Резкий гудок проезжающей мимо машины спугнул ее грезы. Хихикающие рожицы близнецов исчезли в тумане, оставив на сердце Эсси ноющую рану.

Никогда не предугадаешь, когда это горе вновь объявится. И вообще, уйдет ли оно когда-нибудь? Даже в самые счастливые минуты всегда будет казаться, что печаль притаилась в тени всего в паре шагов от тебя. Эсси снова закрыла глаза, глубоко вдыхая влажный лондонский воздух. И с каждым вздохом в груди у нее становилось свободнее и сердце успокаивалось.

Эдвард скоро придет, и все будет хорошо.

И не просто хорошо — все будет прекрасно.

Услышав за спиной быстрые шаги, Эсси обернулась и не смогла сдержать улыбки, когда увидела, что к ней спешит Эдвард.

На нем был новый костюм-тройка и щегольская шляпа-котелок, из-под которой выбился черный локон и прилип к потному лбу. Эдвард вдруг резко остановился в двух шагах от Эсси и по-военному щелкнул каблуками. Его ботинки блестели абсолютной новизной.

Он, что, хотел поразить ее своим новым нарядом? Но Эсси была не из тех девушек, кому можно было вскружить голову таким способом. Хотя она и была польщена его странным жестом.

— Эдвард, — кивнула Эсси и улыбнулась, как ей хотелось думать, достаточно скромно и сдержанно.

Оторвав взгляд от безупречных туфель Эдварда, она решилась посмотреть ему в глаза. Но полы шляпы отбрасывали тень на половину его лица, и попытка не удалась.

Наконец он сам сдвинул шляпу на затылок и окинул Эсси взглядом с головы до ног, задержав внимание на ее синем шарфе. Затем переступил с ноги на ногу и расправил плечи.

— Привет. Эсси, я…

Он порывисто сделал шаг ей навстречу, и Эсси показалось, что она слышит стук его сердца. Она видела, как напряжены его плечи, и вдруг подумала о гладкой коже, скрывающейся под его новенькой рубашкой, вспомнила его мощный торс, и от этих мыслей у нее свело низ живота. Как безопасно чувствовала она себя в его объятиях.

Знакомый трепет охватил все ее тело, но она усилием воли заставила взять себя в руки, не желая выказать своих чувств.

Лицо Эдварда раскраснелось. Эсси бросила взгляд на окна чайной, которые светились теплом и уютом, и удивилась, что он не пригласил ее сразу войти внутрь. Но Эдвард и пальцем не пошевелил, чтобы взять ее под руку или поцеловать.

— Спасибо, что согласилась встретиться со мной так быстро, — сказал он.

Вглядываясь в смуглое лицо Эдварда, Эсси начала обретать уверенность, но все еще была слишком смущена, чтобы признаться, что каждый день ждала весточки о его возвращении из Бостона, и когда ждать уже было нельзя, сама написала ему.

— Я… У меня есть кое-что для тебя, — сказал Эдвард, запустив пальцы в карман жилета.

Затаив дыхание, Эсси придвинулась к нему вплотную.

— Могла бы ты… дай мне свою руку, — пробормотал он стыдливо.

Эсси сняла шелковую перчатку, одолженную у миссис Ярвуд, и протянула руку Эдварду. Ее бледная кожа в свете фонаря казалась золотистой.

У Эдварда лоб покрылся бисеринками пота, когда он несколько грубо выдавил из себя:

— Вот… Это тебе.

Схватив протянутую руку, он вложил в ладонь что-то жесткое и холодное. Рука Эсси дрогнула. Она сжала предмет в кулаке, не решаясь взглянуть на него. Но теперь она ощущала контуры предмета, врезавшегося в ладонь, а пальцы нащупали грани камня.

Кольцо.

Эсси едва могла дышать.

Медленно она поднесла кулачок к свету фонаря и осторожно, один за другим, разжала пальцы. Взяв кольцо в другую руку, она рассмотрела его со всех сторон. Наружная сторона кольца была покрыта белой эмалью, по которой тянулись вереницей изящные черные цветы и стебельки, упираясь в крупный квадрат чистейшего камня, мерцающего в свете фонаря.

— Брильянт, — прошептала Эсси, и подняла на Эдварда восхищенный взгляд.

Это случилось: он сделал ей предложение! Все напряжение разом покинуло ее тело. Теперь она поняла, что его отстраненность и даже грубость были не больше, чем нервное перевозбуждение — такое же, как и у нее.

Мама была не права. Эсси не ошибалась. Эдвард вовсе не походил на большинство мужчин. За ее грязными подолами, потрепанными ботинками и грубым голосом он сумел рассмотреть нечто особенное. Он полюбил ее, а тогда, в своей новой квартире, он показал, насколько его чувство сильно. И теперь они станут настоящей семьей. Ведь однажды он назвал ее своим неограненным алмазом.

Правда, камень на кольце, которое она теперь держала в руках, не походил на неограненный — это был чистейший бриллиант. Но по-настоящему изысканной деталью этого кольца были черные цветы, нарисованные на белой эмали по всей окружности.

— Ах Эдвард! — вырвалось у Эсси.

Она вдруг вспомнила кружева, которые видела в витрине универмага «Хэрродс» в Найтсбридже, она могла бы украсить ими чепчик для их малыша. У них непременно родится мальчик, она в этом не сомневалась, с таким же широким лбом и румяными щечками. Она оденет его в бриджи и блестящие новенькие ботиночки — вылитый отец. А какие прекрасные прогулки она будет совершать с малышом в детской коляске, шагая по Чипсайду, чтобы доставить Эдварду пирог с крольчатиной и яблоками на обед. Эсси бросила взгляд на купол церкви, синеющий в лунном свете в конце улицы, и представила себе, как входит в нее в чистой обуви с ребенком на руках, укутанным в новенькое шерстяное одеяльце. Когда они вместе посещали мессу, Эдвард гордо стоял рядом с ней.

— Оно прекрасно, — прошептала Эсси, не отрывая взгляда от кольца.

Она протянула Эдварду левую руку, а на ладони правой поднесла кольцо. Но он по-прежнему стоял как вкопанный с багровым лицом и молчал.

Сообразив, что ее жених просто смущен, а, возможно, еще чувствует неловкость, стоя вот так под навесом универмага, Эсси взяла и сама надела кольцо себе на палец левой руки. Улыбнувшись, она отметила, что он правильно сделал, что выбрал такое маленькое колечко, как раз для ее тонких пальцев.

Такая заботливость! Он будет отличным мужем.

Переступая с ноги на ногу, Эдвард достал из бокового кармана пиджака плотный бежевый конверт. С печальным видом он протянул конверт Эсси и, кашлянув, сказал:

— Вот… Это тоже тебе.

— Спасибо!

Быстрым движением пальцев Эсси отогнула язычок конверта и извлекла из него лист бумаги. Поднеся листок к свету, она принялась читать то, что было на нем напечатано.

Эдвард, оставаясь в стороне, покачивался на каблуках.

— Это билет на пароход до Бостона, — нетерпеливо пояснил он.

У Эсси чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Так, значит, все это время он думал о ней, строил планы, и теперь они вместе попробуют устроить свою жизнь в Америке! Она еще раз пробежалась глазами по тексту билета и озадаченно посмотрела на Эдварда.