– Скажи мне, Бурашка, зачем нам с тобой это всё? – мне страшно хотелось поныть хоть кому-то.

Тем более, что тревога не отпускала. Не за себя, волновалась я почему-то за Грея.

За сильного и практически неуязвимого синего. Сам он прилежно учил мой родной, старый, добрый, земной диалект. Безо всяких нашлёпок на морде учил, по простейшему буквенному самоучителю, но со скоростью, поражающей воображение.

– Грей говорит, что иначе я просто свихнусь в этом древнем болоте, – тяжко вздохнув, я всё-таки села. Ыса тоже вздохнула и закрыла глаза, так мне недвусмысленно намекая на окончание разговора.

– Ну да. За год точно свихнусь, – вдруг почувствовав странный голод, я решила доползти-таки да туалета. А потом вызвать ядроид и позавтракать. Или поужинать? Шервово время. – Погоди… – светлая мысль вдруг пришла в мою вовсе не светлую голову. – Год… Период орбитального вращения планеты вокруг звезды. Он же у всех миров разный! – поделилась я ошеломительным открытием с ысой. – А вдруг я там застряну на десять земных лет? Вдруг в этом весь смысл?

– Сравнительная продолжительность орбитального периода Бета Каптейна составляет полных сорок девять Земных суток, – раздался тут же мягкий голос ИскИна. – Период полного осевого оборота или сутки на Бета Каптейна длятся двадцать пять земных часов.

– Ого.

Я на месте подпрыгнула. Чуть больше, чем полтора земных месяца? Всего лишь? И зачем мне тогда эта груда бессмысленной информации? Или мой ненаглядный супруг втихаря вознамерился поселить меня на Каптейне? А сам что же он? Помашет мне синей ручонкой и свалит опять воровать юных дев из лап жестоких пиратов?

Он не похож на того, кто намерен всю жизнь просидеть в одном маленьком мире. Тем более, что Грей отзывался ну очень прохладно о “бывших своих соплеменниках”. Что опять происходит? Однажды меня уже выдали замуж без спросу, достаточно! Хотя, муж мой и изложил весьма серьёзные аргументы своего поступка, но…

Но.

Объясняться нам стоило до заключения брака. Пусть даже и предварительного. Хитрый и умный засранец. И где его носят пархатые шервы?

Грей не вернулся, хотя таймер на потолке бесстрастно показывал: время его вахты прошло. Я порывисто встала с кровати. Нервно прошлась по каюте, неожиданно для себя отмечая вокруг полное и настораживающее отсутствие личных вещей капитана.

В отличие от меня, Грей никогда не разбрасывал одежду где попало. Ну… почти никогда. Только когда я его выводила из состояния равновесия. Спал он теперь исключительно голышом, а свежий зелёный комбез вахтенного офицера ему каждый раз распечатывал принтер. Как и не было тут капитана. Человек-невидимка. Вот с кем в разведку ходить.

Тут внезапно я вспомнила, что была у него выходная, красивая форма. “Для особенных случаев”, как он сам говорил. Я её не разглядывала, просто однажды нарвалась случайно и так же случайно спросила о ней. А хранилась она в узком шкафчике гардеробной, заваленной всякими ”женскими глупостями”. Моими, естественно. И за это мне уже даже нестыдно.

Где же она…

Отодвинув зеркальную панель гардеробной, я обнаружила лишь зияюще-пустую полку. Успокойся, дурёха, он всё-таки капитан. Мало ли на кораблях бывает нештатных ситуаций, требующих личного вмешательства капитана. В парадной форме, ага.

– Где сейчас находится капитан Грей? – я спросила ИскИна, стараясь сделать максимально равнодушный вид. Мимоходом как будто спросила, мол, просто волнуюсь. И совершенно не зла на него, ну ничуточки.

Воцарилось молчание. Оглушительная, настораживающая тишина. В вязкой трясине которой я вдруг услышала пронзительно-неожиданный звук. Словно скрежет стального гвоздя по стеклу. Треск струйно сработавшей плазерной пушки защитного контура. За последние месяцы я успела наслушаться всякого… Через пару секунд наш корабль ощутимо тряхнуло. Рефлекторно упав плашмя на пол, я перевернулась на бок и прижала колени к груди, голову крепко обхватив руками. Бурашка спросонья подпрыгнула и зашипела.

Освещение на секунду погасло, включившись уже аварийным, мрачно-красным светом.

– Пятиминутная готовность к переходу в режим невесомости! – раздался мягкий мужской голос, и я мысленно похолодела, его тут же узнав.

Это был первый помощник Грея – Йен. Где Лазурный? Что с моим мужем? Пусть он – вор, лжец и вообще прохиндей, но со всеми семейными неприятностями я предпочитаю разбираться прижизненно.

– Ма-ша, срочно прибыть в Центральный! – над головой прозвучал уже голос ИскИна.

Что это, бунт? Замечательно! Главное, вовремя как! А я безоружна, конечно. Прекрасно!

– Бурашка, вставай! – шлёпнув ладонью панель бытового принтера, я запустила печать свежего комбинезона. – Послужишь мне вместо плазера.

Шервова пасть! Осталось четыре минуты, самый простенький комбез он всё-таки должен успеть мне срыгнуть. Ну, пожалуйста! В невесомости три-де-печать не работает, а щеголять голым задом в Центральном мне не хотелось от слова совсем.

Ошарашенно хлопая голубенькими глазками, ыса медленно села на свой представительный зад. Потом, словно что-то поняв, резва встала и бодренькой рысью потрусила в мою сторону. Принтер весело и расторопно выплёвывал беленький комбинезон, я стояла с ним рядом на четвереньках и думала, думала, думала.

Чёртова тупица! Это надо же так облажаться с продолжительностью года! И сколько ещё таких чудных открытий мне приготовил мой муж? Почему я до сих пор не спросила в сети Эллиона о синекожих?

Я же знаю язык. Если ИскИн мне помогать не намерен, молча пальчиками настучала по видеру и спросила. Ну какая же я идиотка! Совершенно расслабилась, расползлась как амёба. Всё, что мне нужно, – простейшие развлечения, жрачка и секс. Самое место мне в злачном гареме какого-нибудь правителя, там точно мозги не нужны.

Свет снова мигнул, переключаясь на синий. Наш круглый кораблик опять ощутимо тряхнуло, и невесомость ударила в рёбра. Вдох-выдох. Нужно дыхание выровнять. Слюна встала под языком скользким, кислым комком. Спокойно. Не так всё и страшно, я знаю. Вцепившись в мягкую шероховатость пола, я натужно закашлялась. Принтер хрюкнул и остановился. Стараясь не делать особенно резких движений, я дотянулась и вытащила из него результат техногенных страданий. Ну что же… Подумаешь, ворота нет. А на груди подвяжу его поясом от моей развратной ночной рубашки. И будет вполне ничего. Если что, пусть считают меня сумасшедшей.

– Ма-ша, тебя ждут, – мягко тут же напомнил ИскИн.

Заждались прям, ага. Меня с моей миленькой ысой.

Цепляясь за поручни, я кое-как облачилась в ослепительно-белый комбез и застегнулась. Даже подвязывать ничего, оказалось, не нужно, всё очень плотненько село. А голые плечи? Подумаешь! Не задница и прекрасно. Волосы в хвост, Бурашку под мышку, магнитные утяжелители на ноги.

– Поползли, дорогая, – я почесала за ухом зверька, осторожно перемещаясь к двери. Мембрана послушно открылась. – Руки чешутся надавать по мордам хоть кому-нибудь.