– Почему ты не идешь? – спросил Сэм.

Тень отпрянула от Сего и скрылась за деревьями.

– Я не знаю, где ты, Сэм, – в отчаянии ответил Сего. – Я не знаю, как до тебя добраться.

– Я прямо перед тобой. – Теперь голос прозвучал как будто издалека. – Мне нужна твоя помощь… Пожалуйста.

– Сэм! – позвал Сего.

Необходимо пробиться через эту стену.

Он снова и снова бил кулаком по твердой коре, пытаясь вырваться за пределы тюрьмы из железного дерева. Даже ободрав кожу на костяшках пальцев, он продолжал бить. Даже рассадив пальцы до кости, не остановился. А когда сил не осталось и руки повисли, Сего несколько раз боднул дерево головой и лишь потом отступил.

– Сэм!

Слезы потекли по щекам, смешиваясь с кровью и грязью. Сего знал, что его брат ушел; тень за деревьями исчезла вместе с голосом. Содрогаясь от рыданий, Сего лежал на спине под звездами. Дыхание больше не было ровным – каждый вдох давался с трудом. Усталость – от ожидания, от борьбы, от тревоги – навалилась всей накопившейся тяжестью. Он уже был готов сдаться, когда почувствовал что-то под рукой. Какое-то странное углубление в земле.

Сего сел и принялся копать. Пальцы коснулись холодного металла. Он смахнул грязь и увидел нечто черное, мерцающее даже в темноте.

Сего продолжил рыть, постепенно обнажая находку, словно раскапывал кости какого-то древнего животного.

Наконец он поднялся и посмотрел на то, что очистил от земли. Черный круг, поблескивающий, как мокрый уголь. Тени колыхались над загадочным материалом, и льющийся сверху звездный свет растворялся в его чернильной поверхности.

Оникс. Сего узнал этот сплав, хотя никогда раньше его не видел, никогда не сражался на нем и только слышал, как его упоминали шепотом. Все это время – время Испытания – он находился в пределах ониксового круга.

Сего оглянулся – железный лес менялся у него на глазах. Деревья, бледнели и увядали, словно пораженные гнилью. Тени от оникса расползались подобно туману и собирались в тучу над его головой. Сиявшая ярко луна исчезла за непроницаемой черной пеленой, опускающейся на него сверху.

Тьма объяла Сего, и он закричал, но не издал ни звука. Тени заползали в открытый рот, заполняли ноздри и уши, застилали глаза.

А потом, как уже бывало, не стало ничего.

К кабинету верховного командора Мюррей пришел без приглашения, никого не предупредив. Немногие в Цитадели решились бы на такое нарушение устава, но ему было наплевать. Остановившись перед дверью, он посмотрел на вмонтированную в нее сканирующую световую панель. Крики в кабинете моментально стихли. Дверь, натужно вздохнув, открылась. Как он и ожидал, в кабинете Мемнона сидел Каллен Олбрайт. Вид у этих двоих был такой, словно они только что горячо спорили. Мемнон стоял над Калленом, и глаза его еще метали молнии. Олбрайт самодовольно ухмыльнулся, чем вызвал у Мюррея желание вывесить его за ближайшее окно.

– Скаут Пирсон, сомневаюсь, что вам было назначено, – сказал он.

– А вам, командор? – парировал Мюррей.

– Нет… Но я…

– Прекратите, побери вас Тьма! – оборвал Каллена верховный. – Скаут Пирсон пришел как раз вовремя. У нас к вам несколько вопросов.

– Вопросов? Ко мне? – недоверчиво переспросил Мюррей. – Это я пришел задать вам пару вопросов. Что случилось в симуляторе?

– А что случилось в симуляторе, Пирсон? Может, что-то такое, о чем следует знать вашему начальству?

– Я здесь не для того, чтобы играть с вами в игры, командор Олбрайт. – Мюррей повернулся к Мемнону. – Выкладывайте начистоту, верховный. Как есть. Я всегда был честен с вами и сейчас вижу: что-то происходит. Не знаю, что случилось с Сего в симуляторе, но нормальным это не назовешь. То, как он выдержал Испытание временем, как отреагировал на черный свет оникса… Это не поддается объяснению.

Мемнон повернулся к Мюррею, и взгляды встретились. На лице верховного читалась усталость. Он как будто постарел лет на десять с тех пор, как Мюррей разговаривал с ним в последний раз.

Мемнон и Коуч пришли в Цитадель вместе. На всем протяжении рыцарской службы они сражались в одной команде и со временем стали почти братьями. Первым предложение занять высший пост получил Коуч. Получил и отказался, объяснив, что политика ему чужда, что он гривар. Мемнон был вторым кандидатом и через пять лет стал верховным. Коуч остался главным тренером команды рыцарей.

Поначалу у них все шло хорошо. Коуч разрабатывал программу в соответствии с поставленной Мемноном целью: подготовить из гриваров команду рыцарей, которая могла бы сражаться и побеждать в любых условиях, в любом климате, в любом круге.

Но по прошествии какого-то времени – Мюррей это помнил – Коуч стал жаловаться, говорил, что Мемнон мешает ему выполнять свою работу, что Цитадель идет по пути, который ему не нравится. Одной из причин разногласий стало появление нейростимуляторов – Коуч их применение не поддерживал. Но было и кое-что еще, даже более важное, из-за чего дружба кончилась.

Дошло до того, что Коуч вообще перестал упоминать Мемнона, как будто произнесение этого имени вслух порочило Кодекс. Так продолжалось недолго – однажды Коуч исчез.

– Скаут Пирсон, я понимаю вашу озабоченность. Но вы оскорбляете и бесчестите нас, высказывая предположение, будто нам известно об этой ситуации больше, чем вам, – резко указал Мемнон.

«Я оскорбляю?» На языке у Мюррея вертелась парочка слов насчет чести и всего прочего, и он уже приготовился высказать свое мнение прямо здесь, в кабинете верховного. Но придержал язык.

– Нам нужно получить от вас ответы на несколько вопросов, чтобы надлежащим образом разобраться в возникшей ситуации, – продолжал Мемнон.

– Что значит разобраться? Сего ничего такого не сделал и не заслуживает…

– Не беспокойтесь. В Лицее вашему подопечному обеспечена полная безопасность. Однако, как я уже сказал, нам нужно разобраться. – Мемнон указал на стул.

Мюррей медленно сел. Каллен остался стоять рядом с Мемноном. Разговор каким-то образом превращался в допрос.

– Давайте, Каллен, задавайте ваши вопросы. – Мемнон вздохнул.

Сцепив руки за спиной, Каллен прошелся перед Мюрреем.

– Где вы нашли его, этого мальчика… Сего?

– Вам это прекрасно известно. Вся информация имеется в моем служебном журнале.

– Возможно, вы решили опустить какие-то важные детали. В конце концов, мы все знаем, что вы не самый прилежный скаут и особой скрупулезностью не отличаетесь.

Мюррей пропустил оскорбление мимо ушей, как если бы уклонился от удара.

– Я заметил Сего, когда он дрался у Талу Джакабара на Маркспар-роу, в Подземье.

– И что же в этом беспородном мальчишке привлекло ваше внимание?

– Может, я не самый примерный скаут в том, что касается мелочей, но я знаю, что такое боевые искусства. Я увидел у парня потенциал. Увидел, как Сего двигается, как реагирует на свет. И еще он чтит Кодекс, что в этих стенах встречается нечасто. – Мюррей посмотрел Мемнону в глаза, ожидая его реакции.

Что там мелькнуло? Гнев? Или, может,