– Тогда я понял, что ему ничего не стоит лгать снова и снова. Слухи в моей голове стали истиной, – Кейфл провёл рукой над огнём, поморщившись от жара. – Глупо было использовать смертельное проклятие. Можно было просто избить Никаура. В конце концов, убить проще. Кинжалом. Ядом. Но я хотел, чтобы его покарала хека, о которой он уже солгал отцу. Хотел ровно до того момента, как произнёс последнюю часть формулы проклятия.

Ифе было сложно понять Кейфла. Его рассказ был сбивчив, эмоционален.

– То есть ты уже точно узнал, что Никаур был виновен?

Хекау закрыл лицо руками, глухо рыча.

– Нет! Нет, я ничего не знал наверняка. Это был порыв. Я попытался остановить проклятие на последнем этапе. Сломав формулу, я не смог сдержать силу артефакта, что потратил на неё. И она обратилась против меня. Убила.

Внезапное понимание обрушилось на Ифе ледяной волной.

– Ты… Ты всё это время искал новой встречи с Никауром не для того, чтобы убить? Ты хотел заставить его рассказать правду?

Девушка надеялась, что Кейфл скажет «да». Оправдает себя. Но принц с ледяной серьёзностью ответил:

– Я не знаю, – он резко встал, отворачиваясь от аментет. – Ты можешь судить меня. Я пойму. Можешь велеть уйти прочь. Но я не стану лгать. Не буду оправдывать свои действия. Я пытался убить брата, не будучи уверенным в его вине. И в итоге убил. Мне некого винить, кроме себя.

С этими словами Кейфл шагнул прочь от костра. Ифе ответила тихо. Скорее себе, чем ему.

– Я не сужу. Знать истину о собственном прошлом – это то, чего достоин каждый человек.

Но он услышал. И замер, бросая взгляд через плечо.

– Спасибо, Ифе.

«Когда-нибудь я смогу отпустить ненависть, что прожигает меня. И стану достойным твоего сочувствия. Понимания». Но сейчас всё, что Кейфл мог сделать, – это уйти. Остаться наедине со своей болью и не видеть грусти в глазах Ифе.

Девушка смотрела ему вслед, тихо плача. Ещё недавно она бы ни за что не поверила бы в то, что деяние праведных богов могло привести к такой боли смертных. Но теперь рассказ о Горе, Хатхор и их влиянии на Хафура казался слишком реальным. Логичным. Даже если это были только слухи.

«Пусть Кейфлу хватит сил отпустить прошлое. Искупить вину и простить себя», – думала девушка. Эти мысли были не молитвой, а надеждой.

* * *

Атсу возвращался с наполненным водой старым, но большим бурдюком. Ему повезло – попались добрые люди. И воды теперь должно было хватить на целый день.

Навстречу вору медленно брёл Кейфл.

– Ты что, Ифе одну оставил?

Принц даже не взглянул на Атсу.

– Эй! – мужчина схватил хекау за руку, останавливая.

И тут же поморщился – боль пронзила конечность от пропитанной ядом царапины.

– Что тебе нужно? – Кейфл не заметил болезненной испарины на лице вора и явно хотел поскорее отойти от него.

«Вот и повод рассказать о моей проблеме», – решил Атсу. Он посмотрел в сторону пальм, где в свете костра виднелась фигурка Ифе. Убедившись, что девушка была в поле зрения и в относительной безопасности, он снова обернулся к принцу.

– Мне нужна помощь.

Атсу даже не испытал удовольствия от шока, написанного на лице хекау.

– Просишь о помощи, не шутя и не ухмыляясь? – приподнял бровь Кейфл. – Что случилось с бравым уличным вором? Саркофаг заказывать?

Поток колкостей от принца был логичным. Их общение и до этого выстраивалось где-то на стыке язвительности и безобидных препираний. Но на этот раз Атсу было не до смеха. Особенно после того, как Кейфл упомянул саркофаг.

– Боюсь, что последнее может пригодиться.

Услышав в голосе вора мрачную серьёзность, хекау нахмурился.

– Говори.

Атсу показал воспалившуюся и гноящуюся царапину, кратко рассказав о своих умозаключениях по поводу яда на спице Шемеи.

– Почему раньше молчал? – спросил Кейфл, осматривая рану.

– Ни к чему Ифе об этом знать.

– Понимаю.

Хекау прощупал руку вора. Атсу то вздрагивал от боли, то вообще не чувствовал прикосновений.

– Я не лекарь… И не знаю этого яда. Даже не знаю, какую из формул хека применить.

Мужчина резко отступил от принца.

– Понятно.

– Стоять. Я не закончил.

– Приказывать будешь во дворце!

Кейфл пропустил его слова мимо ушей.

– Надо замедлить распространение яда. Хотя бы жгутом. В сепате Тота много целителей. Там тебе помогут.

Атсу размотал с пояса верёвку и отрезал от неё кусок. Кейфл тут же занялся затягиванием импровизированного жгута на его предплечье.

– Не думаю, что дойду до Унута.

– Значит, надо найти верблюдов. Или караван. Так будет проще.

– Верблюдов придётся красть. Заплатить не сможем, да и не продают путники то, на чём сами передвигаются. А в караване слишком много глаз. Кто-то может опознать беглецов из Города Столбов.

– И тем не менее оба варианта возможны. Или ты жаждешь умереть в песке на наших глазах?

– Спасибо, – тихо ответил Атсу.

Кейфл удивлённо хмыкнул.

– За что?

– Ты прав, не за что. Просто так ляпнул.

Мужчины смотрели друг на друга, ведя немой диалог. «Не смей умирать, вор», – хмурился принц.

«Даже не думай, что так просто от меня отделаешься», – тенью привычной улыбки отвечал Атсу.

* * *

Когда Атсу и Кейфл вернулись к месту привала, Ифе едва боролась со сном. Мужчины вели себя тихо. «У нас всех был тяжёлый день. Точнее, дни», – нашла этому объяснение аментет. Выпив по глотку воды из принесённого Атсу бурдюка, принц и Ифе приготовились ко сну.

– Я первым посижу в дозоре. Сменишь меня на вторую половину ночи, – сказал вор, устраиваясь в стороне от костра.

Кейфл кивнул, тут же закрывая глаза.

– Я тоже могу караулить, – быстро сказала Ифе. – Так вы сможете поспать хоть немного дольше.

– Тебе нужно отдохнуть. Завтра нас ждёт трудный путь. Я привык спать мало.

– Я тоже, – не открывая глаз, поддакнул Кейфл.

Аментет поджала губы, не веря ни одному из них.

– Не хмурься. Поверь, силы тебе пригодятся, – улыбнулся Атсу.

Дыхание принца уже выровнялось – он явно заснул. А вот Ифе, повернувшись на бок, поняла, что у неё наконец появился шанс задать вопрос и Атсу. Она помнила, что ответ на него, возможно, обяжет её рассказать о душе на Полях Иалу. Но и молчать больше не могла.

– Ты как-то упомянул одно имя. Шани, кажется?

Ифе обернулась к вору. Он задумчиво глядел на костёр, и на его губах расплывалась грустная улыбка.

– Наверное, да. Я иногда произношу её имя. Даже не замечая этого. Ты напоминаешь мне её.

Видя непонимание на