Шрифт:
Закладка:
— Я не понимаю…
— Клятва под Ночным Оком считается нерушимой ни в этом мире, ни в следующих перерождениях. Поэтому мало кто отваживается заключить такой брак…
Пение затихло.
— Слава Матери Найе! — раздался голос Сидхи. — Да почтит она ваш союз своим присутствием! Да будет она стоять незримо у вашего ложа, свидетельствуя ваш брак перед Предвечным Змеем. Как скручена эта священная нить, так переплетет она ваши души навечно во всех будущих жизнях! Мы уходим… — она кивнула на широкую, застланную шкурами лежанку на полу, — вся ночь ваша.
Найины одна за другой начали бесшумно покидать чертог. Аюна взглянула в глаза Шираму, и ее затрясло. Руки мужа сжали ее плечи, и царевну, которая только что дрожала от холода, бросило в жар.
«Ты — мой огонь…» — застучало у нее в висках.
Последняя из уходящих найин вдруг остановилась, бесшумно вернулась к Шираму и легко коснулась его шеи. Саарсан замер, словно прислушиваясь; затем его руки разжались и он рухнул на пол. Перед Аюной в сумраке возникло раскрашенное женское лицо. Оно ухмылялось.
— Ч-что случилось? — пробормотала царевна.
— Это я, госпожа, — голосом Янди ответила жрица Найи. — Все будет хорошо.
Аюна поняла, что видит призрака. Наверно, она все-таки замерзла тут до смерти и ее душа отправляется в странствие по нездешним мирам, а Янди ждет ее в начале пути?
— Госпожа, я жива, — рассмеялась Янди, глядя в ошеломленное лицо Аюны. — Тот яд в каше меня не убил.
— Что с Ширамом?! Зачем ты его…
— Приказ верховной жрицы, — спокойно ответила Янди, поднимая руку и показывая царевне кольцо с шипом. — Яд мокриц. Ширам еще жив, но это ненадолго. Его жизнь пойдет в жертву Отцу-Змею.
Аюна в ужасе глядела то на умирающего Ширама, то на ожившую телохранительницу.
— Янди, но почему?! За что? Ты обманула меня? Все-таки служишь Кирану?! Ты использовала меня, чтобы подобраться…
— Ты ничего не знаешь, солнцеликая. Я помню клятвы. И я давно не служу Кирану. Это, — она указала под ноги, — семейное дело. Видишь ли, Ширам — мой сводный брат… — Она толкнула саарсана носком мягкого сапожка. — Слышишь, Ширам? Ты и не знал, что у тебя есть еще одна сестра? Знаешь, как звучит мое родовое имя? Яндха, дочь Гауранга из рода Афайя! Вот как меня звали бы, если б не твой проклятый отец!
Ширам широко распахнутыми глазами смотрел сквозь нее. Он еле слышно хрипел, сражаясь за каждый вздох…
— По вине Гауранга погибли мои родители, — продолжала Янди. — Собственно, он и убил обоих. Довел до гибели мать, а отца порубил на части заживо, своими руками! И Ширам в том убийстве участвовал!
— Но… ты только что сказала — Гауранг твой отец…
— Долго объяснять, — отмахнулась Янди. — Да и недосуг. Я тебе потом расскажу, если захочешь. Пока знай лишь, что с тобой все будет хорошо. Тетя мне обещала. Я отвезу тебя в столицу к брату…
Аюна вдруг кинулась к охраннице, схватила ее за руки:
— Янди, умоляю, пощади его!
Брови Янди поползли вверх. Девушка и не предполагала, что царевне есть какое-то дело до саарсана.
Позади раздались шаги возвращающихся найин.
— Горжусь тобой, Янди, — послышался довольный голос Сидхи. — Все идет как должно! Забирайте его…
— Тетя! — негодующе воскликнула Янди.
Верховная жрица поглядела на Ширама, и ее изуродованное лицо оскалилось в жутковатой ухмылке.
— Я помню, Янди. Много лет мы с тобой ждали этой ночи… Ты хочешь побеседовать с сыном Гауранга, пока он еще способен тебя слышать… Что ж, говори. А мы пока пойдем готовиться к жертвоприношению… Я пошлю за вами, когда Ночное Око уйдет за вон ту гору… Царевна тебе здесь нужна?
— Ты обещала не причинять ей вреда!
— И я сдержу слово, — промурлыкала верховная жрица. — Ведите ее в нижний храм, к священному озеру!
Найины с раскрашенными лицами обступили Аюну. Царевна оттолкнула ту, что схватила ее первой, но остальные вцепились будто клещами и поволокли из чертога. Все, что она смогла, — оглянуться и бросить отчаянный взгляд на Янди.
* * *
Оставшись наедине с Ширамом, Янди перетащила его на постель, зажгла стоявший на алтаре небольшой светильник и поставила рядом, хотя Ночное Око и так светило ярко. Удобно устроившись рядом с саарсаном, она принялась задумчиво водить ногтями по его коже — по лицу, шее…
— Как долго ты являлся мне в ночных кошмарах, — приговаривала она. — И вот теперь я — твой кошмар. Правда же тебе все это кажется лишь страшным сном? Ах да, ты не можешь говорить… Так странно! Вчера на совете сааров ты был в короне, грозный, словно сам Предвечный Змей. Саконская кольчуга всегда казалась твоей второй кожей, стальной чешуей… А сейчас ты лежишь в постели, без всякой брони, в тонкой рубашке. — Пальцы Янди проникли за ворот и скользнули по груди саарсана. — Совсем как тот, другой правитель. Ардван…
Ее передернуло.
— Иногда мне кажется, что в этом перерождении во мне воплотилась чья-то богиня смерти, — пробормотала она.
Янди отодвинулась от саарсана, вытащила из поясной сумки пузырек с зельем, вылила Шираму в рот и принялась ждать.
Спустя недолгое время он сумел хрипло подать голос:
— Кто ты такая?
— Ну надо же, он кое-что слышал, — удивилась Янди. — Хорошо, я расскажу подробнее. Давным-давно саар по имени Гауранг взял в жены деву из рода Хурз…
Пока Янди пересказывала историю своего детства, Ширам мало-помалу возвращал себе свое тело. Сведенные мышцы отпускало, ушло мучительное удушье; он подвигал шеей, попробовал незаметно сжать и разжать пальцы… Янди, рассказывая, внимательно следила за ним.
— Нет-нет, — наконец улыбнулась она, — хоть ты и выпил противоядие, оцепенение продержится еще долго. К рассвету ты мог бы полностью прийти в себя — если бы дожил, конечно. Яд мокрицы страшен и прекрасен. Именно им моя мать отравила вождей вендов на том холме, а потом сожгла их живыми… Моя тетка готовит тебе участь похуже.
— Сидха?
— Видишь ли, в чем дело, — проговорила Янди, — она полагает, что пришло время пробудиться Отцу-Змею, изгнанному арьями три века назад. Проснуться, возмутить воды и уничтожить Аратту — и с нею полмира. С чего она это решила, я не знаю. Может, ей было видение, а может, просто помутился рассудок. Однако это не помешает ей скормить тебя змеям… Ну и самое главное — ты, конечно, не знаешь, что верховная найина тоже из рода Хурз? Да, найины отрекаются от имени и родства… Но
