чистых речек и озер так хорошо нежиться под его лучами. О том, что птицы вьют гнезда в кустах на берегу, в норах обживаются зверьки, но приходит осень, и растения кидают в землю семена. Природа замирает, чтобы отдохнуть и расцвести весной еще краше.

— Каждому нужен отдых, — пел гном, — даже такому древнему моро, которое не отдыхало так давно, что забыло про долг природе. Пора дать жизнь новому поколению и отдохнуть до весны.

Отросшие растительные волосы Олиско поднялись дыбом и огромными зелеными питонами поползли в непролазные кусты, а Мельзитунейн прикусил губу, держа извивающуюся в его руках древесную деву. Линза смотрошира как раз поймала в фокус его побледневшее лицо крупным планом. Испарина застыла бисеринками на висках у эльфа, а из закушенной губы по подбородку стекала тоненькая струйка крови.

— Он смог объединить магию с дриадой, точнее, с ее волосами, — забубнил за спиной Светланы Август Пшечек, — а вот что делает она, я не понимаю.

— Что тут непонятного? — Мюль Висказес так же напряженно, как и Светлана, следил за происходящим. — Она пытается свернуть моро. Но не это главное. Магия гнома...

Кабаномордый мэтр с шумом втянул воздух пятачком и прихрюкнул:

— Это не просто песенка для уговоров!

— Ну разумеется! — опять обернулась к ним Алканиаса Стратимовна. — Именно магия песни гнома позволяет им объединить силы и воздействовать на псевдоразумное существо, каким является древесное моро. И кстати, остальные тоже не просто так стоят. От тагона идет тепло, оборотница как-то умудрилась взрыхлить почву рядом с ближайшими кустами, не переходя во второй облик, а маленькая гномка служит направляющей для всего этого действия. Думаю, что волосы-лианы стремятся к сердцу моро, чтобы помочь ему вспомнить, как быть другим.

Светлана Львовна и представить себе не могла, что такое возможно, а судя по ахам и охам окружающих, тоже уловивших слова декана НЗшников, и они никогда о подобном не слышали.

Птица-дева встретилась с Райской взглядом, и Светлану затянуло в омут завораживающих черных очей восточной красавицы.

— Скажи мне, женщина из другого мира, как тебе удалось сделать так, чтобы их магия пела в унисон? Даже уникальность голоса Гринстена Фрока не могла дать такое объединение совершенно разных и до сих пор не используемых подобным образом сил.

Ответить на вопрос Светлана Львовна не могла, поскольку не знала, что сказать, но под гипнозом черных глаз и тягучего, как мед, обволакивающего голоса все же заговорила, сомневаясь и путаясь:

— Видимо, их сплотило то, что сначала разъединяло. Магия разная, но не поступили из-за нее все. А когда поняли, что вместе что-то могут... ну и вот. А дальше они сами, без меня. Я им только про веник, ну... когда узнали про иергона.

Пернатая собеседница негромко рассмеялась и отвела взгляд.

— Хитрости в тебе нет, это хорошо. Но сложно будет. Поможешь, когда себе помочь удосужишься. Не все враги — враги, но и враги друзьями на пользу бывают.

Что имела в виду эта экзотическая дама в кокошнике, Светлана не поняла совсем, но подумать об этом сейчас не было времени. Трибуны заорали и захлопали словно бешеные, потому что на смотрошире происходило невероятное зрелище. Огромное пространство с кустами в несколько десятков метров заволокло туманом, а затем, свиваясь спиралью, оно стало закручиваться рядом с дриадой и эльфом, замершими в обнимку и качающимися, как былинки на ветру.

Витки становились плотнее, стягиваясь и укладываясь компактными пружинками, а потом принимая очертания корней и ветвей. Вскоре рядом с нашей компанией зелененьких спецмагов стояло сравнительно невысокое, но раскидистое и очень толстое деревце на узловатых корнях. Когда его приблизила смотровая линза, Светлана Львовна могла поклясться, что среди листвы мелькнуло что-то похожее на глаза.

Рядом, шмыгая и чуть прихрюкивая, завозился декан СМЕШевцев, привлекая внимание. На экран смотрошира он уже не глядел, его занимало другое зрелище, разворачивающееся у ложи судей.

Там в ярости, возбужденно подпрыгивая, бесновался лепрекон, тыча пальцем в Светиных подопечных, моро и тряся перед масками судей пачкой бумаг.

— Это у него там бумаги с вашего импровизированного тотализатора? — с легким чувством маленькой удавшейся мести поинтересовалась Светлана Львовна. — Проиграл и теперь пытается избежать платежа?

— Боюсь, что нет! — Мисс Пиктосви в вопросах документации была профи, да и выводы делать умела не хуже всяких Шерлоков. — Это имущественные бланки. Похоже, он пытается дисквалифицировать вашу команду ввиду порчи ей академического имущества. Тем более что к финишу они еще не пришли! А стоило бы поторопиться.

О-о-о, «изгои» поторопились, да еще как!

Сделали они это, как и все до сих пор, весьма своеобразно. Гринстен и Вильент помогли дриаде и эльфу зайти в передвижную куролапую избушку. Кельда с Резвен заскочили сами, а потом Изя прыгнул и был подхвачен мощными ветвями кряжистого и приземистого дерева-моро. Выглядело это словно избушка решила свить гнездо на вершине необъятного растения.

Древесное моро стало размытым силуэтом и, мигнув смазанным полосой движением, внезапно как-то само собой переместилось к финишу вместе со всей нашей компанией.

Трибуны хлопали, улюлюкали, кто-то визжал, как будто его режут, то тут, то там раздавались негодующие или, наоборот, радостные вопли любителей азарта, в зависимости от сделанной на тотализаторе ставки.

А внутри Светланы Львовны росло напряжение, словно все совсем не закончилось, а только начинается и главная битва еще впереди.

Снова в воздухе зазвучал противный сигнал, смотрошир пошел рябью и в этот раз показал судейскую ложу, где уже снимались маски. Судейские атрибуты складывались в специальный ящичек, который закрыли, стоило последней маске оказаться внутри, а потом раздался ровный холодный голос Мафуки, оказавшегося главным среди арбитров, что было вполне логичным и, наверное, даже ожидаемым.

— Участники соревнований набрали одинаковое количество баллов. Поскольку условием выигрыша было дальнейшее прохождение испытаний, а проигрыша — запечатывание магии, мы берем дополнительное время на обсуждение и принятие решения. — Льдисто-голубые глаза с экрана словно иголочками впились в лицо Светы. — Если кому-то есть что предъявить в качестве аргумента для присуждения окончательной победы одной из сторон, то прошу подойти к судейской ложе.

— Мадам Райская, надеюсь, у вас есть что сказать? — Обеспокоенный Висказес обернулся к ней, дернув пятачком носа и хмуря кустистые брови над маленькими свинячьими глазками. — Гворкенстон так просто не сдастся, он много поставил на победу иергона, и у него, судя по тому, что сказала наша милая Тионелия, есть аргументы для судей!

— И у меня найдется, что с ними