Парадоксально, но как-то Новая Нагайна ещё цеплялась за этот мир… Куча кусков василиска, словно разбитая ваза, лежали на земле.

Тогда на остатки Нагайны обрушился Адский Огонь в исполнении Альбуса Дамблдора.

Маг, что был со мной, взвыл от боли, хотя на нём не было ни одной раны. Я ощущал, что его боль становится всё сильнее, а он теряет связь с крестражем, а потом… Он почувствовал уничтожение крестража, словно уничтожение части самого себя, и его захлестнуло отчаяние.

Я вновь наколдовал голема, что убил ставшего бесполезным мага, а сам испарил его тело. Надо серьёзно думать…

Альбус должен, просто обязан серьёзно устать — шутка ли, ликвидировать два защищённых крестража в день.

Я его так достал, что, чтобы победить змею, ему пришлось сначала повторить фокус с Грин-де-Вальдом, пусть и в ослабленном виде, а потом вообще использовать Тёмную Магию.

Сейчас идёт решающий бой у Азкабана. За стенами вершится будущее по крайней мере магической Англии. И моё собственное. Стану ли я жалким скитальцем, за которым гоняется весь мир, или буду закулисным королём магической Англии? Я уверен — у нас остались последние резервы. Мы сами. Я у Пожирателей, Альбус у Министерства.

Хватит ли этого, чтобы победить? И кто победит?

А что если мне придётся вступить в бой раньше, чем Альбусу? Или он просто явится после окончания этих двадцати секунд и убьёт меня?

Я бы на его месте так и сделал.

Глава 70. Бой у Азкабана.

Бой у Азкабана. Взгляд из Министерства Магии.

Руфуса Скримджера называли самым спорным Министром Магии за последние триста лет. Для победы над Волан-де-Мортом он сделал много вещей, за которые можно его осудить: сомнительные суды, применение Тёмной Магии, использование наёмников. Даже рассорился с Альбусом Дамблдором. Нет, в то, что Дамблдор предатель или Тёмный Маг, он не верил. Но ему не нужен союзник, который в любой момент может исчезнуть без объяснения причин.

Командование он не осуществлял — это делали его люди прямо на месте боя, он лишь отправил туда всех, кого мог. Реально всех, даже свою личную охрану.

Сейчас, находясь в своём кабинете, он наблюдал последнее сражение гражданской войны в Англии. Волан-де-Морт не вступил в бой, как и элита Пожирателей. Вглядываясь в светящуюся сферу, Руфус выпадал из реальности.

Происходящее напоминало квиддич. Охотники, вратари и загонщики старались, зарабатывая очки. Где-то далеко были два ловца — Альбус Дамблдор и Тёмный Лорд, что готовились получить много очков, поймав снитч.

Состояние, в которое впал Министр Магии, да и и все, кто сейчас наблюдал происходящий бой, — хоть глава Отдела Тайн, хоть иностранные шпионы, правильнее будет оценить как почтительную озадаченность. Где Волан-де-Морт? Где Альбус Дамблдор?

О нет, они не искали подвоха. Никому и в голову не приходила кощунственная мысль о подкупе Тёмного Лорда, договоре того с Дамблдором, взятках и прочем.

У магглов есть термин — «рука провидения». Здесь же была «нога Альбуса Дамблдора».

Маги давно не воевали, последний опыт — война Грин-де-Вальда, но сейчас было немного не то. И маги, наблюдавшие за боем, поражённые этим действием, они испытывали не подавленность, нет, а испуг и глубокую почтительность.

В Министерстве Магии за боем наблюдали двое — Министр Магии и Глава Отдела Тайн. Против всех ожиданий, в Отделе Тайн нервничали сильнее.

Министр Магии вёл себя как болельщик-дилетант, страдающий параличом. Нет, он не кричал и не аплодировал, но на лице был написан весь спектр эмоций. Невероятно упаднического настроения, что усугублялось с течением времени.

Глава Отдела Тайн смотрел по-другому. Оценив соотношение сил войск Лорда и его противников, он заранее понял, что сейчас проиграет крупную сумму в тотализаторе. И потянулся за выпивкой. После того как армия Тёмного Лорда захлестнула волной нападающих, он посматривал на авроров и сотрудников магического правопорядка, как на будущих трупов — с недоумением и некоторым чувством вины: бывает, мы не хотели… Первый же прорыв линии обороны для министерских, казалось, закончится их бессмысленной смертью.

Но что-то мгновенно изменилось. Он даже не заметил почему, но Морской Змей Волан-де-Морта умер, не получив никаких ран. Просто взял и умер, как чайник, который на день оставили на плите. По строю бойцов из Ордена Феникса пошли странные вспышки, и внезапно у каждого из бойцов Ордена обнаружился комплект артефактов уровня Министра Магии, что делало даже самого бездарного мага трудноубиваемым без Тёмной Магии. Также открылись Арки перехода, из которых шли големы, много големов. И многие из них были с артефактами защиты! Они погибали, но своими телами останавливали противника.

Со сходным недоумением Министр Магии и глава Отдела Тайн смотрели на дуэли магов. Допинг от Альбуса оказался не хуже допинга от Волан-де-Морта, и как-то нелепо было видеть, как вчерашние выпускники ускоренных курсов Аврората почти на равных бьются с опытными Тёмными Магами.

К сожалению, маги не уделяли внимания маггловским развлечениям. Иначе бы они знали, что происходящее на футбольном жаргоне можно было назвать «автобус», и к этому оба наблюдателя, представляющие Министерство, но не ожидавшие происходящего развития событий, уже готовы не были. Как описать то, что они видели?

Когда-то Элисон всерьёз занимался изучением будущего. Увидеть будущее — не проблема, но это вероятное будущее. Никто не знает, что ты увидишь и сбудется ли это. Смешав ряд зелий с обработанной кровью дракона и зельем удачи, закапав себе это в глаза, он увидел в 1927 году вероятное будущее: фрагмент маггловской Олимпиады в Сиднее в 2000 году.

Тогда он видел заплыв пловца из Экваториальной Гвинеи Эрика Муссамбани Малонги. Это была стометровка вольным стилем, на которой тот показал худший результат за всю историю Олимпиад. Соперников у него не было — их сняли из-за фальстарта. Эрик научился плавать за восемь месяцев до начала Олимпиады. Он плыл не вольным, а каким-то сугубо личным, ведомым лишь ему стилем. Это был его первый заплыв в 50-метровом бассейне. На Олимпиаду он попал благодаря квоте для развивающихся стран. Но всё-таки он доплыл. Получил первое место. И стал героем. Это был не плохой заплыв — это был особенный, единственный в своём роде заплыв, когда никто не улюлюкал, а некоторые плакали от умиления. Как там этот маггл сказал после того, как проплыл? «Прежде мне никогда не доводилось плыть сто метров. Это