– Понимаю и не сержусь.

Пальцы Гейла мягко коснулись ее подбородка. По коже словно пропустили разряд молнии.

– Посмотрите на меня, Селена! – вкрадчиво попросил герцог.

Ирен замотала головой, даже прикрыла глаза.

Ну уж нет, пока он не оденется, никуда смотреть она не станет! Ей вдруг пришло в голову, что Гейл разыграл все специально. Вдруг ему надоело, что слухи о любовнице так и оставались слухами? Кровать рядом, до ужина еще есть время…

– Селена, неужели я вам нравлюсь? – В голосе герцога сквозило искреннее удивление. – Ваши эмоции… Помилуйте, вам ли не знать, что мной можно пугать детей!

Он грустно рассмеялся и отпустил ее. Пальцы скользнули по коже, оставляя после себя огненный след.

Ирен задыхалась. Ее переполняло столько эмоций! Чувства сплелись в общий, неделимый клубок, сколько она ни пыталась, привести их в порядок не получалось.

Его тело, его слова, голос, почему они столь волновали ее? Почему именно этот мужчина рождал в глубине ее желание коснуться себя, жажду ответных прикосновений? Отчего Ирену одновременно манила и страшила мысль задержаться подле него? И, самое главное, почему мысли о его губах, руках преследовали ее?

Что, если бы он действительно уложил ее на постель? Как далеко Ирен позволила бы ему зайти? «Достаточно далеко для меня и недостаточно для него», – честно призналась она самой себе. И все же лучше не допустить этого.

– Ваша светлость, не могли бы вы отойти? Иначе я не смогу подняться и сделать вам перевязку, – хрипло пробормотала девушка.

Она по-прежнему держала глаза закрытыми, но остро ощущала его близость, тепло, запах тела. Гейл недавно принял ванну и пах… В детстве Ирен любила гулять вдоль реки, по опушке леса. Так вот, от герцога сейчас пахло так же: немного свежестью, немного хвоей, немного сладкими, налившимися на ярком солнце ягодами и самую чуточку травой.

– Простите! – спохватился герцог и застегнул рубашку. – Я настолько отвык от женщин, что не принял в расчет свой внешний вид. Безусловно вы правы, появляться так перед дамой недопустимо. Но я до последнего оттягивал процедуру одевания, как видите, даже выгнал слуг в надежде придумать предлог никуда не идти. Можете открыть глаза, – разрешил он.

Ирен сначала приоткрыла один глаз, затем второй и, убедившись, что рубашка достаточно длинная, скрывала пикантные подробности, с облегчением выпрямилась. От затянувшегося реверанса побаливала спина и ныли колени.

– Так не ходите!

Она не могла понять, что мешало Гейлу проигнорировать чужой праздник.

– Если бы я мог! – с кислой улыбкой покачал головой герцог. – К сожалению, происхождение накладывает некоторые обязательства. Я и так держусь в стороне от дворцовой жизни. Всевышний что-то напутал, сделав меня принцем. Однако вы не ответили, – непривычно игриво напомнил он. – Я вам нравлюсь?

Ирен шумно вздохнула через нос и прикусила верхнюю губу.

Авелоны во всей красе! Младшему тоже хотелось власти над женщинами, слова о тягости титула – так, пустышка для обольщения дурочек.

– Нет! – резко и звонко ответила она, дерзко глядя ему в глаза. – Вы ни капельки мне не нравитесь, ваша светлость, и будете нравиться еще меньше, если не прекратите дурацкие выходки. Либо мы делаем компресс, либо я ухожу.

Зрачки Гейла чуть расширились, радужка потемнела. От былой игривости не осталось и следа. Ирен догадывалась, там, под маской, гуляли желваки. Она попятилась, но герцог опередил ее, стремительным движением ухватил за руку.

– Пустите! – пискнула девушка.

Она сердилась от безысходности, прекрасно понимая, назад ничего не отыграть.

– Слишком дерзко для ведьмы, не находите? – Гейл проигнорировал ее просьбу. Его пальцы, словно кандалы, оплели ее запястье. – Вы заигрались, Селена!

Он наклонился к ней, овевая свежим мятным дыханием.

Ирен оцепенела. Инстинкты толкали прибегнуть к дару, но она не могла, словно загипнотизированный удавом кролик, широко распахнутыми глазами следила за герцогом.

– Погладь меня! – потребовал он и отпустил ее запястье.

И она подчинилась, несмело скользнула руками под рубашку, по горячему животу…

Каждое прикосновение – словно каленое железо, словно острая игла под ногти. И одновременно как пьянящее вино.

Гейл на мгновение прикрыл глаза, шумно вдохнул.

Ему нравилось!

А потом он неожиданно резко отстранился:

– Довольно!

Растерянная Ирен замерла.

Зачем это, чего он хотел? Разве Гейл не собирался поцеловать ее, уложить в постель?

От воспоминаний о его гладкой коже покалывало подушечки пальцев. При мысли о возможном поцелуе ныли губы и что-то там, внизу живота, как тогда, в Пьеките. Ирен едва не задохнулась от накатившей волны непонятного острого чувства. Она хотела прикоснуться к Гейлу, осторожно, словно боясь поранить, погладить темные волоски, обвести пальцем шрам на груди, свести его шепотом ведьминского заговора… И поцеловать. После позволить уложить себя на постель, расстегнуть лиф, корсаж. Что бы она испытала, когда его губы накрыли ее грудь? Было бы это так же гадко, неприятно, как с Хантером, или иначе? Наверняка иначе.

Жгучий стыд развеял жаркий туман, Ирен снова могла мыслить здраво. Даже дыхание выровнялось, хотя сердце нет-нет да совершало кульбиты.

Пока девушка приходила в себя, Гейл скрылся в гардеробной.

– Мне нужен ваш совет, – послышался оттуда его голос, ровный, спокойный, будто ничего и не произошло. – Какие запонки лучше выбрать?

Ирен моргнула.

Запонки? Он действительно хотел с ней посоветоваться или заманивал в очередную ловушку? Однако теперь Ирен во всеоружии, Гейл не застанет ее врасплох ни голым торсом, ни возмутительными приказами. Но, похоже, герцог временно оставил мечты о соблазнении одной конкретно взятой ведьмы. С самым серьезным видом, уже практически полностью одетый, он рассматривал содержимое шкатулки для украшений.

Верхний ящик комода также был выдвинут. В нем хранились самые разнообразные шейные платки и недавно вошедшие в моду их укороченные варианты – галстуки.

– Ненавижу украшательства! – в сердцах посетовал Гейл.

Он стоял к ней спиной, но по звукам шагов догадался, что Ирен приблизилась.

– А какой сюртук вы наденете? Какой платок?

– Сюртук… Вон тот.

Гейл кивнул на манекен.

Ирен разочарованно вздохнула. Ничего особенного, до скуки приевшийся черный с атласными вставками в тон.

– Не подходит! – категорично заявила она и решительно двинулась к шкафам. Должно же там найтись что-нибудь, подходящее случаю? – Вы принц, а одеваетесь будто инквизитор!

– Я и есть инквизитор, – с легкой усмешкой напомнил Гейл. – По крови и по должности.

Он не спешил останавливать Ирен, наоборот, со все возрастающим любопытством следил за ней. Она так забавно морщила лоб! Мимика ее, настоящая, сейчас Ирен не играла. Как и пару минут назад, когда, сгорая от стыда, боялась и одновременно хотела на него взглянуть, коснуться. Прежде Гейл ни у кого не вызывал подобных