Читать онлайн Восход (повести и рассказы молодых писателей Средней Азии и Казахстана) - Шаршеналы Абдылбаев

Составитель К. Рысалиев

Редактор А. И. Иванов

Редактор издательства Н. А. Пустынников

Худож. редактор Г. В. Половникова

Художник И. Ф. Бульба

Техн. редактор А. Я. Шевченко

Корректор А. М. Шейко

ИБ N2 879

Сдано в набор 23/VII 1978 г. Подписано к печати 15/Х 1978 г. Д—03882. Бумага типографская № 3, формат 84X108732. Высокая печать. Гарнитура «Обыкновенно-новая». 12,63 фнзнч. печ. А., 21,21 условн. печ. л., 22,07 учет. — изд. л. Тираж 50.000. Заказ № 327. Цена 1 р. 50 к.

Издательство «Кыргызстан» 720737, ГСП, г. Фрунзе, ул. Советская, 170, издательство «Кыргызстан»

720461, ГСП, Фрунзе, 5, ул. Жигулевская, 102. Киргиз-полиграфкомбинат им. 50-летия Киргизской ССР Госкомиздата Киргизской ССР.

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

Вчитайтесь в книгу, и вы увидите, что герои почти всех рассказов и повестей — молодые люди. Жизнь их наполнена серьезными раздумьями о прошлом и настоящем своего народа, о новом и старом отношении к жизни, о своей личной судьбе и судьбах окружающих людей. В напряженной внутренней работе над собой, в борьбе с пережитками прошлого, с людьми, цепляющимися за отжившую мораль, в постоянном онределении своего места, твердых принципов происходит восхождение героев к высотам коммунистической нравственности.

В постановлении ЦК КПСС «О подготовке к 50-летию образования Союза Советских Социалистических Республик» отмечено, что в наши дни «закономерными стали расцвет, сближение и взаимообогащение культур социалистических наций и народностей».

Думается, подтверждением этого может служить и настоящий, пока первый сборник повестей и рассказов молодых писателей республик Средней Азии и Казахстана, публикуемый по инициативе Госкомиздата Киргизской ССР.

Издательство «Кыргызстан» выражает благодарность республиканским издательствам Узбекистана, Казахстана, Таджикистана, Туркмении за оказанную помощь в составлении сборника.

КИРГИЗИЯ

ШАРШЕНАЛЫ АБДЫЛДАЕВ

Шаршеналы Абдылдаев приобрел известность среди читателей не только как прозаик, автор повестей и рассказов, но и как переводчик. Им переведены на киргизский язык роман Г. Маркова «Сибирь», повести и рассказы А. Упита, пьесы и стихи зарубежных и советских мастеров слова.

Ш. Абдылдаев — член СП СССР.

ТРИДЦАТАЯ ВЕСНА

Повесть

Другу Аману посвящаю

I

«Чтобы называться отцом, надо иметь детей. Если сын не окликнет тебя „Отец!“, кто другой назовет тебя так?» — думал Сапар, кутаясь в воротник пальто.

Декабрь выдался необычно холодным. Никто не помнит, чтобы первый месяц зимы был таким. От мороза даже камни домов, казалось, съежились и побелели. Ветер зло мчался по улицам, обшаривая переулки, подворотни и, находя редкого прохожего, швырял в лицо снежные иглы, лез за шиворот, леденил. Дух спирало… Люди короткими перебежками продвигались от дома до угла, от угла к остановке, спешили спрятаться в промерзших автобусах, чтобы согреться дыханием друг друга.

Поздно вечером, вчера, Сапар вернулся из командировки. Он знал, что Айганыш все еще на гастролях, но спешил домой, надеясь отогреться и отдохнуть. Однако надежды не оправдались: мать завела старый разговор, требуя от сына ясного решения. Разговор затянулся за полночь, да и потом Сапар еще долго ворочался в постели. «Если ребенок не окликнет тебя „Отец!“, кто другой назовет тебя так? Никто!».

Утром, еще затемно, он вышел из дома и отправился в редакцию.

На востоке занималась заря, высветляя вершины гор, небо и улицы. Поблек свет в окнах домов.

Прежде, до минувшего лета, если мать заводила разговор о внуке, Сапар отшучивался: «Погоди, мать, некогда». Старуха умолкала, ждала. Но потом снова и снова заводила разговор, пока не узнала, что Айганыш не может родить. Вот тогда-то и начались бесконечные жалобы, вздохи, упреки. Сапар стал отмалчиваться, поглубже пряча горечь. И разговор затухал, как затухает костер, в который не подбрасывают хворост. Потом появилась Насин, которую Сапар не мог назвать женой, но и считать посторонней сейчас тоже не мог.

Теперь от Айганыш он скрывал две вещи: свою связь с Насип и разговоры матери. В словах апаке [1] он стал находить оправдание своему поведению, но сознаться себе в этом не решался и продолжал раздражаться, когда мать требовала ответа. Минувшей ночью мать была особенно настойчива.

— Если ты еще считаешь меня своей матерью, — говорила она, — выслушай… Ты уходишь на работу, Айганыш уходит на работу — я остаюсь совсем одна. Я за это возьмусь, за другое возьмусь — ничего в руках не держится, ни к чему душа не лежит. Хожу, как слепая в чужом доме, натыкаюсь на углы, путаю двери… Соседи и те заметили: «Что с вами, апаке? Не заболели, апаке?..» Да, заболела. Но кому я могу сказать о своей боли? Только тебе, сынок. Если бы рядом был твой сын, мой внук… Он цеплялся бы за подол, хватал меня за пальцы и звал меня энеке![2] Я прижимала бы его к груди, как когда-то прижимала тебя, я вдыхала бы его молочный запах… Я опять была бы сильной и счастливой. Твой отец, прежде чем умереть, оставил мне тебя, Сапар. Кого оставишь ты? Судьба безжалостна ко мне…

Упрек — что удар: обжег, оставил в сердце щемящую боль, которая и сейчас, на морозе, жгуче таилась в груди.

Мать продолжала говорить спокойно:

— Невестка сама это чувствует, переживает, разве легко женщине, на которую каждый может показать пальцем: у нее никогда не было и никогда не будет детей…

…Последнее время подобные раздумья мучили Сапара все чаще. Они подстерегали дома, на улице, в автобусе; они приходили внезапно по утрам, вечерам, будили по ночам; они безжалостно вносили в его душу хаос и смятение; они мешали ему. Он чувствовал себя одиноким и беспомощным. В одном, бесспорно, права мать: должен быть какой-то конец.

Так думал Сапар минувшей ночью, слушая слова матери: «Если жена не может родить, найди другую жену». Над письменным столом его висела фотография Айганыш — счастливое, улыбающееся лицо. Она сфотографировалась по окончании балетного училища и получилась на фото удивительно трогательной: вытянутая шейка, чуть приподнятый подбородочек. Она, видимо, хотела казаться фотографу недосягаемой звездой балета, но в последний миг не выдержала, засмеялась, и такой осталась теперь навсегда: счастливые глаза, ни от кого не таящие счастья. «Бедняжка моя, бедняжка». Всякий раз теперь вздрагивал Сапар, глядя на этот портрет…

— Много лет я ждала, — говорила мать. — На прошлой неделе, когда ты и Айганыш разъехались по делам, я все обдумала и решила: тебе надо жениться снова, сыпок. Не мучай старую мать, не лишай ее надежды. Мне совсем