— Мне расскажи, что было после? — попросила я, вглядываясь в его лицо. — И расскажи, что будет потом. С нами. С Отверженными.

Мы до позднего вечера разговаривали с Брэном, даже во время моего первого обеда, и потом за разделенным с ним ужином.

Чем дольше я слушала Брэна, тем глубже погружалась в мир Энерена и его проблем.

Я стала сосредоточением не спасения мира, а его окончательной погибели. Но Вечный не винил меня, я всего лишь стала инструментом в руках Иных.

— Часовщики выискивали всех пришельцев, потому что только они могли активировать раскинутые по миру артефакты Иных.

— Казнили, чтобы только люди не нашли артефакты?

— Не уничтожили мир, Айна… Ищейки извлекали артефакты, уничтожали, но найти и собрать все невозможно. Гораздо пробе обеспечить отлов пришельцев и уничтожать их. Но риски оставались.

— Ты про меня?

Брэн кивнул:

— Ты или другая нарушила бы хрупкое равновесие. Вечный проявил к тебе милость, пусть ты отныне Отверженная, но казнь пришельцам отменили. Случайностей не избежать, увы. Он Вечный, он это понимает. Хотя Часовщики возмущались, — Брэн хмыкнул, явно вспоминая что-то забавное.

— Как Вечный оказался там? Что произошло?

— К нему приехал Олан Кларк. Он не смог смириться, что мы втроем уведем у него славу из-под носа. Представляешь, как он сейчас счастлив, что все же спас мир, хоть и не тем поступком, на который рассчитывал?

Я бы рассмеялась, но мне было до тошноты противно, что именно Кларк толкал меня на свершение пророчества. Он заслуживал статус Отверженного не меньше нас. Но если уж оказаться сосланной на острова, то лучше без него.

— Вечный не сразу откликнулся, только когда часовщики подняли панику. Он прилетел к нам на своем драконе — это самый быстрый способ достичь пятой земли. Но даже тут он опоздал, мы чуть не погибли.

— Он уничтожил эту грязь?

Брэн отрицательно покачал головой:

— Нет. Он заставил дракона сжечь это место и завалить камнями… Все это время мы не спускались со спины фамильяра. Я держал тебя, а Нейл держал Дрю…

— Дрю! Где он? Как?

— Дрю теперь под опекой Вечного, — с усмешкой ответил Брэн.

— Но он же мой фамильяр!

— Уже нет.

— Что ты лыбишься? Прекрати! Это мой дракон!

— Он не твой. Его перепривязали. И это к лучшему. На островах, кроме Нейла, много зараженных. И эта зараза цепляется и уничтожает все магическое, поэтому там нет зелий, нет ингредиентов. Дракону там не выжить. И здесь без тебя, пока он привязан, тоже, к сожалению. Так что Вечный снова проявил милость, теперь к твоему фамильяру.

Осознание, что нас действительно вышлют, теперь накрыло горечью расставания с Дрю и Улой. С теми, к кому я успела привязаться. На новом месте мне придется заводить новых друзей. Ну и новых врагов, что уж…

— Он просто улетел и спас нас? Всё?

— Еще вернул мне титул Сиятельного, — совсем уж просиял Брэн.

— Что⁈

— Но не снял статус Отверженного. Сказал, что островам нужен достойный представитель. Теперь я Сиятельный острова Отверженных.

— А я?

— Ты — моя избранная.

— Если ты начнешь подбирать себе еще четырех жен, — угрожающе начала я, но не закончила, когда Брэн заткнул мне рот поцелуем.

— Но тебе придется отказаться от Посвященного Нейла.

— Как? А я могу?

— Да, вполне. Нейл займет место в Храме Вечного на островах. У него будет свой путь в этом мире. А у нас свой.

Я улыбнулась, чувствуя бесконечную усталость от прожитой здесь жизни. Теперь больше всего я боялась, что усну и проснусь в своем мире, когда здесь еще столько нужно сделать!

— Брэн, — всполошилась я, — а как же ты продолжишь эксперименты над механикой на острове?

Он подмигнул:

— Без зелий. Нейл обещал стать моим наставником.

Он был безоговорочно счастлив. У меня было ощущение, что и Нейл не будет против нашего развода, потому что нашел новую цель для себя и теперь может не стесняться и не бояться увечья. Надеюсь, что на острове он найдет девушку, которую полюбит всем сердцем.

Я же всей душой полюбила Брэна и этот чудной мир.

Если бы не лёгкое подозрение, что все трое мы не успокоимся, пока не вернем магию на Энерен.

Добро пожаловать, в клуб фанатиков!

ЭПИЛОГ

Риодан положил перед собой кинжал. Если он все сделал верно, то сущность артефакта заточена теперь в клинке. Еще один источник магии испорчен, но Хаос выйти из щели не успел, драконовое пламя расплавило камни, залив все разломы.

Но сколько еще таких червоточин откроется? Как долго еще ему придется защищать Энерен от уничтожения, от поглощения Иными? Он знает, что никакой не вечный, просто его век отличается от века жителей Энерена. Но что будет с миром, если даже его века не хватит, чтобы заткнуть все выходы для Иных?

В этом заключалась основная слабость лорда Риодана, которого звали Вечным. Он не мог оставить после себя потомство, чтобы на его смену пришел его сын и продолжил охранять мир и защищать нетронутые проказой Иных источники магии.

Кто он? Что станет с миром, когда не станет его? Многие этого уже не узнают, он переживет всех. Его год длится сто лет по исчислению Энерена. Он еще так молод, но уже так стар…

И одинок…

— Если ты говорил с пришелицей, то будешь говорить со мной, — обратился Вечный к кинжалу, но тот остался нем.

— Ты в ловушке, теперь ты не ключ к вашему миру, а вечная тюрьма для тебя. Я буду искать артефакты, пока не найду все до последнего и не уничтожу. Что станет с твоим миром, Аль-Икран?

«Ты не смеешь! Не смеешь касаться тухлым языком моего имени! Я убью тебя. Уничтожу!»

— Попробуй. У нас с тобой впереди Вечность, — усмехнулся Вечный, вкладывая кинжал в ножны, пристегнутые к поясу. — Вечность, чтобы ты попытался уничтожить меня, и вечность, чтобы я узнал, как Иные проникают на Энерен.

«Сдохнешь — не узнаешь».

Риодан снова улыбнулся, похлопывая по заточенному в кинжале Иному, которого девушка из другого мира назвала демоном… Ему показалось, что он вдруг уловил интонацию в словах Иного. Кто знает, может за вечность они станут друзьями.

А пока Вечному требовалось решать более насущные проблемы, очень мирские и слабо связанные с подвигами. Но от них зависела судьба Энерена.

Революция Отверженных, внутренняя война между алхимиками и часовщиками, интриги среди титулованных четырех земель и даже посягательства Посвященных на его Вечность, раздирали страну на тысячи острых осколков.

Вечный слишком долго отстранялся от внутренней политики мира, теперь настала пора вмешаться. Он еще не знал,