— Не смей больше решать за меня, — прошипела словно дикая кошка. — Я за тебя. С тобой. За тобой. Не пытайся без объяснений больше уйти или прогнать. Причинишь боль, я отвечу взаимностью, Атлас. Позволю тебе испить этот яд до дна тот самый которым ты так заботливо поишь меня. Вместе будем страдать.

Вместо гнева, на его лице появилась улыбка. Такая мрачная и самодовольная. Мой ответ, как всегда порадовал его душу. Каждый раз, когда он провоцировал, я позволяла своим чувствам взять верх и произносила те признания. Он читал между строк и понимал насколько я обезумела мыслью о нём. О том, чтобы рядом быть.

— Что произошло, когда ты спас её?

Тот вопрос должен был прозвучать. Уверена, Атлас ждал его. Не хотел. Не желал слышать открывать дверь в прошлое, а словам выползать с языка и падать в костёр между нами, но я хотела знать. Насколько глубока была между ними связь? И как далеко могу зайти я, чтобы вытеснить её и наполнить его собой?

— Сделал единственное что мог, скрылся. Замёл все следы и нашёл ей убежище. Место, в котором Ариадна сможет просто жить и отпустить ужас произошедшего. Я вину чувствовал за всё, что случилось. За то, что она потеряла семью, потому что мой отец ненормальный псих. И хотел подарить спокойствие, — а потом его слова превратились в жидкий гнев которой впитывался в моё тело. — Я не любил её от этого ещё больнее. Она пострадала просто потому, что я захотел быть кому-то нужным. Важным. Умирать не в одиночку, а чтобы меня кто-нибудь до боли до треска в костях прижимал к себе. Она умерла за моё желание, Зафира.

Я смотрела на него вбирала боль, чувствовала каждый вздох хрип. Ту глубокую злость и агонию, которая истерила в его душе. Смотрела в глаза, в которых отражалось пламя костра и понимала, что по моим щекам текут слёзы. Я оплакивала то, что Атлас потерял. То чувство одиночества, из-за которого пошёл дальше и позволил себе привязаться к кому-то. Ту боль, которая червивым плодом сидела в его душе и заражала каждый день.

Атлас оторвал свой взгляд и посмотрел мне за спину. Оглянувшись, я увидела Рошин. Она стояла возле дерева и держала под уздцы двух лошадей. Похоже, пришло время вернуться туда, откуда всё началось для меня. Туда где жизнь теряла свои силы, отдавая все больше энергии пожирающей смерти. Серость. Плен. Туман они жрали каждую клеточку леса и города.

Там во мгле ночной я стану светом. Тем самым ярким пламенем в ночи. Там я сожгу все сокрытые секреты и помогу. Стану сжигающим началом жизни танцуя на пепелище смерти.

— Значит, мы вернёмся назад, — не вопрос, но я всё же ждала подтверждения.

Атлас кивнул и направился к сестре. Чёрт я просто была не готова обработать всю ту информацию и проглотить. И позволить ей распространится в моей голове осесть и упорядочиться.

Атлас резво запрыгнул на лошадь, Рошин последовала его примеру, когда он посмотрел в мою сторону и выгнул брови. Подавив рычание, направилась к нему, подала руку и позволила помочь. Атлас посадил меня впереди, его руки стальным канатом тепло грели моё измученное уставшее тело. Я как кошка нежилась в его объятиях, когда в полном молчании они тронули лошадей и отправились в путь.

— Почему?

Он понял мой простой вопрос и шепнул на ушко.

— Потому что там всё, чего так опасается и ненавидит мой отец.

И правда, там тьма. Там зло бродит по улицам. Им тянет из леса, и оно цепляется за каждого жителя и заражает. На всех метка злобы, боли и подавления. А потом я позволила своему телу то, чего не могла сделать у костра расслабиться. Впитать тепло мужского тела. Позволить Атласу в очередной раз стать моей стеной опорой той, что не позволит упасть и развалится.

Его губы возле моего ушка. Его язык по коже. Объятия вокруг моего тела сильные. Я позволила рукам пройтись по его бёдрам чувствуя, как Атлас напрягся. Тихий рык сорвался с губ и проник в меня. Обжёг похотью.

— Спи, — велел хрипловатым грубым голосом.

Подарив тьме улыбку, я позволила глазам закрыться, чувствуя, как сознание ускользает. Слишком много всего произошло. Моё тело поле боя ссадины, синяки, раны и мне нужен отдых тем более я понимала всё ещё впереди. Это только первый акт. Начало спектакля, который закончится только смертью и болью.

Нечто мрачное давило на моё сознание. Тьма бродила во мне цепляя отдельные страшные жуткие моменты и толкала их на поверхность. Чтобы не забывала, как смотрела за мамой. Наблюдала за тем, как медленно та сходит с ума, совершая немыслимые ненормальные поступки. Как нашла её мёртвое хладное тело. Как страдала. Как плакала. Как болела. И все те моменты, когда мне плохо было. Когда души коснулась чёрная метка смерти, оставляя новые раны. Они в рубцы со временем превращались и так ныли, что порой я кричала, когда купалась в озере. Вада принимала мою боль. Топила в себе, опуская на самое дно. Хоронила там, где никто никогда не услышит. Не найдёт. Не раскопает.

А потом я упала. С лошади. Рошин соскочила с коня и кинулась к нам. Я не совсем понимала, что произошло, когда позади услышала стон. Стряхнув остатки тумана, которым было окутано сознание, поднялась, когда Рошин подлетела к Атласу. Тот лежал на земле с закрытыми глазами. Его тело лихорадило. На лбу выступила испарина. Я присела рядом, пока она руками искала что-то на его теле. И я поняла. Провела ладонью по шее, спустилась к груди и когда прошлась по плечам, он застонал.

— Правое, — шепнула.

Рошин кивнула и оголила кожу. Рана не выглядела страшной, скорее похожа на глубокий порез. А потом она наклонилась и потянула воздух рядом с раной. Пальцем коснулась беловатой сукровицы, лизнула и выругалась.

— Стрела отравлена была, она по касательной прошла, но яд проник в кровоток, — Рошин злобно рыкнула. — Идиот. Молчал всё это время.

Моё сердце в тот момент сжалось словно маленький комочек, а потом взорвалось. Пульс зачастил, когда щеку обжёг удар ладони.

— Соберись и не смей впадать в истерику.

Сжав зубы, я проглотила вопль, готовый вырваться изо рта. Я выпила тот яд боль и крик отпустила, не позволив мыслям загнаться и утопить меня в горечи. Сейчас не время я нужна Атласу должна помочь Рошин и разрушить зло, которое отравляет землю.

— Помоги мне закинуть его на лошадь.

Не с первого раза у нас получилось проделать этот фокус и когда Атлас оказался на лошади словно мешок безвольный и молчаливый я выдохнула. Стёрла пот со лба, взяла лошадь и повела вслед за Рошин. Я не чувствовала ног, как и своего тела, но не остановилась ни на секунду, продолжая идти. К рассвету мы дошли до края леса и когда вышли, позволив деревьям остаться позади, я поняла, что Рошин привела нас к небольшому домику, затерянному между кустов терновника. Всё вокруг из шипов острое и опасное, но это вызвало во мне улыбку. Вымученную. И нездоровую, но всё же я не позволила ни единой мысли змеёй свернуться вокруг шеи и задушить. Атлас выберется. Он сила. Мощь. Он тот, кто не сдастся и не примет яд.

— Ваше убежище? — спросила, когда мы остановились возле домика.