которыми встречалась. Но если я была влюблена в мужчину, который даже не глядел в мою сторону, то не могла ему изменять: я чувствовала себя ужасно, и мне никто не был нужен. Не многие женщины соглашаются принять это, мужчины — еще меньше. Тем не менее это так».

В 1964 году Жюльет Греко становится исполнительницей главной роли в четвертой театральной пьесе, сочиненной Саган. Речь идет о пьесе «Счастье, чет и нечет» («Bonheur, impair et passe»), премьера которой состоялась 14 января в театре «Эдуарда VII». Кто знает, создавая свою героиню, Ангору, не думала ли уж Саган о Греко? Как бы то ни было, этот образ таинственной черноволосой красавицы подходил ей великолепно. «У них есть общие черты, — утверждала автор, — например, та же манера из любой ситуации выходить с чувством юмора». Действие происходит в Санкт-Петербурге, в обветшалой квартире, где живут бедные аристократы, любители выпить. «Замок в Швеции», «Скрипки, звучащие иногда», «Сиреневое платье Валентины» — я отдаю себе отчет в том, что, начав с великолепного замка, я перешла в довольно зажиточное поместье в провинции, потом скатилась в жалкий отель XIV округа. Решив повысить планку, я эмигрировала в Санкт-Петербург, в особняк знатного графа, разорившегося, но все еще любящего роскошь», — продолжает она. Ангора, красивая женщина тридцати лет, живет в роскошных пустых апартаментах. Мебель она проиграла вместе со своим мужем Игорем Дивериным (Даниэль Желен), братом Владиславом (Мишель де Ре) и матерью-графиней (Алис Сосеа). Игорь изнемогает от ревности, так как несколько лет назад застал жену в объятиях другого. С того времени он вызывает на дуэль каждого, кто осмелился на нее посмотреть. Поскольку Ангора ослепительна, а Игорь талантливо ведет свою игру, мужчины практически не появляются у них в доме. И вдруг возникает князь Владимир Демисофф (Жан-Луи Трентиньян), молодой аристократ, который подумывает о самоубийстве, но боится огорчить свою мать. Он говорит Игорю, что без ума влюблен в его жену. Но Игорь понимает, что князь ее никогда не видел, и отказывается убить его. Он предлагает Владимиру заставить его ревновать — тогда дуэль состоится. «Если моя жена на вас посмотрит, я повторяю, если она на вас посмотрит, а не вы на неё, то я могу вас убить. Но не пытайтесь меня обмануть». Князь соглашается на эти условия, он действительно влюбляется в Ангору, но не может убедить Игоря. Для Владимира соблазнить Ангору означало бросить вызов («Я не люблю, когда мне говорят о недосягаемых женщинах, я таких не знаю») — сейчас он в западне. Он признается ей об истинной причине их встречи, и она тут же уходит от него. В конце концов Игорь и Владимир разыгрывают Ангору в карты. Игорь проигрывает, но отказывается уступить свою жену, которую он по-прежнему любит. И тогда ему удается вновь покорить эту женщину.

Пьеса, несомненно, могла иметь успех, если бы Франсуаза Саган не вздумала сама взяться за ее постановку. «Быть может, это претенциозно с моей стороны — осваивать новое ремесло, но это меня очень забавляет, — признавалась она. — К тому же у меня уже есть некоторый опыт постановок. Я подсчитала, что присутствовала на более тысячи часах репетиций в театре. Я займусь постановкой этой пьесы в декабре». Позже она призналась, что эта идея пришла ей потому, что она узнала, что Ануй сам ставит свои пьесы.

Уже на репетициях можно говорить о полном провале. Даниэль Желен с трудом вживается в роль Игоря и сообщает об этом Саган, которая не знает, что ответить. «Я сетовал на то, что не знаю, с какой стороны подойти к этому персонажу, — вспоминает он. — Я не умею играть мужей! Однажды на выходной мы вместе поехали в Нормандию, и я попросил ее в двух-трех словах обрисовать, каким она видит моего героя. Мне казалось, что в нем не хватало основания. В понедельник она принесла мне список замечательных литературных произведений о театре, в которых не было ничего, что могло мне помочь». Для артистов, репетирующих по указанию Саган в костюмах, все чрезвычайно тягостно. Еще больше путаницы вносит Софи Литвак, которая присоединилась к этому проекту. Все свое время она проводит, нашептывая на ухо Саган свои замечания. Жюльет — Ангора, не являясь заинтересованным лицом, выдвигает свою версию событий: «Софи Литвак была нетерпима, властна, но она чрезвычайно любила Франсуазу, с которой вела себя как с маленькой девочкой. Итак, Софи вбила себе в голову, что ей необходимо участвовать в этой постановке и стать соавтором-постановщиком пьесы «Счастье, чет и нечет». Она не имела ничего общего с миром театра, ведь она была манекенщицей. Но поскольку она вышла замуж за Анатоля Литвака, то, очевидно, думала, что его талант заразителен. Нам было все равно. Мы все ее любили, просто это была не очень удачная идея».

В театре ситуация становится напряженной, так как неясно, кто руководит актерами. Каждый понимает, что исход может быть трагичен. Тем не менее Саган старается изо всех сил. Она улаживает вопрос с освещением, подбадривает исполнителей, со сценарием в руках, засучив рукава, дает указания актерам. «Немного из-за вызова профессионалам, немного из-за любопытства, я окунулась с головой в режиссуру, — объясняла она, — и тут же поняла, что это настоящая профессия и что у меня к ней нет никакой склонности. Это была сущая катастрофа. Нужно быть профессионалом, и особенно нужны организационные способности: необходимо отрегулировать освещение, заставить людей двигаться. И словно, для собственного удовольствия в актеры я взяла только своих друзей: Жан-Луи Трентиньяна, Жюльет Греко, Мишле де Ре, и все мне говорили: «Хватит работать, а не пойти ли нам выпить по стаканчику?» И мы все соглашались».

Пьеса была доработана в течение недели с приглашением публики до генеральной репетиции. Тем не менее Жюльет Греко не уверена в успехе: «Думаю, что петь на сцене для меня не так страшно: там я одна и рискую одна. Здесь вместе со мной задействованы и другие люди. Как главная исполнительница, я ответственна за них». А Саган говорила ей: «Ты должна расслабиться, ты это знаешь. Единственная ответственная за все здесь — это я». Накануне один из друзей бросил ей походя, что со сцены ничего не слышно. Она тотчас заказала микрофон, который сломался на генеральной репетиции. Текст был слышен в бельэтаже, но не в партере. К тому же в этот вечер весь Париж разделился на две группы: одни отправились на концерт «Битлз» в концертный зал «Олимпия», другие приветствовали возвращение в театр Жюльет Греко после восьмилетнего перерыва.

17 января 1964 года в