— Я… мы… мы случайно… мы нечаянно… — лепетала я в ужасе. — Мы вылезли сюда из подвала… Там полиция приезжала…

Затем я оглянулась на стены, завешанные вырезками и фотографиями, и едва слышно проговорила:

— Значит, это все ты?..

Он молчал, лицо его перекосилось.

— И теперь ты меня убьешь?

Тут он как-то странно всхлипнул и выдохнул:

— Да ты что подумала?

— А что я могу подумать? Что могу подумать, глядя на это? — Я обвела взглядом вырезки и фотографии.

— Да ты сама посуди — сколько лет мне было тогда! — Он ткнул пальцем в вырезки почти тридцатилетней давности. — Как ты думаешь, мог я совершить что-то подобное?

Ой, а я-то думала, кого мне напоминает этот мальчик на фотографии. Так это же Василий, только двадцать восемь лет назад! Надо же, совсем не узнать его сейчас…

— Так ты что, думаешь, я мог? — повторил он жестко.

— Тогда, допустим, да… то есть нет, не мог, — вынуждена была признать я. — Тогда ты действительно был ребенком. Но четырнадцать лет назад ты уже был вполне взрослым… тем более сейчас… и вообще, если это не ты — почему тогда ты все стены в этой комнате оклеил этими вырезками и фотографиями?

— Почему? — переспросил он резко. — Да потому… потому что я — вот… — и он снова ткнул в ту старую вырезку. Точнее — в фотографию пропавшей семьи. — Я — этот ребенок… это моя семья пропала двадцать восемь лет назад.

Я молчала, потому что мне стало стыдно. Как это я раньше не догадалась?

Потом еще раз посмотрела на фото…

Конечно, снимок был довольно плохой, но я заметила определенное сходство Василия… нет, не с ребенком — уж очень много времени прошло, — но с мужчиной на фотографии. С отцом ребенка. Только отец был крепкий, красивый мужчина, видно, что спортом занимался, гантели небось поднимал, плавал… А Василий, конечно… взгляд всегда хмурый, глаза отводит, в пол смотрит, худой такой, сутулый, грудь впалая, плечи опущены… то есть… постойте, если двадцать восемь лет назад ему было десять, то сейчас значит всего тридцать восемь? А выглядит на все пятьдесят.

Ну, это понятно — столько пришлось пережить…

Так что, он говорит правду?

Во всяком случае, Василий явно не собирался меня убивать.

А тут еще Оська… он явно смотрел на Василия с симпатией, а я уже говорила, что мой Оська в людях разбирается. Этот нахал, кстати, подошел к Василию и положил голову ему на колени. И смотрел так умильно… да он на меня так не смотрит! Да что же это такое, этот подозрительный тип сманивает мою собаку!

Вот этого я уж никак не могла позволить.

Я немного отступила от стенки, в которую вжималась спиной, и при этом случайно задела столик с подсвечником и шкатулкой.

Шаткий столик покачнулся, шкатулка свалилась на пол и от удара открылась.

Из нее выкатился большой овальный камень — полупрозрачный, голубовато-серый. В его тусклой глубине то и дело перебегали какие-то живые багровые искры, словно отсветы далекой грозы.

Я машинально подняла этот камень, посмотрела на свет.

Искры внутри него стали ярче и живее, камень словно разговаривал со мной.

Я с испугом смотрела на него. Почему-то мне показалось, что, уронив его, я совершила непростительную ошибку…

Василий тоже взглянул на камень со странным, растерянным выражением и проговорил:

— Отдай его… отдай его мне…

— Да пожалуйста, бери! — Я протянула ему камень.

Он бережно взял его и проговорил полусонным, словно зачарованным голосом:

— Он тогда спас мне жизнь…

— Этот камень? — переспросила я, думая, что ослышалась. — Как он мог тебя спасти?

— Вот слушай…

И он начал рассказывать.

Четверть века назад в маленьком провинциальном городке жила обыкновенная семья — папа, мама и ребенок.

Отец работал на заводе, мать была медсестрой, и вместе они воспитывали сына Васю.

А еще они любили лес и походы.

Наверное, больше любил это Васин отец, а мать любила отца и на все соглашалась ради него.

Однажды они отправились в лес с палаткой на два дня.

Нашли там хорошее, сухое место, разбили палатку на поляне возле большого дерева.

Вася увидел на этом дереве птичье гнездо и полез, чтобы получше его рассмотреть.

В это время стемнело, и на небо выкатилась луна.

Луна была огромная и страшная — словно круглый багровый лик кровожадного монстра смотрел на людей с неба.

— Посмотри, какая луна! — крикнул Васин отец жене, которая чуть в стороне готовила ужин.

Она подняла голову, чтобы взглянуть на луну, и тут же удивленно проговорила:

— Посмотри, там кто-то есть!

Действительно, деревья на краю поляны шевелились, как будто среди них кто-то крадется.

В следующее мгновение ветви деревьев расступились, и из-за них выскользнула гибкая темная фигура.

Вначале показалось, что это человек.

Но затем эту темную фигуру озарил багровый свет луны — и существо на краю поляны преобразилось.

Это был еще наполовину человек — но он на глазах превращался в зверя, и в фантастическом свете луны это превращение стремительно продолжалось. Тело монстра покрылось темными полосами (хотя, возможно, это была просто игра света и тьмы), спина сгибалась — и вот монстр уже опустился на четвереньки.

Пальцы на руках вытянулись и искривились, из них выступили длинные острые когти. Человеческое лицо быстро превращалось в свирепую звериную морду с полуоткрытой пастью и оскаленными клыками, с которых капала слюна…

Мальчик, который видел с дерева это превращение, вскрикнул от ужаса и закрыл глаза в смутной детской надежде, что от этого монстр исчезнет, как исчезали страшные создания его детских снов, стоило только накрыться с головой одеялом…

Монстр исчезнет, и на поляне, как прежде, будут только папа и мама…

Но когда он снова открыл глаза — монстр не исчез.

Наоборот, исчезли родители.

Вместо них на поляне были только страшные кровавые ошметки, сгустки чего-то красного, отвратительного, что не могло иметь отношения к папе и маме…

А над ними, над этими страшными сгустками, склонилось ужасное существо — зверь, вышедший из самых чудовищных кошмаров. Зверь, покрытый свежей дымящейся кровью и багровыми полосами лунного света…

Мальчик закричал чужим, безумным голосом.

Зверь оторвался от своего кошмарного пиршества, поднял голову.

Его глаза, в которых отражались два багровых лунных диска, нашли глаза мальчика, встретились с его взглядом.

Мальчик замолчал от ужаса… но было уже поздно. Монстр заметил его.

В два прыжка зверь подбежал к дереву и полез на него с поистине нечеловеческой ловкостью.

Мальчик лез выше и выше, но зверь приближался