он в неприязненных отношениях с Попоян. Велиев согласился. Я знал, что Попоян приезжает в село к матери Светланы и мы решили ждать его на дороге. Я остановил машину, ударил его три раза ножом в спину, отвезли на его же машине в посадки и там подожгли. Он выскочил из горящей машины и упал. Как и для чего взял зеркало с машины не помню. Обнаружил его у себя в кармане уже дома».

Велиев, 36 лет, азербайджанец. Шесть лет сожительствует с Натальей Х., родной сестрой Светланы. Не судим, на иждивении двое детей. «Танько предложил убить, я согласился. Пьяный был». Он показал также, что догнал ехавшего на «Жигулях» Попоян на мотоцикле Танько, тот же Танько добил горящего Роберта ножом после того, как он отказался это сделать. На очной ставке от этих показаний отказался, полностью согласившись с показаниями Танько. При проверке показаний в месте, указанном подозреваемыми, обнаружена пустая канистра из-под бензина, которую они бросили по дороге с места преступления…

Почему в их показаниях существенные противоречия? Откуда у Велиева порез пальца на левой руке, если все 24 ножевых ранения (из них 19 проникающих в левую часть грудной клетки) нанесены потерпевшему в спину и нет никаких данных о его самообороне? Описанная Велиевым погоня на мотоцикле за «жигулями» погибшего явно заимствована из голливудского боевика. А ждать на дороге возле села появления погибшего можно и неделю без результата. Очевидно, что роковая встреча была продумана и подготовлена.

Мотивы, высказанные подозреваемыми, явно не соответствуют ни тяжести совершенного ими, ни их характеристикам. Значит, Танько и Велиев о многом умалчивают. Они определенно знали о поездке жертвы в этот вечер в село. От кого? От Светланы? Почему Велиев так легко согласился с предложением совершить убийство, сделанное незнакомым или малознакомым Танько? Какова роль родных сестер, потерявших отцов своих детей: одна – погибшим, другая – арестованным? Почему Светлана и Танько утверждают, что Попоян был нетрезв, а экспертиза не обнаружила в его крови алкоголя? Нет ли корыстных мотивов, не «заказное» ли это убийство?

Чем больше вчитывался следователь в материалы дела, тем больше возникало вопросов и сомнений. Да они ли совершили это убийство? Если нет, то что заставило их признаться в том, чего не совершали? Есть ли основания предъявлять обвинение? А если убили не они, то Танько и Велиева нужно освобождать из-под стражи. Представились лица прокурора и начальника милиции, уже отчитавшихся в раскрытии тяжкого преступления, весь шквал предстоящего возмущения и упреков в необоснованности освобождения. Но обвинение не может строиться на сбивчивых признаниях и на предположениях!

Из материалов дела следовало, что изначально тщательно проверялись все члены бригады (среди них были и ранее неоднократно судимые), круг знакомых погибшего. Конфликты с рабочими были, но незначительные. Сомнительно, что они могли послужить причиной убийства. Карточных долгов у него не оказалось, да и в игре на деньги он замечен не был. Это ставило под сомнение достоверность показаний его сожительницы, а затем, и мотива убийства у признавшегося в нем Танько. Проигрыш его в карты материалами дела никак не подтверждался. Не было долгов перед партнерами, не было и конфликтов с конкурентами. Возможные следы преступления уничтожены огнем. Кто же мог совершить это выделяющееся жестокостью преступление?

Первым в поле зрения оперативной группы попал проживавший в соседнем селе Велиев, с ножевым ранением ладони обратившийся за медицинской помощью в день обнаружения трупа. Наличие пореза Велиев объяснил ссорой на почве ревности с земляком Мамедовым, после конфликта выехавшим на родину. Жена Мамедова наличие ссоры подтвердила, но категорически отрицала причинение при этом ранения. Зато версию Велиева полностью подтвердила его сожительница, родная сестра Светланы.

Да, «свояки» явно не испытывали симпатии друг к другу, а учитывая их национальности… И почему Велиев категорически отрицает наличие неприязненных отношений с погибшим? Сомнения в правдивости Велиева усилились после появления Мамедова, доехавшего до областного центра и решившего вернуться. Мамедов решительно отвергал причинение пореза земляку. Привлек внимание и водитель санитарной машины, который часто подвозил Светлану с сыном к её матери в село. При обыске у него дома было обнаружено зеркало заднего вида, опознанное, как снятое с машины погибшего. Улика? Несомненно. Но для чего брать зеркало с места убийства? Не слишком ли «удачно» и вовремя было оно обнаружено? Для задержания подозреваемых оснований было достаточно. А вот для предъявления обвинения их явно не хватало. Но тогда кто совершил убийство? Ведь другие версии проверялись, но никакого подтверждения не нашли. Оснований для выдвижения других версий тоже нет. Очевидно, что сомнений в виновности задержанных у коллег не было, как и не было времени на их обстоятельные допросы. А они необходимы, чтобы выяснить все противоречия. И начинать нужно с подозреваемых.

После их допросов у следователя сомнений в их виновности не осталось. Но они явно пытались скрыть многие обстоятельства совершенного убийства. Танько явно стремился исключить какую-либо причастность к преступлению Светланы и её матери. После некоторых колебаний показал, что позвонил соседке Светланы с сообщением о высокой температуре заболевшего ребенка он сам, подстроившись под женский голос. Светлана и медсестры больницы подтвердили его способность подражать женскому голосу. Но мать Светланы также категорически продолжала утверждать, что звонила она сама. Соседка же утверждала, что звонок был один…

Упрямо наклоненная голова Велиева: «Убил, буду отвечать. Отношения с Попоян нормальные, мы с ним просто не разговаривали. Предложил убить – я согласился. Буду отвечать». И затрясшиеся от внезапного рыдания плечи, и с болью выкрик: «А дети виноваты? Разве мой сын не такой как его?» Это потом, после «университета» сокамерников, он будет менять показания и, не без подсказки адвоката, скажет, что слово «убить» понял как «побить», а машину поджег неосторожно брошенной спичкой после прикуривания сигареты. И Танько попытается представить встречу с потерпевшим случайной, но после двухчасового детального допроса, опустив голову, признает, что пытался солгать.

Допросы, допросы, допросы… Напряженная спина Светланы, уже четырежды допрошенной и понимающей, что подозрения в отношении её возникли не только у приехавших родственников погибшего. Ведь это она, пыталась направить следствие по ложному пути, сообщив и о карточном долге, и об угрозах неизвестного лица, которого опасался погибший. Да и своей симпатии к Танько не скрывала. Неуверенные показания и растерянный взгляд её матери, её явная тревога за дочь. Но подозрения в её пособничестве в убийстве подтверждения не нашли.

Постепенно, шаг за шагом выяснялась картина происшедшего… Сложные человеческие судьбы пересеклись и привели к трагической развязке.

В пятнадцать лет Света осталась без отца, нелепо погибшего. Поступила в медучилище и стала жить на квартире в чужом городе. Старшей сестре хватало забот с собственной семьей, а мама… Мама стала устраивать свою личную жизнь. И оказалась девчонка, впервые выехавшая из родного села, предоставлена сама себе. Могла месяц не появляться дома и это ни у кого не вызывало никаких вопросов. «Как будто меня не было», – скажет она следователю.

Равнодушие близких и ощущение собственной ненужности – серьезное испытание в 16 лет. А тут появился он, Роберт. Не мальчик – мужчина. С собственной машиной, настойчивый и внимательный, по-кавказски щедрый на комплименты и подарки. И выделил не кого-то, а её. А внимания и участия так хочется, особенно если чувствуешь себя одинокой в 16 лет. А потом?… Потом осталось гордо простучать каблучками, услышав ехидный шепоток подружек или поймав осуждающий взгляд односельчан. Затем появился сын и надежда на то, что будет своя семья, что молодость и готовность исполнить любое желание возьмут свое…

Жизнь не баловала. Сколько упреков пришлось выслушать от матери за долгие зимние вечера. Одно утешение – сынишка, тянувший к ней ручонки и беззаботно лепечущий. В нем черпала она силы гордо нести голову и независимо постукивать каблучками. А весной вновь появлялся Роберт. Такая жизнь его устраивала. Куда только делась его щедрость? Калымных денег она и не видела. Роберт считал достаточным снабжать свою русскую семью продуктами в натуре. Самым дорогим подарком были японские часики-штамповка. И за квартиру в райцентре, в которой они жили летом, она платила сама. Даже за купленную сыну кроватку Роберт не постеснялся взять деньги с бабушки…

«Чего-же жила?». Бросить такой упрек легко. А как жить по-другому