Шрифт:
Закладка:
Предсказуемо, что в первую очередь я обратила внимание на Анну. Нет, я не прониклась к ней доверием — для этого малого принесенного перекуса и подаренного кольца. Но предполагать, что за ехидством прячется сочувствие, приятно.
Анна даже не посмотрела в нашу сторону, когда вошли, настолько увлеклась содержимым смартфона, который протягивала француженка Софи, сидящая слева. Или делала вид, что не заметила?..
Платиновая блондинка Софи, сегодня по-особенному хороша в лавандовом кружевном платье и длинной нитке жемчуга, выпрямилась и впилась взглядом в Максима. Миг — и ее голубые глаза загорелись интересом, а коралловые губы растянулись в нежной улыбке. Ей понравился Максим, как мужчина? Или успела заметить непробиваемость его сознания, и здесь профессиональный интерес?
Я подавила вспышку раздражения и продолжила рассматривать гранд-дам.
Рядом с Софи место пустовало, следующее занимала привычно дремлющая Урсула. Не знаю, кто она по национальности, по — русски она говорила чисто, как и остальные менталистки-европейки. Слышала, что в молодости Урсула была красавицей, а сейчас больше похожа на пересохший чернослив: костлявая, смуглая, черные с проседью волосы собраны в высокую прическу, крючковатый нос, темно-карие глаза спрятались под кустистыми угольно-черными бровями. И да, глухое платье в пол черного цвета лишь усиливало ассоциации с сухофруктом.
Слева от Урсулы тоже пусто, а дальше сидела Оливия. Уроженка Италии, она обладала яркой внешностью и спортивным телом. Единственная из гранд-дам, она носила брючные костюмы и стриглась по-мужски коротко, что несказанно ей шло. Когда она входила в пару тестирующих, я могла позволить себе немного расслабиться — Оливия никогда не придиралась, не перекручивала вопросы и не давила. И как-то назвала мою ежемесячную проверку — глупостью.
И еще одно никем не занятое место. В итоге пустовало три стула: для нас с Максимом и пятой гранд-дамы. Кстати, где она? Спит? Не удивлюсь, если угадала. Может, Лиза опоздает настолько, что пропустит тестирование? Жаль, небеса не преподнесут мне настолько роскошный подарок.
— Доброе утро, прекрасные дамы! — бодро поприветствовал менталисток Максим.
И я отмерла, осознав, что застыла, едва войдя в зал.
— Здравствуйте.
Женщины ответили легкими кивками.
— Марго, не стесняйся, проходи, — ласково предложила Софи, самая молодая и приветливая из гранд-дам. — И представь нам своего спутника.
Угу, будто ей не известно его имя.
— Софи, это Максим Зорин. Максим, это Софи Макон, менталист высшей категории.
Кокетливым движением поправив идеальную прическу — кстати, мне уже пора поискать мастера стрижек — блондинка призывно улыбнулась Максиму.
— Марго, какие категории в товарищеском кругу? Забудь о них хотя бы на время.
Какая дружелюбная… как ядовитая змея.
Выдавив из себя улыбку, я повернулась к Анне:
— С Анной Жемчужной, Максим, вы уже успели познакомиться раньше.
— Жемчужной? — удивился прямодушный урсолак. — Вы родственница знаменитого Петра Жемчужного?
Анна не успела открыть рот — проснулась Урсула.
— Не кровная она родственница! — патетично выдала менталистка-сухофрукт. — Всего лишь бывшая жена правнука Петра!
Усмехнувшись, Анна едко поблагодарила:
— Спасибо, Урсула, что не устаешь всех просвещать о моей личной жизни.
Стараясь смазать назревающий конфликт, я быстро представила Максима остальным, называя имена гранд-дам.
Тем временем вышедший из полумрака ниши слуга отодвинул для меня тяжелый стул между Оливией и Анной.
Сопровождавшая нас девушка указала Максиму на место между Урсулой и Софи.
Эх, нас разъединили… Как же теперь неуютно и тревожно на душе!
— Разрешите проявить своеволие? — Улыбнувшись во все тридцать два белоснежных зуба, оборотень подхватил массивный стул одной рукой и перенес ко мне. — Как телохранитель, я не могу сидеть далеко от Ρиты, поэтому спасибо за понимание, дамы!
Шокированные наглостью дамы промолчали.
Еще одна ослепительная улыбка, и Максим доверительно спросил у Оливии:
— Вы же не против, что я вас потеснил?
Покосившись на недовольную Софи, итальянка развеселилась:
— Нет, что вы! Я рада нашему соседству.
На лице Софи, возле которой должен был сидеть Максим, промелькнула детская обида. Ага, таки засмотрелась на моего оборотня…
Быстро сбросив состояние растерянности, она вкрадчиво поинтересовалась:
— Максим, как вам статус телохранителя? Говорят, вы уже не раз спасали нашу Марго? Наверное, сложно охранять такую проблемную особу?
И к чему это она ведет?
— Я рад охранять Маргариту, быть рядом с ней, — тепло произнес Максим и накрыл мою руку своей широкой ладонью.
Небо… это почти признание в любви! Не слова, то, как они сказаны. Пусть он нечитаемый, но поверхностный слой эмоций доступен для каждого, кто умеет наблюдать.
«Тук-тук, Марго. Уступи красавчика, а?» — Первой не утерпела раззадоренная Софи, начав мысленный разговор.
Начинается… да еще с такой отвратительной просьбы.
«Софи, он живой мужчина, а не игрушка, которую можно уступить!» — возмутилась я.
«Если обаятельная женщина пожелает, весь мир станет ее игрушкой, — хихикнула Софи. — Уступи, мне он нравится».
«Мне тоже», — отбрила я.
«Жадина!» — мысленно надулась блондинка и вслух произнесла:
— Максим, а вы не думали о карьере телохранителя магички разума? Марго ведь не все время будут преследовать вампиры, неужели согласитесь вновь стать рядовым чистильщиком?
— Я нечестолюбив, да и работа в Конторе мне нравится.
«Градова, выпей водички, — мысленно посоветовала Анна, — у тебя лицо, будто пол-лимона откусила».
Машинально я потянулась к высокому стакану. Пальцы почти коснулись стекла… и я отдернула руку.
«Спасибо, гранд-дама Анна, я не хочу пить».
Нет уж, один раз поддашься совету или просьбе — и ты уже считаешься неустойчивой перед влиянием. Слабачкой, если выразить провал одним словом.
«Девочка, а я скоро ухожу на законный отдых, — вдруг сообщила радостно Урсула. — Уеду на свой остров, буду косточки греть».
«Поздравляю! Не подозревала, что вы устали», — слукавила я.
Пожилая менталистка фыркнула, разбрызгивая во все стороны капельки воды, которую пила в этот момент.
«Льстишь безбожно старухе?»
«Как я могу, гранд-дама Урсула?»
«Слушай, девочка, хочешь на мое место?»
«Что?..» — Я ослышалась, если мысленно это возможно.
«Офигела, Урсула?!» — возмутилась Оливия и, уронив канапе с черной икрой, вслух выругалась:
— Questо fa sсhifо!
— Итальянский — ваш родной язык? — поинтересовался Максим. — Русское произношение идеально, сразу и не понял, что говорите на нем не с рождения.
— А мое произношение? — кокетливо поинтересовалась Софи, накручивая на указательный палец платиновый локон.
— Хорошее. Иногда проскальзывает грассирование, но оно вам идет — придает речи особого шарма.
Ее обозвали картавой, а Софи расцвела. Не знаю, напоказ или по-настоящему, но она обрадовалась комплименту оборотня, который в обществе гранд-дам чувствовал себя непринужденно.
Небо, как же я ступила… Совершила непоправимую ошибку: нужно было приходить одной.
