09 октября 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Шесть с половиной килограммов,» — повторял про себя Гедимин, задумчиво глядя на монитор. Там постепенно росла интенсивность омикрон-излучения, появились первые гамма-кванты, и сканер засёк мизерную примесь марганца. Беспокоиться было не о чем, и Гедимин, отсиживая у щита управления положенную смену, мыслями оставался в лаборатории — там, где багровая жижа впитывала остатки ирренция из радиоактивных обломков. «Ещё два прогона, и всё будет собрано. Шесть с половиной килограммов, тридцать три контейнера… и неизвестно сколько критических масс. Как бы, и правда, не взорваться…»

Он криво ухмыльнулся, представив себя в скафандре, набитом контейнерами с ирренцием. «Так не пойдёт. Надо собирать реактор. Засуну в сфалт, там никто искать не будет. Только обшить изнутри чем-нибудь экранирующим…» — он покосился на свою броню и досадливо сощурился. «Не хотелось бы разбирать скафандр. Если только ничего другого не придумаю…»

— Сидишь? — в огороженное помещение боком протиснулся Иджес. — Сменить?

— Ты и так постоянно за меня дежуришь, — отозвался Гедимин. — Хватит уже.

— Как знаешь, — Иджес пожал плечами. — Тебе письмо от Маккензи. Нашёл на двери.

«В понедельник в 8−00», — знакомым почерком было выведено на белом клочке. «Зайди посмотреть. Не знаешь, кого ищет Фостер? Второй раз за осень?»

Гедимин практически услышал, как Кенен Маккензи произносит последние фразы — широко растянув губы, с усталым взглядом и плохо скрываемой насмешкой. Он досадливо сощурился. «Уже знает. Ясное дело, наверху сеть работает. А меня, считай, видели. Может, уже прочёсывают гетто…»

Гедимин поморщился. Если у того, кто его «засёк», были глаза, чёрный скафандр он должен был разглядеть, и кое-как намазанная маскировка не спасла бы. Значит, искать будут носителя такой брони — и начнут, скорее всего, с ликвидаторов.

«Завтра с Ренгером поедем отмечаться — надо его предупредить,» — думал он, рассеянно глядя на монитор. «Шериф Фостер — не дурак, и меня он хорошо запомнил. Как бы его сюда не принесло…»

10 октября 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Бронированный глайдер въехал задом в ворота гетто, и Гедимин забрался в приоткрывшийся люк и сразу дёрнул рычаг, закрывая проём наглухо. Сквозь прикрытые веки забрезжил свет — Ренгер, тихо сидевший в фургоне, зажёг внутреннюю подсветку. Глайдер уже разворачивался, выезжая на шоссе.

— Что нового? — спросил Гедимин. Ренгер пожал плечами.

— Крысы. Очень много крыс на отапливаемых магистралях.

Он поводил пальцем по экрану карманного передатчика и развернул перед Гедимином голограмму — объёмный снимок крысоподобного существа с неестественно длинными конечностями. Они изгибались под странными углами, суставы раздуло изнутри, и из одного из них торчал длинный отросток, на конце которого угадывались недоразвитые пальцы.

— М-да… — Гедимин отвёл взгляд, стараясь не думать, какое воздействие могло так деформировать кости.

— Это взрослая особь, — пояснил Ренгер, тронув изображение недоразвитой пятой лапы. — И это началось в зрелом возрасте. Она была довольно активна, даже когда ей снесло полчерепа. Какое-то влияние на болевой порог, предельная нечувствительность…

— Ирренций? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. «Где они его берут? Меня вот в могильник не пускают, а крыс — сколько угодно…»

— Разве что как дополнительный фактор, — пожал плечами Ренгер. — Я предполагаю эа-вирус, — он способствует таким вот локальным деформациям…

Он покосился на Гедимина, изменившегося в лице, и быстро качнул головой.

— Крыса — не носитель. Это я проверил сразу. Но… там были твари с антителами к эа.

Глайдер мягко качнуло, и он, медленно развернувшись, издал протяжный гудок.

— Приехали, — Ренгер опустил рычаг и остановился в проёме, глядя через открытые ворота стоянки на высоком ярусе на соседний дом и лысую рощу на его крыше. — Из лиственных деревьев — так себе украшение, в нашем-то климате. Не понимаю, почему не высаживать хвойные, — сейчас полно устойчивых сортов…

…Протянув личную карту «копу» за стойкой, Гедимин приготовился к привычному ожиданию. Тот, едва засунув её в считыватель, переменился в лице и, обернувшись, жестом позвал кого-то из соседней комнаты. Тот, кто подошёл, был в униформе федералов; скользнув взглядом по лицу Гедимина, он склонился над телекомпом «копа» и пару минут молча что-то изучал. Сармат смотрел в стену и думал о шести килограммах ирренция. «Реакторы Куэннов работают на чистом металле. Как они гасят нестабильность, я не понимаю. Лучше не пробовать. Буду смешивать топливо — добавлю кеззий. Четырёхсотую долю по массе… или двадцатую, как пойдёт…»

— Где находились второго октября? — резко спросил федерал, подняв взгляд на Гедимина.

— В «Вайтроке», на базе, — отозвался тот, стараясь не щуриться.

— Мистер Ло? Готовы подтвердить? — человек посмотрел на Ренгера. Тот кивнул.

— Он в дежурном отряде. Называйте время, мы дадим вам реестры. У нас всё отмечено.

— И другие сарматы из вашего отряда могут подтвердить то, что записано в этих… реестрах? — въедливый взгляд федерала очень не нравился Гедимину, но он видел, что Ренгер спокоен — и сам сохранял каменное лицо.

— Приезжайте, спрашивайте, — ответил ликвидатор. — Гедимин у нас на хорошем счету.

— Похвально, — пробормотал человек, отворачиваясь от сарматов. — Хорошая характеристика… и по гетто в целом…

— У нас тихие тески, сэр, — подал голос грузный «коп», смотревший на чужака с непонятной опаской. — Никаких проблем с этими гетто. Сплошная польза.

— Я спрошу вас, если понадобится, — ровным голосом проговорил федерал. — Продолжайте работу.

Гедимин проводил его мрачным взглядом. «Фостер наводит справки. Если выставят слежку, придётся вернуться в „Вайтрок“. Надеюсь, Кенен успеет предупредить, не то — накроют с ним вместе…»

— Как видите, мистер Кет, насчёт вас есть подозрения, — угрюмо сказал «коп», что-то отмечая в записях. — И я не могу их игнорировать. С вас собирались снять запрет на выезд, но…

Он развёл руками.