из вида.

Устало потёрла переносицу и посмотрела на запертые ворота Академии: те отчего-то отпираться не желали, недовольно поскрипывая от моих весьма настойчивых подёргиваний.

— Ты решила оторвать створку? — Дроу с улыбкой смотрела на мои бесплодные потуги — ворота не приоткрылись ни на миллиметр.

Пыхтя сдула серебристую прядку с лица и совершенно серьёзно ответила:

— Да. — И продолжила своё увлекательное занятие.

Почему же, бездна поглоти эти железяки, врата не открываются? Первые лучи рассвета ехидно осветили нашу преграду. Сердито фыркнула: "Ну да, утро. Немножко припозднились, патрулируя. Но на то были причины!"

— Эй, кто-нибудь! — С надеждой всмотрелась в ещё не растворившуюся дымку сырого тумана. — Откройте! Нам нужна помощь.

Это я, правда, преувеличила немного — Чимни спокойно дремал на земле, не обращая внимания на мой гимн бедных и обездоленных, брошенных ночевать, как побирушки, у ворот столичной Академии чародейства. Но спать же нам нужно где-то? Одежда, прожжёная в самых интересных местах, не сильно-то защищала от осеннего промозглого ветра.

Напряжённая тишина была мне ответом. И почему я уверена, что это проделки одного напыщенного, похожего на медведя демона? Берг просто спал и видел, как наша альма-матер превращается в колонию для арестантов военного образца.

Всё! Сейчас выть начну. В бою все средства хороши, знаете ли.

И только я прочистила горло, чтобы вступить в первый акт моей оперетты, как эльфийка задумчиво пробормотала:

— Знаешь, а ведь Евстафий нам продыху не даст.

Покосилась на Чимни.

— Значит, вытащим на свет стратегические запасы сливовицы. Не бросать же его тут? Лассиан в больнице — за Чимни и приглядеть больше некому. А стражам, я думаю, сейчас не до этого.

Нуала присела на корточки и ласково провела ладонью по широкому лбу пса:

— Ведина, а ведь есть идея и получше...

Вопросительно посмотрела на подругу и, поймав какой-то странный тёплый отблеск в её сиреневых глазах, понимающе улыбнулась.

— Ты права. Он всегда выручит, и о Чимни поможет позаботиться. А сейчас ему просто жизненно необходим хороший уход.

— Тогда отправлю ещё одного вестника ребятам. — Дроу вскинула руку, зачаровывая послание, и зашептала, вкладывая в него сообщение.

С тоской оглянулась по сторонам: дело за малым — осталось умудриться поймать экипаж. Часов в пять утра, ага. До ворот Академии имперцы любезно переправили нас порталом, а вот сейчас как? Оглянулась по сторонам: ни одного, даже самого захудалого извозчика (привередничать уж точно не приходилось), только туман парным молоком разлился по сонному городу.

На другой стороне площади противно скрипнули несмазанные колёса. Радостно встрепенулась и бросилась туда, с удивлением замечая, как проступают чёрным пятном очертания открытого экипажа. Старая кляча неспеша перебирала копытами, равнодушно причмокивая губами, а извозчик, закутавшись в широкополый плащ, без нужды понукал её.

— Простите! Довезёте нас до Равиульского квартала?

— В такую погоду, мамзелька? — Излишне театрально закашлявшись, осведомился пройдоха-гоблин (да что же нам вечно на него так везёт?). — Продрогнуть можно не на шутку, не так ли? А то и слечь.

Ну-ну. Про семь голодных ртов, ждущих его дома, когда разговор зайдёт?

— Дам три медяка, — щедро предложила, зная, что среди белого дня стоило бы это не более двух.

— До вашего квартальчика приличный путь — всё в горку. Ради трёх медяков гонять мою кобылку? Нет уж, мамзелька, извольте.

На безлюдной площади топтаться без дела пару часов всяко лучше... Кто ж спорит.

— Вот за пять прокачу с ветерком, — продолжал торговаться извозчик.

Три медяка печально звякнули в кармане плаща — больше у меня не было. Оставалось надеяться, что у Нуалы с собой тоже имеется парочка монет.

— Четыре и не больше, — чуть прищурилась я, глядя на бессовестного вымогателя.

Гоблин хитро зыркнул на меня из-за высокого воротника плаща.

— Не ценят нынче труд простых работяг. Ох, не ценят. Пашешь день и ночь, без продыху, спину гнёшь, а хватает только на хлеб крошками. На головку сыра, и то денег нет.

Извозчик старательно закашлялся, глухо постукивая себя по груди.

— Детки ведь у меня...

— Семеро? — С какой-то неожиданной участливостью поинтересовалась у гоблина.

Тот, видимо, не рассчитывая, что прервут его слезливый монолог, удивлённо выпучил глаза:

— Да нет, двое.

— В школу ходят?

— Давно уже замуж вышли, — недовольно пробурчал извозчик.

— А...— многозначительно протянула и с чистой совестью махнула в сторону, где меня ждала Нуала с Чимни. — Тогда нам туда.

Осторожно погрузив пса в экипаж, мы сели рядом и под тихое цоконье копыт размеренно покатились в сторону Равиульского квартала. И уже спустя десять минут парадную дверь нам распахнула заспанная Зоуи, которая тихо охнула при виже нашей честной компании и, торопливо заправив прядку, выглядывающую из-под чепца, сбежала со ступеней, обеспокоенно переводя взгляд с ослабленного пса на лицо Нуалы (розовые пятна всё ещё продолжали выступать на смуглой коже), а после и на мой потрёпанный вид.

— Госпожа, что случилось? Лекаря? Как вы себя чувствуете?

— Просто Ведина, Зоуи, — тепло улыбнувшись, напомнила взволнованной девушке, — Мейрион дома?

Служанка энергично затрясла головой:

— Нет-нет, хозяин спешно отправился куда-то пару часов назад. Впрочем, о чём это я? — Зоуи испуганно посмотрела на тёмную эльфийку. — Скорее проходите внутрь! Я приготовлю горячую ванну и приглашу целителя.

— Целитель ни к чему, — поспешно заверила Нуала. — Но если вы придержите дверь, то мы будем вам благодарны.

— Конечно, госпожа, — спохватилась девушка и вскочила, распахивая дверь ещё шире.

Но заносить Чимни на руках не потребовалось — он будто бы понял, что здесь ему ничего не грозит. И, с усилием поднявшись, медленно побрёл в дом. Пёс даже слабо взмахнул хвостом, приветствуя Зоуи.

— Жаннет спит, но если вам требуется её помощь...

— Спасибо, Зоуи. — Поблагодарила. — Но, право, не стоит. Мы расположимся в гостевой комнате.

С трудом заверив девушку, что всё действительно в порядке, сумела убедить её, что чай, горячая ванная — с ароматическими свечами или без — нам не нужны. Последним аргументом, вынудившим Зоуи согласиться с нами, стало тихое посапыванье Чимни, который был совершенно точно не заинтересован ни в водных процедурах, ни в лечебном напитке.

Дом снова погрузился в предрассветную тишину. Скоро город оживёт и наполнится тревожным гулом. Император не оставит этого просто так: ищейки будут день и ночь искать того, кто осмелился открыто выступить против нового правителя. Были ли это верные слуги старого императора? Вряд ли... Зачем кому-то совершать столь бессмысленный акт жестокости? Но это не было случайностью: заклинание статики не появляется просто так из воздуха. Тот, кто совершил всё это, тщательно продумал каждую мелочь. Девичий пансион