Шрифт:
Закладка:
– Лжец! – зарычал Анубис голосом самой смерти, которая не могла достать Сета.
– Подумай о моих словах, Инпу. И, прежде чем отдавать божественность – поговори с Царицей. Она любит мужа всем сердцем, но её взор не затуманен обманчивой нерушимостью власти. Выбор за тобой. Отдашь силы – и Осирис останется совсем слаб. Ослушаешься – и сможешь помочь отцу спастись.
Голос растворился, оставляя Анубиса наедине с его тревожными мыслями.
– Отец знает, что делает. Он – Царь Богов, он – мудрость вселенной…
Решимость бога прервало ещё одно воспоминание.
«Каратель, молюсь тебе, защити смертных от ужаса Красной Земли…» – молитва грешной аментет впилась в мысли глубже, чем слова Сета. «Она молилась, зная, что я отправлю её в небытие, – думал Анубис. – Боялась, что существо, за которым не уследила Селкет, пойдёт убивать невинных…»
Бог понимал, что это могло быть уловкой. Попыткой смыть грех. Но в молитве девушки было столько отчаяния и надежды…
«Когда люди молятся перед ликом смерти – они не лгут». Кто уничтожил бы чудовище, не будь у его сил? Кто отозвался бы на мольбу?
Амт никогда не покидала Дуат. Правящие в сепатах боги утопали в других мольбах и не могли услышать сразу все. Сама Селкет была привязана к Та-Дешрет, ведь без её присутствия там мир оказался бы перед угрозой пришествия полчищ чудовищ. «Разумеется, кто-то справился бы. Кто-то пришёл бы», – не сомневался Анубис.
Но богов было мало. «И лишать меня силы действительно… cтранно. Словно это показательное выступление, а не продуманный план». Бог едва не задохнулся от греховности собственных мыслей.
– Нет! Царь Богов не делает необдуманных поступков!
Анубис сжал посох, пытаясь смириться с тем, что ему предстояло сделать. Отведённый на поимку аментет и маа-херу срок прошёл. «Я никогда не ослушаюсь приказа. И сейчас мне приказано отдать свои силы до тех пор, пока я не докажу, что достоин их…»
Бог открыл путь в Дуат, перемещаясь сразу к вратам Зала Судилища.
«Подумай о моих словах, Инпу. И, прежде чем отдавать божественность – поговори с Царицей. Выбор за тобой. Отдашь силы – и Осирис останется совсем слаб. Ослушаешься – и сможешь помочь отцу спастись».
Слова дяди, греховные, мешающие выполнить долг, не отпускали его. Он замер перед вратами, принимая одно из сложнейших решений за прожитую им вечность.
Третий папирус. Грешный путь
Дорога змеится, норовит увильнуть.
Соблазны и жар ударяют в грудь.
Глава XI. Торговый путь
Виной укрыв дурную память,
Тону в грехах своих, скорбя.
В твоих объятьях мне не таять,
Пока я не прощу себя.
Та-Кемет. Торговый путь
Торговый путь пролегал через пустыни, связывая сепаты ответвлениями протоптанных в песке дорог. Ифе, Кейфл и Атсу шли по нему уже день. Они старались держаться подальше от других путников, опасаясь, что принца могли узнать несмотря на то, что он переоделся в одежду паломника, которую, как оказалось, носил с собой. «Не так важно, во что он одет. Убийцу наследника фараона будут искать слишком тщательно. Да и меня могут узнать», – с тревогой думала Ифе.
Она хотела поговорить с Кейфлом о произошедшем. Но хекау замыкался, стоило ей сказать хоть слово про Город Столбов.
– Может, лучше отделиться от толпы? Пойти обходным путём?.. – спросила девушка, опасливо глядя на проходивших мимо путников.
– Без подготовки мы умрём в пустыне. От жажды, солнца или рук разбойников, – ответил принц.
Ифе кивнула. Она надеялась, что ей ответит Атсу. У него было намного больше житейского опыта, чем у неё и принца. Но после побега из сепата вор не произнёс почти не единого слова. Он был непривычно бледен и даже двигался с явным усилием.
«Как же больно ему должно быть… – на глаза девушки вновь навернулись слёзы. – Сефу, Уоти и Амен… Он относился к ним как к родным. Я видела это даже по их краткому общению». Она не понимала, как кто-то мог совершить подобное с детьми.
– Атсу…
– Не надо, Ифе. Просто дай мне время. Сейчас я не готов говорить.
Девушка прикусила губу, едва не расплакавшись от хриплой горечи, сквозившей в словах мужчины. «Он сильный. Он справится, – но уверенности в собственных мыслях у аментет не было. – Есть грехи, которые нельзя искупить. Поступок Шемеи – один из них».
В попытке избавиться от слёз Ифе спросила:
– Значит, идём по Торговому пути дальше?
– Видимо, – кивнул Кейфл.
– Не меньше половины луны будем идти, – тихо добавил Атсу.
– Придётся постараться.
Девушке было необходимо отвлечься хоть как-нибудь. И если Кейфл не готов был говорить о случившемся недавно, она решила спросить его о том, что произошло много лет назад.
– Можно задать вопрос?
– Да, – юноша ответил нехотя, видимо, ожидая, что Ифе снова начнёт разговор о Никауре.
– Как ты спас Та-Кемет от засухи?
– Не сейчас… Постой, что? – принц удивлённо посмотрел на девушку. – Откуда ты знаешь об этом?
– Мне рассказали.
По скорби на лице аментет Кейфл сразу понял, что это были дети.
«Надо отвлечь её…» – решил он, при виде её боли забывая о своей собственной.
– Что ж, на самом деле геройского в этом было мало. Больше глупости. Кажется, мне было пятнадцать…
* * *
Покои фараона обычно охраняли шесть меджаев. Но в тот день у дверей стояли лишь трое. Притаившись в тени колонн, юный принц прислушивался к их разговору.
– У Буиху осталась жена и трое сыновей, – хмуро сказал один меджай. – Мелкие ещё.
– Значит, тоже вслед за отцом отправятся, – покачал головой второй.
– Кафири и Маду тоже не пришли сегодня. Ни в казармы, ни сюда. Им не досталось вчера пайков и воды. А Маду уже третий день едва на ногах держался. Нгози в бешенстве, но я боюсь…
Мужчина замялся, опуская взгляд.
– Боишься, что отправились к последним вратам?
– Боюсь, что нас ждёт та же участь.
– Да проклянёт Сет эту засуху…
– Тихо ты!
Кейфл бесшумно шагнул из тени к дверям. Меджаи выпрямились, принимая грозный вид, но, увидев принца, немного расслабились.
– А, это вы, господин.
