Мне казалось, что ноги уже не могут двигаться так отчаянно и долго я убегала. Желание остановиться и выдохнуть настолько диким и первобытным было, что я почти поддалась, но когда услышала лай собак, поняла, времени нет. Бежать я была больше не в силах. Дерево. Высокое. Зелёное. И я забралась на него, сдирая кожу на ногах и руках. Всё тело пульсировало. Саднило, пока я не забралась так высоко, как только могла, чтобы меня никто не нашёл. Не увидел. Не потребовал вернуться и позволить огню сожрать моё тело и душу.

Сначала я отсчитывала минуты, пока рядом сновали собаки. Они лаяли, искали и пару раз даже кружили под деревом, но я замерла словно статуя и не двигалась. Не могла позволить, чтобы жертва Рошин оказалась напрасной. Она не должна была приходить. Я не должна была сбегать. Но теперь я тут, а она…

Я закрыла рот рукой, чтобы сдержать вопль, готовый сорваться и полететь вниз. Он бы ударился о землю и обнаружил меня для тех, кто искал. Дрожь по телу. Всё внутри замерло. Конечности занемели, я так долго сидела на ветке неподвижная статуя, что, казалось, спуститься не смогу. В горле пересохло, но я не двигалась, боясь обнаружить себя.

Не сразу поняла, что меня зовут. Не крик. Не зов. Но тихий шёпот. На грани истерики. Хриплый и немного искажённый. Отлепив своё тело от ветки, почувствовала, что от боли слёзы навернулись на глаза и как могла, тихо спустилась ниже, увидев через ветви дерева девушку. Рошин. Это она была. Искала меня. Живая. Но как? Какого чёрта вообще происходило?

И тут на миг прострелила опасная мысль, я в своей голове схожу с ума. Возможно, в реальности сплю, а здесь в своём сознании позволила сумасшествию взять бразды правления и отдала все свои мысли тем неправильным искажённым словам, которым не должна была поддаваться? Но больно было не так, как во сне, а наяву. Всё реально. Кожа пульсировала. Ступни горели от огня, который коснулся меня. Пометил. Покарал. Не сон. Всё взаправду.

Тело каменное. Мышцы на пределе. Нервы натянуты как стальные канаты ещё мгновение, и я лопну от разрывающих чувств. Эмоций. Знаний, которыми наполнили мою голову. Тихий треск ветки заставил меня замереть. Не двигаясь опустила глаза вниз, Рошин подняла голову. Наши взгляды схлестнулись. Она улыбнулась, одобряя мою уловку, и поманила вниз. Медленно отцепив свои руки, которые стальным захватом цеплялись за ветви дерева, начала спускаться, чувствуя, как по телу разливается едкая лава. Кожа саднила, ступни болели, всё казалось на пределе, когда достигла земли и поднялась, встретившись глазами с Рошин.

Её взгляд закрытый. Глаза сощурены. Губы поджаты. Моё тело била мелкая дрожь и Рошин видела это. Как бисеринки пота собрались на лбу и на верхней губе. Мой немного безумный затравленный взгляд. И боль. Она агонизировала словно вулкан внутри меня. Её взгляд закрытый, а в моём миллион вопросов круговоротом блуждающий в сознании. Рошин проигнорировала каждый из них. Она не стала меня жалеть. Не подала виду, что понимает, просто развернулась, не сказав ни слова, и направилась вглубь лесной чащи.

— Куда мы идём? — голос хрипловатый надломленный.

— К Атласу, — не оборачиваясь кинула Рошин.

Его имя оно выбито на моей душе кровавыми буквами. Его оплели шипы и каждый раз, когда я думала о нём, больно было. И я пылала. И горела. И плавилась. Неправильные чувства для неправильной меня.

Всё скрутилось внутри тугим комом, который тяжестью в животе сидел. Я старалась не отставать и шипела всякий раз, когда наступала голой ступнёй на холодную землю. Кожа словно натянулась, мне хотелось в тот момент окунуться с головой в воду и смыть с себя жалящий пепельный аромат костра. Вонь, едкую от дыма и те голоса, которые напевали злой мотив, пытаясь изгнать из меня демонов. Освободить мою душу. Глупцы.

— Почему ты здесь? Почему спасла? — продираясь сквозь заросли кустарника, спросила.

Между нами такая натянутая тугая нить лжи, что мне хотелось надрезать её. Тишина, а потом гортанно:

— Я его сестра.

Я споткнулась от этого признания. Сестра? И тут после признания всё встало на места.

— Хотела узнать тебя. Ты видела нас с Атласом той ночью, когда следила за ним. Должна была убедиться, что ты не одна из тех девушек, которых влечёт к нему из-за опасности и тьмы.

— Ты проверяла.

— Ага.

В мою голову врезалась правда опаляющей сжигающей нитью. Я вспомнила все те разы, когда Рошин пыталась подружиться со мной. Пригласила в свою библиотеку. Давала книги, которые я сама бы не нашла. Подпитывала мою любознательность новыми кровавыми чёрными историями. А потом, когда поняла, что Атлас следит за мной, когда увидела нас в её доме. Рошин предупреждала держаться подальше. Притворялась. Лгала. А потом то признание она его любовница, чтобы я поверила, и я впитала каждое слово, которое ложью слой за слоем ложилось, опутывая мою душу.

— Ты лгунья, — выдохнула. — Это был хороший план убрать меня с дороги сказав, что ты самая большая любовь Атласа, а я всего лишь развлечение.

Рошин остановилась и обернулась ко мне. Её взгляд полыхал какими-то опасными эмоциями. Там предостережение было. И когда её глубокий голос задел меня, коснулся моих ушей, достиг разума, я готова была упасть на колени.

— Последний раз, когда он позволил себе привязаться к девушке, её сожгли на костре.

В моём горле ком. Я поперхнулась и горько закашлялась, представив, нет, не могла представить каково это — быть заживо сожжённой на костре? Боль не просто выворачивала наизнанку, она опаляла нервы, она так едки жгла, что казалось, будто я проглотила лаву, которая обжигала мои внутренности, превращая их в пепел. Да я была близка к подобному развитию событий и, если бы не Рошин, узнала каково это — быть заживо сожжённой на костре.

Она прочла всю мою боль и каждую эмоцию. Рошин поджала губы, а потом кинула в меня очередной пламенный валун, который врезался внутрь моей души и расколол её.

— Он видел её мучения. Атласа привязали к столбу прямо напротив, когда поджигали сухой хворост. Она не кричала, только плакала. Её солёные слёзы он впитывал в себя, позволив каждой частичке боли, которая постепенно охватывала тело прожигать его нервы, — в её глазах неприкрытая неутолённая агония. И нечто такое тёмное то, чем всегда пугал меня взгляд Атласа пламень огня. Адский. Кровавый. Жаждущий отмщения. — Я не хотела, чтобы ему пришлось дважды видеть, как смерть пожирает ту, что пленила его мысли. Атлас не заслуживает подобного, чтобы ты не услышала от них. Каждое слово, которое ты проглотила, позволила пропитать твои мысли — ложь. Они умелые манипуляторы, так что если ты охладела, остыла к нему и не сможешь принять, не иди за мной.

Я сжала руки в кулаки, пока в голове крутились слова Атланта «братоубийца». И каждый раз тот ядовитый больной голос нарастал на октаву выше, пока не заорал в моей голове. Но я не двинулась с места.

— Он просил привести тебя, но если сомневаешься не ходи. Я не позволю причинить боль. Атлас не должен видеть страх в твоих глазах. Или сомнения. Или ты ему веришь или нет. Третьего варианта не будет, Зафира.