, — и он понесся, как смерч.

Полный круг сделал Найзабай, не решаясь еще вклиниться в группу захваченных борьбой за козла всадников. Но вот он направил коня к ним. По мере приближения к джигитам осаживал Байгеторы, а тот, разгоряченный скачкой, не желал убавлять скорости, и старику стоило больших усилий остановить лошадь.

Джигиты с громкими возгласами окружили его. Тут же кто-то расторопно подхватил козла. Но далеко не ушел. Обронил добычу на полпути. Снова гиканье, улюлюканье, снова все смешались в кучу.

— Господи, и это джигиты! — вырвалось у старика. — Матери у вас левши, что ли? Не можете козла удержать!

В это время в далеке показалась группа всадников из другого аула, они неслись напрямик, шумя на всю округу. Из соседнего колхоза парни. Когда только успели их оповестить!

— Бог ты мой, да не видать им победы! — старик стиснул камчу в руке.

Двое из подъезжавших джигитов стремительно вывернулись из общей кучи.

— Пай-пай, сноровистые какие, позавидовать можно! — прицокнул языком Найзабай, восхищаясь удалью соседских парней.

Кто-то из своих, и лошадь-то под ним вислобрюхая, упустил добычу и крикнул:

— Найзеке, не осрамиться бы!

— Недотепа! — рявкнул Найзабай и пришпорил коня.

Не решившийся поначалу включаться в борьбу, он и сам не заметил, как поддался огню, бушевавшему в нем.

Когда один из джигитов, могуче восседавший в седле, зажав козла под коленом, помчался в сторону своего аула, Байгеторы понес Найзабай за ним.

Перед глазами у старика белый туман. Он готов сгореть в огне всколыхнувшегося в нем азарта. Камча в первый раз коснулась крупа Байгеторы. "Не упущу. Если упущу, пусть сгниет мое имя — Найзабай…"

Старик и забыл, что сам даровал козла и что будет неловко, если сам и отберет его. Все — и разум, и сердце — подчинились пылу погони. "Мой первенец… — думал он. — Победа в день его рождения. Последний мой выигрыш!.."

Кровь молодо кипела в жилах. И седок, и конь — под, стать друг другу! Норовистые, темпераментные! "О, мир! И ты способен возвращаться ко мне!" — ликовал старик. Найзабай был в ударе.

Рослый парень, что уносил козла, все чаще и чаще оглядывался, все отчаяннее пришпоривал лошадь.

Со стороны урочища справа, где был аул, показался кто-то размахивая нелепо руками. Вот он уже совсем близко, видно, как стегает и стегает камчой лошадь. Хочет, по-видимому, перерезать путь тому, что с добычей. Еще немного — и столкнется с ним. "Откуда он? Какой дьявол его сюда несет?" — пронеслось в запаленном мозгу старика.

Найзабай уже настигал своего джигита, когда и тот, что из аула мчался, подскакал вплотную. "Назад, назад! — рявкнул старик. — Пропадешь!.."

Все случилось в мгновение ока.

Тот, что скакал из аула, не успел перерезать дорогу джигиту с козлом, и тот с гиканьем увернулся в сторону. Байгеторы со всего маху, с каким шел, налетел на встречного всадника…

* * *

Тело старика положили у правой стены простенькой, неказистой юрты, в которой утром родился первенец.

Когда провожали Найзабая в