часто сопровождаются подмигиванием постановщика зрителю, которого постоянно берут в свидетели, — упишет газета «Комба». — В действительности нас считают друзьями и соучастниками, как будто мы обо всем знаем. Но, поскольку многие детали дела Ландрю стерлись в нашей памяти, мы видим лишь определенный обман, тупость и всепобеждающую аморальность, которая якобы скрывается за таким приемом, как сатира». В газете «Фигаро» от 29 января 1963 года журналист Луи Шове отмечал, что ему не очень понравился черный юмор знаменитой романистки: «Авторы фильма забавляются себе в удовольствие. Франсуаза Саган, которую мы знаем больше как творческую личность, обыгрывает слова, связанные с «индивидуальной кремационной печью», используемой этим «героем», явно вышедшим из сатирического произведения, которым Клод Шаброль веселит «клиентов». Они не скупятся на использование во всех видах основного инструмента трагедии. «Обожаю красивые кухни». — «Вы будете полностью удовлетворены». «Эта печь слишком узкая, дорогой». — «Я тоже об этом подумал». Мы часто слышим разговоры об этой печи. В первый раз зритель улыбается. Но пятое упоминание о зловещей печи в Камбре начинает утомлять». Жан де Барончелли писал в газете «Монд»: «История Ландрю, рассказанная Франсуазой Саган и Клодом Шабролем, — это прежде всего мрачная буффонада, похожая на водевиль, где смерть расхаживает в нижнем белье. От водевиля здесь остались лишь довольно странный юмор, авторский текст и декорации».

Фернанд Сегре, спасшаяся любовница Ландрю, роль которой исполнила Стефан Одран, все еще жива в момент выхода фильма на экран. Оскорбленная в своих чувствах, она дала поручение своему адвокату магистру Иву Дешезе-лю вызвать в суд продюсеров Карло Понти и Жоржа де Борегара, чтобы конфисковать бобины с кинопленкой во имя соблюдения прав человека. Это дело рассматривалось в кабинете мсье Друйя, председателя суда. В результате разбирательства председатель суда объявил себя некомпетентным для вынесения решения из-за невозможности определить границы исторического права, которым обладают авторы фильма. Магистрат отказывается также запретить радиостанции «Эроп № 1» публикацию писем, которые Ландрю посылал в издательство. На начальном этапе мадемуазель Сегре получила 10 тысяч франков в качестве компенсации за нанесенный ущерб. Ее адвокат, протестуя против использования в фильме ее имени без всякого разрешения, утверждал, что это напомнило публике о давнем и драматическом периоде личной жизни его клиентки. Апелляционный суд посчитал этот аргумент «лишенным доказательств». Такое решение практически означало отказ в иске мадемуазель Сегре и поддержку аргументов, выдвигаемых адвокатом кинокомпании «Рим — Париж-фильм» мэтром Жоржем Кьежманом. «Каждый в принципе имеет право протестовать против распространения эпизодов из своей личной жизни, но совсем по-другому дело обстоит в том случае, если эти факты уже общеизвестны и не искажаются при новом разглашении». Суд счел, что личная жизнь Фернанд Сегре была связана «с нарушениями нормы поведения, что повлекло за собой публичные дебаты». Был принят во внимание и тот факт, что Фернанд Сегре, потребовавшая опубликовать свои «Мемуары», не стремилась к умолчанию и забвению тех фактов, о которых вдет речь. И наконец, суд постановил, что сцены из фильма, вызвавшие ее возмущение, «ничего не добавили обидного к уже существующим фактам. Они просто рассказали способами, доступными кинематографу, о том, что Ландрю и мадемуазель Сегре были любовниками, и к этому не было добавлено ничего постыдного».

За несколько лет до рождения Дени Франсуаза Саган отказалась писать сценарий пьесы, заказанной Мари Белль, под предлогом, что директору театра «Жимназ» он не понравился. Вместо того чтобы его переделать, романистка предпочла написать новую пьесу. Пьеса, которая дожидалась своего часа, называлась «Сиреневое платье Валентины». Саган вновь вынула ее из своих ящиков. Она была поставлена 16 января 1963 года в «Театре дез амбасадер». Даниэль Дарье не играла на сцене со времени постановки пьесы Саша Гитри «Помечтаем вместе». Именно Франсуазе Саган пришла в голову мысль предложить ей роль трогательной Валентины; автор и актриса договорились пообедать в «Гран-Вефур». За столом они много смеялись, и соглашение было достигнуто. С первой же встречи Франсуаза Саган была ошеломлена многочисленными общими черточками Даниэль Дарье и Валентины. Это ощущение подтверждалось во время репетиций. Игра актрисы поражала, создавалось впечатление, что она знает свой текст без заучивания; постановщик Ив Робер делал ей лишь незначительные замечания, предпочитая смотреть на естественное проявление таланта. Из глубины зала Франсуаза Саган с восхищением следила за Даниэль Дарье, облаченной в сиреневые меха от Кристиана Диора, в платье с золотыми блестками и с большим декольте на спине. «Иногда, вне стен театра, Даниэль Дарье говорила, как Валентина, думала, как Валентина, а мы замирали в восхищении. В день премьеры — я это знала, и по-другому и быть не могло, поскольку там была она, — публике она непременно понравится, и действительно она ей понравилась», — вспоминает автор. Теперь у Франсуазы появился интерес к коммерческому аспекту своей работы. Ее последняя пьеса «Скрипки, звучащие иногда» (55 представлений только в театре «Жимназ» по сравнению с 600 спектаклями «Замка в Швеции» в театре «Ателье») практически не принесла никакой экономической прибыли.

Занавес поднимается, на сцене декорации Пьера Симо-нини: жалкая гостиница эпохи 1925 года, потом полуразрушенная квартира на улице Бак, где по очереди появляются актеры: Даниэль Дарье (Валентина), Марсель Рансон (Мари), Даниэль Аллегре (Лоране), Пьер Микаэль (Серж), Морис Нозиль (Сен-Гобен), Марсель Лемаршан (нотариус) и Франк Вилл ар (Жан-Л у). Валентина, тридцатипятилетняя женщина, приходит к своей кузине Мари, живущей с сыном Сержем, терзающимся художником. Она просит у нее пристанища на то время, пока ее мужу надоест любовница. Он дал ей большую сумму денег, но она ее потеряла или проиграла на «железке», она не знает. Мари живет в мерзкой комнате в гостинице «Акрополь» в ожидании наследства от умершего мужа. Валентина выглядит очень грустной, и Мари пытается ее подбодрить: «Ну что ж, будем стариться вместе. Вместе росли, вместе будем стареть[21]. Серж быстро подпадает под обаяние Валентины, этой инженю с лукавым видом, которая, будучи на десять лет старше его, все свободное время тратит на то, чтобы переснимать переводные картинки. Он оставляет свою девушку Лоране, милую студентку. Поцеловав Валентину, он ей признается: «Когда я вас сейчас поцеловал, у меня было впечатление, какое бывает, когда на кого-нибудь нечаянно натолкнешься… и на мгновение я ощутил себя неловким и неумелым, и невероятно юным, каким я себя уже забыл, и вдруг мне показалось, что это и признак, и необходимое условие счастья… ощущение, что идешь на невероятный риск»[22]. Когда приезжает муж Валентины, правда выплывает наружу. Жан-Лу — мужчина сорока пяти лет, красивый и нежный, оказывается жертвой похождений своей жены. Валентина регулярно покидает его ради очередного увлечения, но всегда возвращается. Серж никогда не