– Да, – мои губы дрогнули. Кажется, я окончательно тронулась умом, раз уж набралась наглости приказывать чудовищу.

Вильгельм смотрел на меня сверху вниз пронзительным, задумчивым взглядом, а потом его губы изогнулись в подобии улыбки.

– Хорошо, – сказал он и отошел на пару шагов. – Но я предупреждал тебя, – и стал снимать с себя одежду.

Сначала Вильгельм медленно, перебирая пальцами, расстегнул свою белую рубашку и снял ее, бросив на подлокотник. Потом там оказались и брюки.

Мой взгляд скользнул по его телу, а затем быстренько вернулся к лицу – сейчас не время пялиться на мужчину, не хватало, чтобы он еще это заметил. Пусть он и чудовище, но в человеческом виде он хорош.

Когда брюнет остался совершенно голым, он еще несколько секунд смотрел на меня, а потом, из его рта вырвался звериный рык и тело начало меняться.

Кости ломались и вытягивались, перекатываясь под кожей, на руках появились когти, уши заострились и стали покрываться шерстью, как и он весь. Лицо Вильгельма деформировалось сильнее всего – челюсть выдвинулась, приобретая черты волчьей морды.

На всю трансформацию ушли не более двух минут, и передо мной на задних лапах уже стоял огромный страшный зверь, который дергал ушами, прислушиваясь к чему-то, возможно, к моему сердцебиению, которое участилось при виде всего этого ужаса. Брюнет стоял и совершенно не двигался, позволяя рассмотреть себя и не напугать меня.

Сначала я стояла и сама не двигалась, но потом сделала шаг, другой и оказалась рядом со зверем, касаясь ладонью его шерсти на мощной, широкой груди. Она была такой же, как и у собак – слегка грубоватой, но в целом, мне было приятно ее касаться.

Сейчас в росте он намного превосходил меня – я едва ли могла дотянуться рукой до звериного плеча.

Рядом с ним страх понемногу таял, отдавая зрительские места любопытству.

Неожиданно зверь встал на все четыре лапы и лег на пол, продолжая наблюдать за мной. Я же, в свою очередь, обошла огромную тушу по кругу и остановилась перед мордой.

– Не такой уж ты и страшный, если не рычишь, – пробормотала я, скрывая то, что он все же вызывал у меня трепет. И не удивительно – я находилась в небольшой комнатке с огромным зверем.

Вильгельм фыркнул и уткнулся влажным носом мне в руку, а потом внезапно дернул ушами и вскочил. Не успела я испугаться, как он задвинул меня за свою широкую косматую спину и тихо зарычал.

Открылась дверь, и послышались шаги.

– Дядя, – голос Себастьяна был удивленным. – Чего это ты?.. – он заглянул за спину зверя и увидел хмурую меня. – Ой, я вам помешал? Ладно, зайду позже, – тот уже попятился к двери.

– Научись стучать в дверь, Себастьян, – проговорил Вильгельм, обращаясь обратно в человека. 

Обратная трансформация выглядела несколько иначе. Такое чувство, будто вся оболочка зверя просто ушла под кожу человека. Бесследно. Сейчас я стояла за спиной обнаженного мужчины, и выглядело это, наверное, не особо прилично. Хотя, о каких приличиях тут вообще говорить?..

– Я по делу, – бросил парень, все еще косясь на меня.

Брюнет это заметил и снова задвинул меня за свою спину.

– Не смотри так на мою жену, – недовольно бросил он. – Что за дело?

Кажется, их обоих не смущал факт обнаженности Вильгельма, ну, меня как бы уже, тоже.

– Ну-у, – Себастьян опять покосился на меня.

Вильгельм сложил руки на груди.

– Аркадия моя равная, – он слегка обернулся ко мне. – У меня от нее больше нет тайн.

Парень поджал губы, но никак это комментировать не стал. Ну, а я позже спрошу, что значит «равная».

– На границах выгнали двоих молодых охотников. Они что-то разнюхивали. Скорее всего – искали девчонку.

– Я не удивлен, – Вильгельм хмыкнул. – Если они не прекратят лезть сюда, будет конфликт,– он помолчал. – Понял. Можешь идти.

Себастьян кивнул и вышел прочь, оставляя нас вдвоем.

Брюнет обернулся ко мне.

– Что значит «равная»? – сразу спросила я.

– То и значит. Ты наравне со мной можешь руководить волками и участвовать в жизни стаи. Но ты должна беспрекословно подчиняться мне.

– А если не буду?

– Будешь, – мужчина навис надо мной. – Я сильнее тебя. Если будешь сопротивляться, накажу.

Я равнодушно кивнула.

– А охотники? Что им нужно?

Вильгельм подошел к дивану и стал одеваться.

– Слухи о тебе разнеслись достаточно быстро. Эти охотники не такие, как ты, они даже не полукровки, поэтому хотят завести себе живое оружие в виде тебя, – брюнет надел штаны. – Я не позволю им тебя забрать.

– А если я когда-нибудь сама захочу уйти?

– Я не отпущу, – он медленно протянул ладонь к моей щеке, давая шанс отстраниться, и погладил меня тыльной стороной пальцев. – Я никому не позволю обидеть тебя, Аркадия. Поверь мне. Взамен я прошу лишь о том, чтобы ты больше не пыталась сбежать от меня.

– Почему тебе это так важно? – тихо спросила, не позволяя эмоциям выходить за границу, которую я выстроила.

– Ты моя пара. Единственная, до самой смерти.

– И только?

Вильгельм усмехнулся.

– Я влюблен в тебя, глупая.

Щеки загорелись от этих слов, но внешне я оставалась спокойной. Такое откровение со стороны оборотня было весьма неожиданным.

– А если я…, – я сглотнула. – Не смогу ответить тебе тем же?

– Мне показалось, ты показала свою симпатию ко мне, когда пришла в мою спальню и добровольно отдалась. Я не прав?

По телу пробежала дрожь, но взгляд я не отвела.

– Сложно сказать, – бросила я. – Возможно в этом сыграла роль твоя волчья метка.

– Она не влияет на решения, – мужчина подошел вплотную. – Ты ведь тоже ко мне что-то чувствуешь.

– Я не знаю.

Вильгельм, тяжело вздохнув, опустил голову.

– Я понимаю, что тебе сейчас непросто, но надеюсь, ты скоро ко всему привыкнешь, и между нами все наладится.

В этот момент мне хотелось сказать мужчине, что все хорошо, а потом обнять его, но мне действительно нужно время, чтобы ко всему привыкнуть и не тронуться головой. Вместо этого я решила сказать другое. 

– Прости за вчерашнее, – проговорила я, обнимая себя руками. – Я была не в себе.

– Все нормально. Другие бы на твоем месте сошли с ума.

– Я была близка к этому.

– Но со всем справилась.

Взгляд упал на забинтованную руку, и я поморщилась. Шрам будет вечно напоминать о случившимся.

– Если хочешь, я могу сделать перевязку, – предложил мужчина. – Их никто не отменял.