и перекрестился.

— Как вам кажется, он дышит? — спросил Валентайн.

Мертвец испустил газы, санитары снова заржали. Сдерживая улыбку, Джо ответил:

— Нет, сэр.

— У него наблюдаются признаки жизни?

— Насколько я могу судить, нет.

— Значит, вы согласны с утверждением, что этот человек мертв?

Но Джо покачал головой.

— Что это значит?

— Этот человек не мертв, — пробормотал Джо. Санитары просто загибались от хохота — хлопали себя по бокам, вытирали слезы. Решив, что весь мир сошел с ума, Валентайн снова поспешил в фойе, надеясь найти Роксану — а вдруг она где-то в задних комнатах, работает над бухгалтерскими бумагами? Но в этот момент послышался вой отъезжающей «скорой помощи». В фойе снова появился Джо, и Валентайн поплелся за ним к его нише.

— К вашему сведению, вы только что нарушили закон, — объявил весь вспотевший Валентайн.

— Здесь совсем другие законы, — ответил Джо, снова взгромождаясь на свою табуретку.

— Может, просветите?

— В «Акрополе» никто никогда не умирает, — ответил Джо.

— Простите?

— Это правило, которое установил Ник.

— Значит, в отношении этого человека правило не сработало. Он мертв, как колода.

Джо широко улыбнулся:

— Все верно. Но они заявят, что он умер по дороге в больницу…

— Вы хотите сказать, что Ник платит коронерам, чтобы те заявляли, будто у каждого здешнего мертвеца, когда его вывозят из отеля, все еще прощупывается пульс?

— А вы быстро схватываете, мистер.

— Есть ли еще какие-нибудь правила, установленные Королем Ником, о которых мне следовало бы знать?

Джо подпер подбородок — сейчас он напоминал роденовского «Мыслителя».

— Ну, у него есть для меня особое правило — насчет меня и этой табуретки. Я должен сидеть на ней как приклеенный.

— Все время?

— Угу. Мне нельзя оставлять Билли.

— Хотите сказать, то, что я сейчас сделал, может стоить вам места?

— Да, сэр. Ник ужасно боится, что его ограбят.

— Значит, если его не заставят, он не станет выплачивать этот знаменитый джек-пот в двадцать шесть миллионов?

— Совершенно верно.

— А мне-то можно попробовать?

— Да пожалуйста.

У Однорукого Билли, отлитого из настоящего чугуна, было шесть барабанов и только один выигрышный вариант — если выпадут шесть вишенок. Тот, кому они выпадут, и получит весь джек-пот. Автомат был старинный, и лишь его слава не позволяла отправить его на свалку. Сегодняшние автоматы управляются компьютерами, вращение барабанов контролируют микрочипы, эти же кремниевые умники не допускают возможности перезарядить машину. Автоматы вроде Билли было легко обмануть, однако Валентайн полагал, что Нику беспокоиться особенно не о чем. Согласно закону в казино все игровые площади должны находиться под неусыпным вниманием видеокамер. За автоматами надзирали с особой тщательностью, и в потолке ниши, где стоял Билли, были установлены целых две камеры.

— А почему Ник так боится за Билли?

Джо пожал могучими плечами:

— Да понятия не имею. Я только делаю то, что мне приказано.

— Конечно. Ну, мне пора идти.

— Уж постарайтесь больше не находить мертвецов.

— Постараюсь, — пообещал Валентайн.

— А я-то думал, что вы уже во Флориде и пересчитываете свой гонорар, — произнес Сэмми Манн, скрытый белой больничной ширмой.

Валентайн стоял в полупустой палате, на руке у него болтался пластиковый пакет из магазина подарков. На ширме плясали тени — сестра как раз делала Сэмми укол в руку.

— Ой! — взвизгнул Сэмми. — Поаккуратней, а, милочка! — И, обращаясь к Валентайну, осведомился: — Ну, как там без меня дела идут?

— Ник назначил Уайли главой службы безопасности.

Сэмми испустил глубокий стон, от которого у Валентайна побежали по спине мурашки. Он оттолкнул ширму и увидел, что сестра отчаянно трясет пациента: Сэмми, похоже, отключился, а сестра была готова последовать за ним. Валентайн подхватил сестру, а потом вцепился в надетое на средний палец Сэмми кольцо с черным ониксом и дернул что есть силы. Сэмми мгновенно открыл глаза.

— Совсем не смешно, — заявил он.

— Ну, вы же знаете, как говорят: с собой в могилу все равно не унесешь.

Сестра наконец оставила их одних. Валентайн положил подарочный пакет Сэмми на грудь и подтянул к кровати стул. Сэмми лежал на спине, левая нога его была с помощью какого-то хитрого устройства поднята чуть ли не к потолку. Балахон из хлопка, в который его одели, оставлял открытыми старческую жилистую шею и иссохшие руки. На прикроватной тумбочке — пульт от телевизора, кнопка вызова медсестры, стакан с водой и стопка журналов с кроссвордами. Когда из подарочного пакета выпали две колоды карт — одна с красной рубашкой, другая с синей, — лицо Сэмми расплылось в улыбке.

— Вы помните, — пробурчал он.

— Я решил, что вы по-прежнему упражняетесь, — сказал Валентайн.

— Каждый день.

Разорвав пластиковую упаковку, Сэмми вынул из коробочки колоду с красной рубашкой. Отбросив джокеры и пустые карты, он принялся тасовать и разрезать колоду прямо на простыне — на его тщедушном теле она лежала совсем ровно. Пальцы Сэмми летали так быстро, что даже Валентайн с его наметанным глазом не смог заметить никаких уловок, однако, когда Сэмми последним плавным движением выложил карты в ряд рубашкой вниз, они оказались в той же последовательности, в которой лежали в колоде изначально.

Валентайн в восхищении присвистнул. Еще в пятидесятых бухгалтер из Нью-Джерси по имени Херб Зарроу придумал поистине революционный способ ложной перетасовки: он фантастически имитировал реальную тасовку карт, однако при этом они оставались в колоде на тех же местах, что и вначале. Представление Сэмми было чистой воды поэзией, и Валентайн понял, что до того, как перейти на сторону «хороших парней», Сэмми часто пользовался этим способом.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал Валентайн.

— Вы все еще работаете над делом?

— Ник дал мне новое задание. Он хочет, чтобы я нашел Нолу.

— Снова пронзен стрелой Купидона?

— Боюсь, что так.

— Я думаю, что Нолы уже нет в живых, — сказал Сэмми.

— А я так не думаю. Но интересно было бы послушать вашу теорию.

Сэмми собрал карты.

— Я думаю, что Нола тогда отправилась в Мехико с единственной целью: каким-то образом наказать Ника за то, что он ее унизил, — начал Сэмми с уверенностью, говорившей о том, что он уже не раз обдумывал эту историю и так, и эдак. — Сонни это понял и принялся ей подыгрывать — ведь из нее получилась бы отличная подсадная утка.

— То есть он изучил ее реакции и потом отослал назад?

— Конечно. Закона, запрещающего изучать реакции дилера, не существует. Он не совершил ничего противозаконного, и она тоже.

— Так почему вы думаете, что он ее убил?

— Потому что