Шрифт:
Закладка:
Приняв душ и натянув широкие шорты и тунику с привычно длинными рукавами, я вернулась в спальню.
— Свободно, можешь плескаться в своей крутой ванне, сколько захочешь.
Максим не ответил сразу — увлекся моим осмотром. Его взгляд медленно скользил от моих босых ног и выше, выше… Споткнувшись на уровне груди, он нахмурился.
— Ρит, собираешься в этом спать? Туника слишком узкая, будет сковывать во сне.
— Ну, извини, я не планировала ночевать в ВОК. Максимум застрять на тестировании до утра, но точно не спать. Если дашь пижаму, я не откажусь.
Оборотень, склонившись над дорожной сумкой, глухо поинтересовался:
— Тестирование до утра — реальность? Или преувеличение для красного словца?
Нахлынули воспоминания о сутках пыток, иначе и не назовешь те тесты. Как я тогда выдержала? Не понимаю.
Вернувшись в городок, где в тот момент отбывала наказание, я опустошила холодильник на служебной квартире, вскрыв даже банку с горошком. Но и этого не хватило. Дикий голод не унимался, я ела лук и сырую картошку, пока на кухне не осталась одна соль. Почти сразу стало плохо, пришлось вызывать целителя. Он-то и просветил, что жор возник не из-за переутомления, а в результате слабого, но пакостного проклятия, которое навесила на меня одна из гранд-дам. Скорее всего, Лиза, любительница предаваться греху чревоугодия.
— Рит, ты со мной? — Максим пощелкал перед моим лицом пальцами. — Прием-прием, Земля вызывает Луну!
— С тобой. Вспомнилось, как проходила тесты всю ночь… о, зачем она мне?
Я уставилась на протянутую футболку оливкового цвета. Не мою, Максима.
— Пижаму предложить не могу, зато есть замена ночной рубашки. Я взял несколько запасных футболок, предположив, что могу порвать при частичном обороте.
Напрягшись, вгляделась в безмятежное лицо урсолака. Он что, собирался ринуться на мою защиту в случае опасности? Да он безбашенный, против ВОК выступают разве что преступники!
И все же на душе потеплело. Я не устояла перед заботой и обещанием защищать любой ценой. Последнее — ненужное, я постараюсь не допустить стычек.
— Спасибо, Максим.
Он прав, длинная, свободного кроя футболка из приятного на ощупь хлопка, может послужить отличной ночной одеждой.
— Не за что, Ρит.
Мужчина скрылся в ванной, и я, быстро раздевшись, натянула его футболку. Уютная, с 3-D принтом в виде елки и прислонившегося к ней мускулистого медведя в штанах цвета хаки. А ещё она неуловимо пахла хвоей. Обычно оборотни предпочитают стиральные порошки без запаха, а тут аромат леса, пускай и слабый. Все-таки Максим нестандартный урсолак.
Выключив свет и забравшись под легкое одеяло, я устроилась на самом краю кровати. Все, я готова, только сомневаюсь, что усну.
Мягкий, как старомодная пуховая перина, матрас и неожиданный уют балдахина. В не полностью зашторенное окно заглядывала бледно-бирюзовая луна. Скоро полнолуние, а я почти забыла о нем. Интересно, как Максим на него реагирует? Такой же импульсивный и вспыльчивый, как многие оборотни?
Через несколько минут почувствовала приближение дремы. Таки усну, даже овечек считать не придется…
Дрогнул, прогибаясь, матрас. Я резко проснулась, ощущая, как покатилась к центру кровати. Прямо к горячему твердому телу!
Я попыталась отползти — тяжелая рука легла на талию, останавливая.
— Лежи уже, — прошептал Максим. — По-другому никак.
Дурацкий матрас!.. Из-за его мягкости и веса оборотня край кровати сейчас, как вершина горы, на которой мне не удержаться надолго.
Немного поерзав, я устроилась удобнее под боком урсолака. Ладно, он так хоть храпеть не будет.
— Сладких снов, Рит, — оборотень подавил зевок.
— Доброй ночи, Максим.
ГЛАВА 15
Кожаное кресло застонало, когда сидящий в нем громадный мужчина наклонился к столу.
— На этом все, Хемминг? — выплюнул он вопрос. Его волосы до плеч цвета соли с черным перцем напоминали сейчас иглы дикобраза, готового атаковать.
Такой же мощной комплекции блондин сидел напротив и, переплетя пальцы домиком, довольно щурился, глядя на собеседника.
— Еще пятый, последний пункт, Чеслав.
— Хемминг, ты совсем совесть потерял?! Решил окончательно выкрутить мне руки?
— Твои лапищи ещё попробуй выкрутить, — усмехнулся Хемминг и накрыл широкой лąдонью черную шкąтулку с медведем нą крышке. — Нет, если она тебе не нужна…
Лицо Чеслąва Шувąлова перекосило.
— Слушąю твой пятый пункт, — и он подчеркнул: — последний.
— Максим Зорин. Он под запретом для тебя и твоего клąна.
Старый урсолак хмыкнул:
— Тąк уже. Мы не трогąем члена стаи Владлена Булатова.
— И поэтому несколько часов назад Любомир пытался спровоцировать его на драку? — Хемминг вопросительно вскинул брови.
Бросив быстрый взгляд на драгоценную шкатулку, Шувалов твердо пообещал:
— Я напомню Любомиру о правилах, больше он не посмотрит в сторону твоего протеже.
Будто и не заметив колкого намека, Хемминг спокойно возразил:
— Нет, ты не понял, Чеслав. Ты дашь клановую клятву, как патриарх.
Морщины на лице оборотня, прожившего не один век, стали глубже.
— Максим Зорин — урсолак, он смертельно обижен на моих потомков. И ты хочешь дать ему абсолютную защиту от клана Шуваловых? Чтобы мои внуки погибли, когда он нападет?
— Зорин не будет нападать первым.
— Ты так в нем уверен, Хемминг? Куда подевалась осторожность? Кто тебе Зорин?
На прямой вопрос Контролер ответил прямо:
— Никто, рядовой полуночник. Я за правду, Чеслав, какой бы она ни была горькой.
— Я не дам в руки обращенного оружие против своей семьи! — прорычал урсолак яростно, кроша узловатыми, но все еще сильными пальцами дубовую столешницу. — Я бы понял, если бы ты взял пацана в свой клан, но он тебе никто!
— У меня нет клана, — ровно произнес Хемминг.
Шувалов глухо рассмеялся и откинулся в кресле.
— Патриархов без клана не существует, Натан, — он назвал Контролера фамильярно, по имени, и даже тон его изменился, став снисходительно-умильным. — Ты последний носитель силы своего клана, Натан, и вместо того, чтобы его восстановить, решил отказаться от наследия. И при этом не заметил, как собрал вокруг себя людей и полуночников, которые стали новым родом.
— Они моя команда, — возразил Хемминг студено.
— Ты за них несешь ответственность, Натан, и готов порвать их обидчиков.
— Так поступает любой хороший руководитель.
Чеслав покачал седой головой.
— Любишь самообман, Натан? Контроль, желание опекать, взять под защиту слабого — суть патриарха. Я надеюсь, что все это
