и высокий статус в обществе. Несмотря на преобладание немцев в чиновничьем аппарате, официальная доктрина сохраняла строгую этническую нейтральность, подпитывая представление бюрократов о том, что они преданы династии, а не государству. Заботясь о равенстве перед законом, вытекающем из их профессиональной подготовки, новая элита стремилась уменьшить произвольный и непредсказуемый характер абсолютистского государства. Но им мешали правила и нормы, которые не позволяли им играть важную роль в проведении серьезных реформ. Таким образом, они оказались в противоречии между послушанием и инновациями, которое было сломлено, если и драматично, революцией 1848 г. Но это лишь воспроизвело дилемму как выбор между порядком и хаосом.

После 1848 года бюрократия стала для государства, потрясенного революцией, стабилизирующей силой, которая придавала империи целостность. В ответ на центробежные силы, вызванные революциями, в центре были предприняты новые усилия по реформированию и стандартизации бюрократической структуры по всей империи, включая Венгрию. Несмотря на радикальные изменения в политических отношениях между центром и периферией, административный стиль так называемого неоабсолютистского режима продолжал оказывать влияние на имперское правление Габсбургов до самого конца. После 1867 года он все больше и больше брал на себя роль создателя социального государства раньше, чем где-либо еще в Европе. Бюрократия возникла в результате конституционных экспериментов 1850-1860-х годов как новая трехмерная государственно-централизованная администрация, в которой властная государственная традиция сосуществовала с политически влиятельной системой местных и региональных корпоративных органов (партий и групп интересов) и либеральной конституционной этикой, которая подчеркивала индивидуальные политические права.

 

Венгерское пограничье

Основная проблема, с которой периодически сталкивались централизаторские тенденции династии Габсбургов, возникла в пограничной Венгрии. После изгнания османских войск из Венгрии и подавления габсбургскими войсками венгерского куруча (народного) в войне за независимость император Иосиф I (1705-1711) признал необходимость компромисса с мятежным мадьярским дворянством.

В 1711 году в Сатмаре он согласился соблюдать их традиционные вольности и управлять вместе с династией в соответствии с законами страны. Дворяне, объявившие о своей верности императору, сохранили свои земельные владения, освобожденные от налогов, и абсолютную власть над своими крепостными. Взамен дворяне подтверждали свое согласие с наследственным правлением Габсбургов и отказ от законного права сопротивляться центральной власти государства, гарантированного Золотой буллой 1222 года. Условия капитуляции куруча были настолько мягкими в глазах лояльных магнатов, что они жаловались на высокомерие лидеров восстания, "как будто они одержали победу над императором". После отражения османской угрозы главная ценность Венгрии заключалась в том, чтобы служить пограничной территорией для Габсбургов, пока они проводили амбициозную династическую внешнюю политику в Центральной Европе и Нидерландах.

При Марии Терезии и Иосифе II шаги по кооптации высшей прослойки венгерского дворянства увенчались определенным успехом. Вена привлекла ряд аристократов, которые построили дворцы в австрийской столице вместо того, чтобы жить в своих загородных поместьях. Лоялисты были вознаграждены высокими чинами, наградами и местами в гражданской и военной бюрократии. Среди наиболее ярких примеров интеграции были члены семей старой аристократии - Баттяны, Зичи, Эстерхазы и даже Польфы и Кароли, которые были амнистированы за курский мятеж; бывший генерал Ракоци Шандор Кароли даже стал кавалером Золотого руна, фельдмаршалом и опекуном наследника Иосифа. Монархия прилагала особые усилия для создания магнатов в Трансильвании. В сложном мире межродственных браков и личных связей процесс интеграции наиболее активно протекал на западе Венгрии. Здесь преимущественно католическое дворянство, сохранившее верность во время восстания Ракоци, все больше втягивалось в культурную и общественную жизнь Вены. Двумя институтами, способствовавшими их интеграции, были Терезианум как школа для молодых венгерских аристократов и армия через Королевскую венгерскую телохранительницу. К 1840 году в Венгрии насчитывалось 4300 назначенных фрау. Большинство из них были обучены венгерскому праву, но не все говорили на мадьярском языке.

Но даже среди самых ярых венгерских лоялистов все чаще проявлялись признаки двойственного отношения к центральной администрации. Венгерская элита была шокирована административной реструктуризацией империи и провозглашением эдикта о немецком языке. Иосиф II не только провел реформу, установив централизованный контроль над пограничными землями, включая Венгрию, но и приказал вывезти из страны корону Святого Стефана. "Больше чем символ, она сама по себе имела огромную политическую ценность; все осуществление королевской власти было неотъемлемо от нее и ее владения". Особенно выделяются жизнь и карьера двух выдающихся деятелей. Ференц Сечени и Юзеф Подманичский поддерживали идею просвещенного абсолютистского правления в первые годы правления Иосифа II, но выступили против социальной инженерии второй половины царствования как угрозы их партикуляристским взглядам и классовому положению. Возможно, самым мощным фактором, отторгавшим венгерских дворян, была неспособность центральной администрации существенно улучшить экономические условия в Венгрии.

Венгрия не только оставалась в подавляющем большинстве аграрной страной вплоть до XIX века, но и была относительно отсталой. Сельскохозяйственная революция" в Западной и Центральной Европе едва ли достигла венгерских земель в XVIII веке. Почти четверть низменных территорий большую часть года занимали болота или леса. Примитивная двухпольная система и отсутствие селективного разведения многочисленного скота преобладали повсеместно за пределами нескольких магнатских поместий. Крестьянство было обременено все более тяжелыми военными налогами, квартирной повинностью и обязанностью обеспечивать транспортом и рабочей силой армию, размещенную на нестабильной границе с Османской империей.

Во времена правления Марии Терезии и Иосифа II венгерские дворяне возлагали большие надежды на оживление экономики. Но торговля оставалась в застое, а дробление помещичьих земель в отсутствие первородства снижало их доходы. Вена проводила политику предпочтения одного вида городских конгломератов, королевских округов, другому, рыночным городам, чтобы усилить свое представительство в венгерском рационе и заручиться поддержкой немецкоговорящих горожан против мадьярского духовенства и дворянства. Но эта тактика не привела к расширению бюргерского сословия, а там, где она не вызвала антагонизма со стороны землевладельческой знати, она оказалась разочарованием.

Два самых сильных удара, нанесенных венгерской экономике в XVIII веке, были вызваны потребностью Марии Терезии в деньгах для ведения войн. Венгерский диет противился ее просьбе увеличить военный налог и заменить общий сбор на фиксированную денежную выплату. В ответ на это в 1754 году она провела дискриминационную реформу обычаев, которая повысила пошлины на венгерский экспорт в негабсбургские земли и на венгерские промышленные товары, продаваемые в Австрии и Богемии. В течение последующих двадцати лет жесткий торг по поводу военного налога убедил ее ввести в 1775 году еще один протекционистский тариф в пользу австрийских и богемских предприятий и невенгерских сельскохозяйственных товаров. После этого она объявила прерогативу венгерскому совету, который не собирался вновь в течение тридцати лет.

Особенно нестабильной была обстановка в Трансильвании, где в 1784 году вспыхнуло крупное восстание румынских крестьян. Оно было спровоцировано решением Иосифа провести пробную перепись в приграничных деревнях перед усилением пограничной