Шрифт:
Закладка:
– Ладно, – мужчина кивнул. – Если что-то понадобится, зови, – и вышел.
Боль… Ее так много было в моей жизни, что можно заполнить ею океан.
Родители мертвы, а меня хотят принести в жертву. Класс. Я же только об этом все время и мечтала.
«Ты сильнее, чем думаешь…»
Нет, я слабая. У меня нет желания бороться со всем этим, потому что я… я боюсь. Меня пугает будущее. Даже в завтрашнем дне я теперь не уверена. Зверь все ближе. У него не получилось добраться до меня несколько раз, но, кто знает, может в следующий раз ему повезет.
А Вильгельм? Как мне теперь жить с ним под одной крышей, зная, кто он такой? Я не смогу. Я ощущаю себя загнанной в угол… упавшей в ледяное озеро, из которого нет спасения и нет шанса даже вдохнуть в себя воздух.
Хватит…
Я медленно поднялась с постели, стараясь не тревожить ребра, и пошла вниз, даже не притрагиваясь к еде.
Преодолев лестницу, я завернула к ванной и скрылась за ее дверью, на удивление, не встретив по пути Вильгельма. Оно и к лучшему.
Заперев новую дверь изнутри, я обернулась к зеркалу, висящему над раковиной, и посмотрела на свое бледное и жалкое отражение.
Под глазами залегли тени после бессонной ночки, а на щеках виднелись царапины после недавнего полета с лошади. Глаза горели желтым и синим тусклым огоньком, в которых не оставалось уже тяги к жизни. В данном случае – моя жизнь бессмысленна. Рано или поздно, меня все-равно убьют и ничто меня не спасет.
Я прекрасно понимала, что хочу сделать и меня это нисколько не пугало. Мне было все-равно. Я просто хотела, чтобы все это скорее закончилось.
Повернувшись к полочке, справа от раковины, я нашла там маникюрные ножницы с острыми концами, которые и собиралась применить в своих нехороших целях.
Открутив кран с горячей водой, я в последний раз посмотрела на свое отражение и крепче сжала в ладони ножницы. Возможно, таблетки были бы куда лучше, но с некоторых пор мне нет доверия, и их наверняка хорошо прячут.
Пару минут я стояла, никак не осмеливаясь на задуманный шаг, пытаясь отыскать хоть одну причину, которая заставит меня жить.
Не нашла.
Прижав к руке холодный металл, я зажмурилась и сильно надавила им в руку, проводя линию от запястья.
Острая боль обожгла руку, и я распахнула глаза, роняя ножницы на пол, рассматривая сделанный порез. Кровь хлынула незамедлительно, капая на коврик под моими ногами и пачкая край белоснежной раковины, о которую я схватилась.
Я понимала, что одного такого пореза мало для летального исхода, но больше я так сделать не смогу. Это оказалось ужасно больно и, кажется, эта самая боль и привела меня в чувства.
Тело дрожало, а на полу уже образовалась целая лужица моей крови, которая все увеличивалась.
– Аркадия, – в дверь раздался настойчивый стук. – Я чую кровь. Что ты делаешь?
Я снова подняла глаза к уже запотевшему зеркалу, прерывисто вздохнула и закричала, одним ударом разбивая стекло кулаком уже израненной руки. Осколки посыпались в раковину, а некоторые со звоном – на пол. Похоже, у меня началась истерика. Я заплакала и упала на колени, зажимая целой ладонью порез. В тот же момент послышался звук ломающегося дерева и в ванную шагнул Вильгельм, откидывая часть двери в сторону, который сразу же бросился ко мне, сорвав с вешалки полотенце.
– Что же ты наделала? – пореза коснулась уже мокрая холодная ткань, зажимая рану.
А я все продолжала истерить, уже прижатая щекой к мужской горячей груди, в которой ужасно быстро и громко билось сердце оборотня.
Утром от истерики не осталось и следа, но воспоминания о моем поступке продолжали болью пульсировать в зашитой руке. Да, Вильгельм вызвал Софию, которая меня и залатала. Сама я снова погрузилась в себя и это «овощное» состояние очень напрягало Вильгельма, который всю ночь провел рядом с моей кроватью.
Внутри меня шла борьба. Одна сторона хотела, чтобы я спрятала голову в песок и продолжала бояться реальности этого мира, а другая кричала, чтобы я не смела сдаваться и боролась до самого конца.
Мне все еще было страшно. Я не могла привыкнуть к мыслям о том, что Вильгельм оборотень, о том, что меня хотят убить общество придурковатых еретиков в компании злобного монстра, убивающим все на своем пути. Меня пугала реальность, в которой я живу, о которой, до определенного момента вообще ничего не знала. И сделать правильный выбор, в конце концов, было не так уж и просто.
В один момент во мне что-то щелкнуло, переключилось, и я поднялась на ноги, слегка покачиваясь – небольшая потеря крови все-равно давала о себе знать, – и направилась прочь из комнаты, шлепая босыми ногами по полу.
Глухую боль в ребрах глушили обезболивающие уколы, так что лестницу я преодолела без проблем, а затем свернула к кабинету брюнета, в котором, без сомнения, он и находился сейчас.
Я шла, совершенно не страшась того, о чем хотела попросить Вильгельма.
Без стука толкнув дверь, я сделала пару шагов в кабинет и застыла, рассматривая широкоплечую фигуру мужчины, стоящего напротив окна ко мне спиной. Он мгновенно обернулся, и в его глазах блеснуло раздражение, но когда он увидел меня, черты лица смягчились и взгляд стал настороженным.
– Ты пришла в себя? – он обошел стол и остановился в метре от меня, наверное, предполагая, что от его близости я начну нервничать.
– Как видишь, – безэмоционально ответила я, смотря прямо в его светло-карие глаза.
Какое-то время мы стояли молча, разглядывая друг друга, и не решаясь заговорить. Но, в конце концов, я решилась на то, ради чего пришла к нему. Понятия не имею, как мне в голову взбрела эта идея, но мне это действительно необходимо. Мне нужно окончательно решить – продолжить быть жертвой или стать чем-то большим.
– Обратись, – это слово прозвучало подобно приказу, но так даже лучше.
Брови брюнета поползли вверх. Он явно не ожидал услышать от меня подобного.
– Что? – переспросил он, складывая руки на груди. – Ты серьезно?
– Серьезно, – я продолжала смотреть на него. – Обратись, Вильгельм. Я хочу это видеть.
Мужчина нахмурился.
– У тебя только вчера был срыв, Аркадия. То, что ты увидишь, может только усугубить ситуацию.
Ему явно эта идея не нравилась и вот сейчас он хочет отговорить меня от моей фантастической идеи. Ну, нет, е выйдет. Я уже настроилась.
– Это была не просьба, Вильгельм, – я сделала пару медленных шагов к нему, не отводя глаз, а потом остановилась на расстоянии вытянутой руки от него. – Обращайся.
Мужчина хмыкнул.
– Ты мне приказываешь?
