Шрифт:
Закладка:
Нексор одной рукой потер затылок, а затем, замешкавшись, снова потянулся к моей руке.
– Ты знаешь, чего я хочу. Для чего я здесь.
Я кивнула, и он переплел наши пальцы.
– Но я не стану навязываться тебе. – Когда я подняла голову, в его глазах отражалась тоска. – В ту ночь после порки ты была в жутком состоянии. Ты нуждалась в утешении и поддержке. Нуждалась… – Нексор сглотнул, и тоска исчезла. Вместо этого его глаза засверкали, как звезды. – Я позволил Николаю быть с тобой, но при одном условии. Если бы он произнес хоть одно слово и выдал меня, я бы убил его на месте. – Колдун равнодушно пожал плечами. – Наше соглашение он не нарушил.
Я отняла у него свои руки и положила их на бедра, чтобы сдержаться и не ударить его.
– Но ты подслушивал нас.
– Я был вынужден. – Его рот сжался в упрямую линию.
– А потом рассказал Селесте об Эстере.
Он кивнул:
– Прости.
Я прищурилась:
– Что ты чувствовал, когда позволил ему прикасаться ко мне?
Казалось, от этого вопроса он стал еще бледнее, чем был.
– А ты как думаешь? Мне хотелось его прикончить. Прямо там, в тот же момент. Но я этого не сделал.
По крайней мере это честный ответ.
– Ты ждешь от меня похвалы? Благодарности? Ни того, ни другого ты не получишь. – Я даже представить себе не могла, как бы чувствовала себя, если бы Николай занимался любовью с другой женщиной у меня на глазах.
Нексор смиренно склонил голову.
– Нет. Я не хочу ни того, ни другого. Единственное, чего я хочу, – это чтобы ты поняла, зачем я все это делаю.
Я сделала шаг, приблизившись к нему.
– О, я понимаю. Лучше, чем ты думаешь.
Потом приоткрыла полотно и вошла внутрь палатки. Тусклый свет свечей заливал чрезвычайно роскошное жилище. Шелковые занавески отделяли купальную зону от спальной. Матрасы и подушки выглядели мягкими и манили присесть. На столе стояли тарелки с нарезанными фруктами и миски с орехами. Это его работа. Я дорога ему. Мое благополучие было для него главным приоритетом. Так было всегда. Покачав головой, я отправилась к лохани с водой. От исходящей паром воды поднимался аромат свежих трав. Я не сомневалась, что после ванны моя боль уйдет. Быстро выскользнув из одежды, я нырнула в теплую воду. Застонав от удовольствия, откинула голову на край ванны. Нексор освободил Николая. Разрешил стригою заняться со мной любовью. На одну ночь. Чтобы мне не было одиноко. Он знал, что мне нужно, и позволил Николаю дать мне это. Это же… У меня не находилось подходящих слов. А почувствовала бы я вообще разницу? Я отогнала эту мысль. Все так запуталось. Кайла права: нельзя искать причины, оправдывающие поведение Нексора, однако в моих глазах он уже не выглядел тем монстром, каким я его считала. Какие у меня вообще были доказательства того, что он действительно чудовище, которым его выставляли викканские предания? В конце концов, ведьмы считали его выдающимся супругом своей королевы. Да, они его боялись, но в то же время восхищались способностями колдуна. Как и Селеста, он мечтал завоевать земли людей и потерял всякий разум и сдержанность после того, как стало известно о болезни Эстеры. Но неужели Нексор действительно убивал всех моих предшественниц, если они не делали все возможное, чтобы вернуть его тело? Я уже не могла себе это представить. Эстера предупреждала саму себя в гримуаре, чтобы напомнить, на что он способен. Но, по сути, у меня не было практически никаких доказательств того, что войны, зависть и неприязнь, которые разрывали эти земли на части, случились именно из-за него. Я всегда считала так только потому, что это самое простое объяснение. Но способен ли в действительности один-единственный мужчина сотворить столько зла? Разве для этого ему не потребовались бы многочисленные сторонники, которые больше заботились о своем личном благополучии, чем о процветании общества? А Нексор не стремился к власти и богатству, он лишь хотел вернуть Эстеру.
Никто не потревожил меня, пока я принимала ванну и прокручивала в голове мысли, за которую Кайла меня осудила бы. Выйдя из лохани, я обнаружила на матрасе свежую униформу, шелковое нижнее белье и расческу. Я оделась, а потом отправилась на поиски Лупы. Боль прошла почти полностью – но я все еще с ужасом думала о том, что завтра снова придется сесть на метлу.
Члены Первого и Второго ковенов, которые не летали в патруле, сидели у двух очагов и с подозрением разглядывали друг друга. Люциан внимательно наблюдал за Криспианом. Адриан остановил свой взгляд на Илие, который сидел между Разваном и Сильваном, ел лепешку и оживленно с ними болтал. Таким он был до того, как Селеста вернулась и лишила его не только зрения, но и лучшего друга. Преображение настолько поражало, что я не могла оторвать от него глаз.
– Привет! – вдруг догнала меня Лупа. – Ты тоже приняла ванну?
Я кивнула.
– Не понимаю, чем ведьмам нравятся полеты. Это же чистая пытка.
– А мне не показалось, что ты очень страдала. Даже вздремнула. – Я ткнула ее в бок. – И так крепко прижималась к Илие.
– Я не хотела свалиться, – подмигнув, объяснила она. – Прикладывала максимум усилий.
– Конечно. Арии это не очень-то нравится, – предупредила ее я. – Точно не знаю, что именно случилось между ней и Илией, но будет лучше, если ты сама у него спросишь, пока между вами…
– Пока я его не соблазнила? – Ухмылка сестры стала еще шире. – У нас уже давно все было. И если это будет зависеть от меня, то не в последний раз. Он мастер не только по части обращения с наковальней, но об этом я и раньше догадывалась.
Лупа в этот момент напоминала кошку, которая нализалась сладкого молока и теперь мечтает о второй порции.
– Ария – одна из немногих союзников, которые у нас остались, – тихо заметила я.
Я была не вправе указывать ей, с кем делить постель, но ради сохранения мира хотелось бы, чтобы она немного сдерживалась. Впрочем, уже слишком поздно.
– Он мне нравится, – сказала Лупа, и я уставилась на сестру. – Он мне очень нравится.
В ее голосе прозвучала неуверенность. Это все меняло. Хотя Ария, вероятно, тоже любила кузнеца, а ведьмы не
