Возразить ему было нечего. Женщины – самый загадочный вид существ во вселенной. И самый непредсказуемый.

– Ант тоже уходит, – пряча смущение, пробормотал Макар. – Мы здесь оставляем большой десантный крейсер, в Сумраке на маяке, и улетаем на первоначальный маршрут патрулирования. Этот… синий сказал, что десанта ему будет достаточно.

– Синий… А ведь ты только сейчас узнал его имя, Макар? Я тебя не узнаю́. Впервые увидеть имя мужа Марии в сообщении из регистровой службы… Да. милый, да. Так это часто бывает, когда речь заходит о наших близких. Рядом с ними мы слепнем и глохнем. Почему? – В голосе Нэрис звучали холодные нотки. Очень опасные, Мак даже через всю галактику их отлично расслышал.

– Солнышко, ты права, как всегда. А я – старый осёл, страшно тупой и упрямый. Ужасно скучающий по жене толстокожий мужлан, деспот и…

За недолгие годы их брака Рик отлично усвоил простейшую истину: лучше висеть на орбите поблизости взрыва сверхновой, чем поругаться с женой на голодный желудок. И принял посильные меры. Но сбить Нэрис Аверину с мысли не удавалось ещё никому…

– Я очень внимательно просмотрела все записи ваших переговоров. Грей с вами был безупречно честен, хотя и не мил. Он – отличный союзник. Но я правое ухо готова поставить на спор: жениться на Машке он не планировал. Твое правое ухо, конечно, моё мне ещ ёпригодиться. Его что-то заставило принять это решение. Надо бы мне детальнее ознакомиться с брачными традициями Каптейна. Сегодня же покопаюсь в Академической библиотеке.

– Или кто-то заставил? – Макар широко усмехнулся, и Нэрис тут же представила себе его улыбку. В её животе тут же что-то перевернулось, и по спине пробежали мурашки. – Я, кажется, с детства знаком с этой веской причиной по имени Машка Аверина. Ты просто её недостаточно знаешь. Она же А-ве-ри-на!

– Так, когда тебя ждать? – вдруг остро почувствовав приступ тошноты, Нэрис решила, что сто́ит заканчивать их разговор. Всё равно она не решится ему рассказать свой секрет. Не сегодня. Нет-нет!

– Максимум – через декаду. Очень надеюсь, что побыстрее. Этот син… – тут Рик поперхнулся, и фыркнул. – Этот ваш Грей обещал дать нам карту заброшенных маяков. По ней путь сокращается вдвое. Посмотрим, проверим. И сразу махнём с тобой в отпуск, да, солнышко? Мы заслужили. А Гесса отправим… на Глизу! У нас тут парочка арестантов образовалась из его соплеменников. Пусть хорошенечко отдохнёт. Хорошо я придумал?

С самой первой минуты их неожиданного знакомства тихий смех Нэрис будил в нём настоящую бурю. И за прошедшие годы совместной жизни ничегошеньки не изменилось.

Рассмеявшись, она отключилась. Рик тяжко вздохнул и потёр переносицу. Что-то не так было в их разговоре. Какая-то настороженная напряжённость. За последние несколько дней они словно бы отдалились. Молодые супруги впервые оказались на расстоянии в десятки тысяч парсеков, и отсутствие Нэрис Рик ощущал, словно собственную неполноценность. Макар снова мрачно потёр переносицу. Почесал спинку носа. Протяжно вздохнул. Наверное, она всё ещё сердится на него. Чёртов синий. Угораздило Машку найти себе чучело. Да, наверняка дело в этом.

– Мак, скажи мне… – за спиной раздался низкий голос Гесса, и кресло второго вахтенного офицера, одиноко стоявшее рядом, нервно хрюкнуло от внезапного груза тяжёлого тела. – Ты когда в последний раз смотрел в циклический календарь нашей Нэрис?

Слово “нашей” было произнесено глизеанцем с особенно-изощрённой издёвкой. Юридически он всё ещё оставался её вторым мужем. “Уважаемым”, как говорили на Глизе. Мака невероятно бесил этот факт. Особенно то, что прекрасная Нэрис категорически и принципиально не собиралась расторгать этот брак, опираясь на имперские законы. И… Мак вообще не смотрел в календарь этот дурацкий! Чего он там не видел?!

– Вчера… он зачем-то соврал, тут же отчётливо понимая, что проиграл эту маленькую дуэль.

– О! – Гесс тут же состряпал лицо. Настолько шизоидно-радостное, что у Макара предательски зачесались костяшки на пальцах. – Значит, ты уже знаешь? А мне, почему же, не сообщил такую прекрасную новость?

Мрачно сверля его взглядом, Макар всё же полез в сообщения видера. Долго искал там супружеский календарь. Потом еще дольше рассматривал одинаково бледные цифры на нём. И что это значило? Не найдя никаких очевидных подсказок и разозлясь ещё больше, он вперился взглядом в невозмутимую морду Гесса.

– Н-да, капитан… – протянул тот издевательским тоном. – Мне иногда очень хочется забрать у тебя эту женщину и показать уже ей, наконец, каким именно должен быть заботливый муж.

– Ты ведь напросишься, Гесс… – всё ещё что-то пытаясь увидеть в семейном календаре, Макар тихо рыкнул. Получилось не очень свирепо, скорее растерянно. – Я прекрасно заметил, как ты на нашу Машку смотрел. И на голые задницы тех невольниц на пиратском рынке. Кстати, синий тоже всё видел. И не был в восторге, имей это в виду.

Гесс выразительно-громко вздохнул. Забрал видер Макара и пальцем провёл по границе обычного цикла Нэрис. Красноречиво взглянул на неожиданно отупевшего друга. И это не помогло: Макар только хлопал глазами и злился, краснея и отчетливо скрипя зубами.

– Хорошо. Вот, сюда посмотри, – наконец, сдался Гесс и открыл длинный список входящих сообщений из канцелярии Академии. – Вот! Обязательное контрацептическое чипирование при зачислении на ускоренный курс обучения. Студентка Нэрис Аверина, видишь? И подтверждённый отказ.

– Ну да… – Макар как завороженный следил за быстрым движением крепкого пальца по ленте сообщений. – Она правильно отказалась. Сам знаешь, ей незачем…

Гессу остро вдруг захотелось взять новенькой видер и крепко шарахнуть им по лбу внезапно поглупевшего друга. Для должного просветления и оживления мыслительного процесса.

– Макар! Ну тогда вот сюда посмотри, это правила поступления в Академию. Буквы имперские не разучился читать?

“Единственной причиной для отказа от вживления контрацептического чипа может быть актуальная на момент поступления беременность студентки, зачисляемой на ускоренное обучение. Никакие другие причины не считаются уважительными”, – сообразительный Крокодил тут же вывел запрошенный пункт правил на голоэкран над пультом центрального управления.”

Макар минут пять молча пялился на ровные вертикальные строки правил. Потом неожиданно подскочил и заметался по рубке центрального. Молча и страшно, как раненый зверь, натыкаясь на стойки, панели и кресла.

– И чего это с ним? – наблюдая за другом, спросил тихо Гесс.

– Радость отцовства накрыла! – ответил ему Крокодил.

У ИскИнов бывает весьма своеобразное чувство юмора.

33. Дыхание

– Это точно съедобно? – я осторожно потыкала остро заточенной трезубой вилкой в… даже не знаю, как это цензурно назвать.

– Ты мне не веришь?

Он ещё и издевался! После всего, что…