– Обязательно спрошу, только завтра. – Гейл поравнялся с фонарем и исхитрился его поднять. – А сегодня вы выпьете бренди, успокоитесь и заночуете в моих покоях. Простите, но я хочу быть уверен, что вы не сбежите. Разговор продолжим на свежую голову. Заодно подумаем, как обставить исчезновение Селены. Да-да, – заслышав ее недовольное сопение, строго повторил герцог, – хватит маскарада! Отыне никаких мнимых имен и личин!

Глава 24

Мягкий свет ночника падал на диван, выхватывал из темноты сгорбившуюся женскую фигуру. Ирен напоминала раненого дикого зверька, одновременно напуганного и опасного. Вжавшись в спинку дивана, она сквозь спутанные, падавшие на лицо волосы неотрывно следила за Гейлом. Тот, в отличие от нее, казался совершенно спокойным. Опустив свою ношу на диван, он повесил сюртук на спинку кресла и засучил рукава.

– Это еще зачем? – нахмурилась Ирен и на всякий случай потянулась к дару.

– Не надо! – уловив движение ее магии, качнул головой Гейл. – То, что вы здесь, красноречиво доказывает доброту моих намерений.

– Сомневаюсь!

По-прежнему не отрывая взгляда от герцога, Ирен выпрямилась, попробовала согнуть пострадавшую ногу и зашипела от боли. Из глаз брызнули слезы.

– Я уже послал за льдом. Он должен помочь. Но все равно мне лучше взглянуть. – Гейл указал на ее ногу.

– Вам? – глянула на него исподлобья Ирен, баюкая ноющее колено. – Разве милорд – врач?

Он обещал лекаря, а тут вдруг сам вызвался ее осмотреть.

– В некоторых случаях – да. Не все же вам, – герцог едва заметно улыбнулся, – потчевать меня разными снадобьями. – Кстати, спасибо, они помогают. Сегодня я впервые смотрелся в зеркало без отвращения.

– И зачем же вашей светлости понадобилось зеркало? – Отчаянье трансформировалось в злобу; колкие слова одно за другим вонзались в Гейла. – Вы не следите за модой, вам плевать на собственную внешность, прическу, женщин…

– Список затянулся, пожалуй, закончим на этом. – Слова Ирен его явно задели. – На вашем месте я бы вел себя более осмотрительно. Напоминаю, в моих руках ваша судьба.

Ирен презрительно фыркнула:

– Ошибаетесь! Моя судьба в руках Вечной матери.

Гейл промолчал и, ненадолго повернувших к ней спиной, зажег жирандоль. В кабинете стало светлее. Театр теней разыгрывал представление на стенах, а застывшие на черно-белых офортах люди были его зрителями.

Мягко улыбалась своей последовательнице Джильда Берарди. Та самая великая Джильда, жизнь которой нелепо оборвал пьяный извозчик. Что она хотела сказать Ирен? Подбодрить или, наоборот, утешить? Может статься, через пару часов они встретятся.

– Красивая женщина! – Проследив за взглядом Ирен, Гейл поднял подсвечник и осветил гравюру. – И, главное, талантливая. Я, наверное, вас удивлю, но мне нравится музыка.

– Прежде вы утверждали иное.

– Прежде и вы постоянно лгали. Что до музыки… Я не желаю восхищаться бездарностью, независимо от того, поет она или сочиняет. Ваш голос, к примеру, мне нравится, поэтому я с удовольствием его слушаю.

– А еще поэтому я до сих пор жива?

Девушка нервным движение оправила лиф и осторожно, чтобы ненароком не потревожить ногу, сменила положение тела.

– Нет.

Ирен ожидала, он объяснит, но Гейл поставил подсвечник на стол и присел на диван рядом с ней. Девушка инстинктивно отшатнулась и ожидаемо уперлась в деревянный подлокотник. Пришлось замереть в крайне неудобной позе, полулежа. Она была бы рада выпрямиться, но для этого пришлось бы потревожить больную ногу.

– Будь на вашем месте другая женщина, я подумал бы, что вы собираетесь меня соблазнить, – без тени улыбки произнес Гейл.

– Будь на вашем месте другой мужчина, я бы попробовала, – парировала Ирен.

Она попыталась перенести вес тела с рук на пятую точку, но, потерпев фиаско, упала, стукнувшись головой о подлокотник.

– Хватит с вас травм! – нахмурился Гейл. – Сядьте! Или решили применить женские чары? Как с братом.

Ирен замерла. Тело ее звенело от напряжения. Боль в ноге, пикантность позы – все ушло на второй план. В голове молоточками, как давеча в саду, стучало: «Он догадался!» «Да ну, – отмахнулась от панической мысли девушка, – откуда? Верховного инквизитора не было в Квике, мы никогда не встречались. Для него я просто ведьма».

В ее положении вскрывшаяся настоящая фамилия сулила больше неприятностей, чем дар. Ирен не сомневалась, Хантер вдоволь бы поглумился над дочерью Гилмора Дориана, а лишь потом позволил умереть. Пока же она просто ведьма и, если повезет, быстро предстанет перед Всевышним. Если повезет… Ирен горько усмехнулась. Какой оскал судьбы – почитать за счастье веревку, а не пламя костра.

– Чему вы улыбаетесь?

– Да так…

Ирен таки сумела сесть и только сейчас заметила, сколько грязи на ее юбках и туфельках.

– Напрасно вы принесли меня сюда, ваша светлость. Я испорчу обивку дивана.

Гейл с шумом выдохнул воздух.

– Вы издеваетесь?

– Даже не думала, – пожала плечами девушка.

– В таком случае заверяю, мне плевать на этот диван и всю мебель в этой комнате. – Он обвел рукой кабинет. – Это всего лишь вещи, их всегда можно заменить.

– В отличие от людей, – погрузившись в собственные думы, пробормотала Ирен.

На нее вдруг, словно лавина, навалилась апатия. Стало абсолютно все равно, кто сейчас войдет в кабинет: слуга с ведерком льда или палач с пыточными щипцами. Ирен проиграла, все потеряло смысл.

– Все кончено! – вслух повторила она.

– Еще нет, – возразил герцог.

Он тоже в нетерпении посматривал на двери, выходит, ждал кого-то.

Губы Ирен искривились.

– Потому что я еще не призналась, верно? Да, я пыталась соблазнить его величество, но он мне противен! – кинула она в лицо собеседнику. – Как противны ваши слова, намеки на то, будто бы я согласилась… Ваше обращение словно с вещью, игры с рубашкой, поцелуями…

В ответ на свою дерзость Ирен ожидала чего угодно, только не долгого молчания. Устремив взгляд в пространство, Гейл не двигался, потом, словно очнувшись от сна, произнес:

– Нам лучше заняться вашим коленом. Разрешите? – Он указал на ее ногу.

Ирен кивнула, не понимая, зачем ему понадобилось спрашивать. В сложившейся ситуации герцог мог сделать с ней что угодно. Она ожидала, он тут же залезет ей под юбки, но Гейл не торопился, будто собираясь с духом. Ладони напряженно лежали на идеально прямых коленях. Наконец, герцог подвинулся ближе, слишком робко, по мнению Ирен, и попросил прилечь на подушки:

– Так нам обоим будет удобнее.

Девушка удержалась от напрашивавшегося ехидного вопроса и подчинилась.

– Теперь положите ногу мне на колени. Если тяжело, я помогу.

– Милорд боится ко мне прикоснуться?

Теперь это стало слишком очевидно, слепой бы заметил.