говорили о местном градоначальнике, коммунальные службы работали, как положено, и к вечеру улицы уже вычистили. Да и ехать оказалось совсем недалеко — всего-то шесть с небольшим километров до Каменного острова.

За мостом через Малую Невку я сбросил ход, чтобы получше рассмотреть, как здесь все изменилось за пропущенные мною десять лет. Но ничего особенного так и не обнаружил. Оставшийся позади Крестовский все это время активно застраивали — наверное, с самого открытия станции метро в две тысячи втором. Проложили новые дороги, отгрохали в западной части острова стадион втрое больше прежнего, натыкали домов вдоль центральных улиц…

А здесь, на Каменном, время будто застыло. Все те же узкие проезды, деревья по сторонам и компактные особняки в один-два этажа, стоящие на почтительном расстоянии друг от друга. Высотки, торговые центры и парковки на полсотни автомобилей, уже захватившие чуть ли не весь город, сюда так и не пробрались.

И неудивительно — те, кто населял остров уже две с лишним сотни лет, умели ценить уединение и покой. И пусть летние дачи за это время постепенно сменились полноценными городскими домами, ими все еще владели потомки соратников Петра Первого и императрицы Екатерины. Земля на Каменном стоила безумно дорого, а само соседство с титулованными графами и князьями — еще дороже, и даже обедневшие рода не спешили избавляться от бесценных соток и упрямо не пускали в дворянское гнездо нуворишей.

Гагарины владели чуть ли не дюжиной домов и особняков по всему городу, но Юрий Алексеевич предпочитал жить здесь, вдали от шума и столичной суеты. Переехал чуть ли в тот же самый день, как вышел в отставку, и с тех пор не выбирался в свет без особой надобности, делегировав все дела многочисленным сыновьям и племянникам. Да и гостей тоже принимал нечасто.

Но для меня почему-то решил сделать исключение. Неторопливо пробираясь на «Волге» к указанному адресу, я мысленно прокручивал в голове возможные варианты — от абсолютно безобидных до чреватых изрядными последствиями.

Что вообще могло заинтересовать старшего Гагарина так, чтобы он решил потратить чуть ли не целый вечер на какого-то там юнца, пусть даже награжденного Георгиевским крестом и получившего младший офицерский чин?

Догадок имелось предостаточно… но только догадок. Так что паркуя «Волгу» напротив двухэтажного кирпичного дома, я усилием воли прогнал все ненужные мысли. Заглушил мотор и, покинув авто, зашагал к крыльцу.

У которого меня уже ждал первый сюрприз: навстречу вышел не сам хозяин и даже не кто-то из местной прислуги, а невысокая фигурка, от ног до ушей закутанная в теплый пуховый платок. Девушка, совсем молоденькая — от силы на пару лет старше меня. Симпатичная… наверное — пока я мог как следует рассмотреть только чуть вздернутый аккуратный носик и копну рыжих волос.

— Владимир Острогорский, полагаю? — поинтересовалась незнакомка.

— К вашим услугам, сударыня. — Я коснулся пальцами околыша фуражки и изобразил учтивый поклон. — С кем имею честь?..

— Гагарина Алена Юрьевна.

Значит, дочка. То ли от второй, то ли уже от третьей супруги его сиятельства. Внешность девчонка, похоже, унаследовала от матери, а вот рост ей достался отцовский — даже в тяжелых зимних ботинках Алена едва доставала мне макушкой до плеча.

— Проходите, проходите, Владимир. — Она развернулась и зашагала по узкой протоптанной тропинке к дому. — Отец вас уже ждет.

Великосветский этикет подразумевал куда более многословные и продолжительные расшаркивание, но юная княжна то ли не хотела морозить меня на улице, то ли вообще решила наплевать на подобные мелочи. Да и двигалась совсем не как девица благородного происхождения, а разве что не вприпрыжку, чтобы поскорее добраться до крыльца.

— Господи, как же тут холодно! — Алена подышала на крохотные ладошки и принялась тереть их друг об друга. — Никак не привыкну…

Вряд ли она пробыла на улице дольше пары минут, но все равно уже успела замерзнуть. Впрочем, неудивительно: даже для не самой плохой погоды платка, наброшенного на плечи вместо пальто или куртки, все-таки маловато.

Зато под ним меня ждал приятный сюрприз: фигура у Алены оказалась что надо. Пусть весьма миниатюрная и без выдающихся… кхм, параметров, но в высшей степени приятная глазу: узкие джинсы и свитер из тонкой шерсти обтягивали все, что им полагалось обтягивать. Официальное мероприятие подразумевало бы скорее наличие платья, однако…

— А, вот и вы, мой юный друг! Раздевайтесь, проходите.

Да уж… Если дочка Гагарина лишь немного «задвинула» положенный в таких случаях регламент, то сам он, что называется, наплевал на все приличия с высокой колокольни. Хотя бы потому, что вышел встречать меня не в костюме и даже не в домашней одежде, а в огромных остроносых тапках из войлока и темно-коричневом махровом халате. Таком просторном и длинном, что мне почему-то не хотелось думать, есть ли под ним хоть какое-то подобие штанов.

— Прошу меня извинить, Владимир Федорович. — Гагарин явно заметил, как я разглядываю его, мягко говоря, не самый парадный облик. — Мне с утра нездоровится. Не настолько, чтобы отменить нашу с вами встречу… однако подготовиться я, увы, не успел.

Я молча кивнул. Для его сиятельства слова «мне» и «нездоровится» в принципе не могли стоять рядом, но какие-то причины встретить меня чуть ли не в неглиже у старика определенно имелись. И по этим же самым причинам в доме как будто вообще отсутствовала прислуга — конечно, если не считать дочку, решившую проведать некстати приболевшего отца.

Все это — возможно, начиная с уютно-домашней и улыбчивой Алены, которая уже ускакала куда-то по коридору — наверняка стало испытанием. Этаким тестом на сообразительность. Или на умение вести себя в не вполне обычных ситуациях. Или…

В общем — или. Гагарин явно намеревался устроить мне проверку и действительно был одним из немногих людей в Петербурге, кто мог позволить себе встречать малознакомых людей в халате и тапках на босу ногу.

Пожалуй, в его исполнении это даже не выглядело оскорбительным.

— Ничего страшного, — проговорил я, пристраивая пальто на вешалку. — Его сиятельство Сергей Юрьевич предупреждал, что вы не ждете много гостей — только родственников.

— Всего одного… точнее — одну, — усмехнулся Гагарин. — Вы ведь не будете возражать, если мы устроимся в гостиной? Или заставите несчастного старика подняться в кабинет?

— Как вам будет угодно. — Я пожал плечами и шагнул вперед. — Полагаю, Алена Юрьевна составит нам компанию?

— О нет. Вряд ли ей будут интересны мужские разговоры. — Гагарин улыбнулся.