Шрифт:
Закладка:
Впервые Света видела то, что называют «как ветром сдуло»: старикашка крутанулся на месте ярко-зеленым вихриком, и смазанной изумрудной тенью его унесло куда-то за пределы стадиона.
— Хоть что-то полезное сделает, скряга, — фыркнула ему вслед мисс Пиктосви и, захлопав длинными ресницами на единственном глазу, с улыбкой принялась выкладывать Светлане все доступные ей сведения.
— В этот раз придется иметь дело с факультетом окружайников, а «кружилы» — не самые приятные соперники. К тому же они обычно выявляют сильнейших по направленностям стихий, и у них несколько первокурсников получили звание победителей на факультетских соревнованиях. Мне кажется, против ваших «изгоев» они попытаются тоже выставить команду. Хотя, — Тионелия задумчиво накрутила на палец локон из прически и прищурилась, — в правилах я такого не припомню, и декану придется решать этот вопрос через общее собрание педагогического состава. И какие испытания предложить такой странной команде? Что они должны будут делать, чтобы выиграть?
К слову сказать, мисс Пиктосви как в воду глядела. Элнида Хелариус действительно предложила выставить от своего факультета команду из сильнейших первокурсников разных стихийных направлений. Правда, на вопрос заместителя ректора, что они будут делать и как выявлять победителя, сразу ответ дать не смогла.
Мафука перевел взгляд на Светлану Львовну и вопросительно приподнял белоснежную тонкую бровь, сверкнув ледяной голубизной глаз на смуглом лице.
— Может, у вас есть какая-нибудь идея? В общих чертах... мадам Райская?
Не то чтобы у Светы была идея, но мысль где-то в подсознании крутилась. Она помнила, как Олиско жаловалась на кошмарики вместо растений, из-за чего провалила экзамен как раз на этот факультет.
— Предлагаю дать им задание сделать что-то созидательное. Красивое и полезное. То, на что хватит воображения, способностей и отведенного времени. На их усмотрение. А судьям определить критерии, по которым они будут оценивать общую работу. Скажем, например, пять критериев. И одним пусть обязательно будет безопасность.
— А другим — красота! — тут же влезла, загоревшись энтузиазмом, секретарша.
— Думаю, чтобы нашего казначея не хватил инфаркт, то и какую-нибудь практическую ценность творения должны иметь, — прихрюкнул со смешком находящийся тут же мэтр Мюль.
— Давайте же созовем скорее собрание и все обсудим, — начал суетиться Август Пшечек, нервно дергая себя за лацканы костюма, отчего браслеты на его руках иногда щелкали, и он мелькал на секунду своим настоящим обликом очень дряхлого старика, — и условия пропишем. А мадам пусть отдыхает со своими подопечными. Правда, Элнида?
Каменное лицо мэтрессы Хелариус не выражало ничего, но кивок головы, украшенной пышной копной бирюзово-голубых волос, был утвердительным. А голос — требовательным и непреклонным:
— Думаю, мадам Райской и правда не стоит знать лишних подробностей. У ее подопечных и так преимущество за счет креативных идей чужого мира. Пусть готовятся нас удивлять, а мои студенты и без того всегда готовы на полную самоотдачу своим стихиям. Победит сильнейший!
«Или дальновиднейший, — подумала Светлана Львовна, не вступая в полемику, поскольку считала ее неразумной. — Отдача стихиям не очень практична при созидании. Да и безопасность в таком состоянии — тоже дело относительное».
Настроение в общежитии «изгоев» разительно изменилось. Если раньше там царило безнадежное смирение с несправедливыми обстоятельствами, то теперь везде и всюду фонило оживлением и оптимизмом.
Гринстен, ожидая ужина, даже что-то напевал себе под нос. Нечто бубукающее и бравурное, но голос при пении у него был приятный, в отличие от его обычного недовольного, сиплого и отрывистого.
Дриада, расслабленно уронив в глубокое кресло свое худенькое тело и счастливо улыбаясь, перебирала отросшие зеленые волосы из разнообразной флоры, напоминая чуть спятившую Рапунцель. Эльф метался в кухню и обратно, таская тарелки под поторапливающие окрики Кельды, сервирующей стол.
Светлане Львовне, которая хотела помочь, велели беречь силы для ремонтного артефакта, а Резвен с Сапролейном вместе с Изей что-то делали у террасы для пришедшего почему-то с ними моро.
Зачем с ними отправился этот древо-кустистый полуразумный представитель местной растительности, Света не поняла. Возможно, Олиско обзавелась новым питомцем или древесное моро решило, что тут, у общежития «изгоев», более подходящее место для произрастания?
В любом случае Райской стало интересно, и, раз помогать
ей не разрешили, она направилась посмотреть.
Во дворе у террасы Летси выкопала большую яму, Изя, подпихивая лапами, выкладывал около края подходящие камни, вывернутые на поверхность магическим кротом, а Вильент пылал, стоя на дне этого мини-кратера.
Моро, чуть покачиваясь, скрипело, шелестело ветвями, и, похоже, ему все нравилось, а возможно, это кустистое нечто даже руководило процессом.
— Ну, полработы дураку не показывают, — пожала плечами Светлана, решив позже посмотреть, что же выйдет в итоге, и не гадать понапрасну, а вспомнив про Аджараса, направилась к себе в комнату проверить, не объявился ли там наглый которектор. Очень уж хотелось похвастаться успехами и поинтересоваться, где его все-таки черти носят.
Только вот вместо ректора в комнате ее ожидал странный сюрприз. На письменном столе, словно кем-то оставленные, лежали карманные мужские часы на цепочке. Обычная «луковица» без гравировок и прочих изысков.
Удивленная Света осмотрела подброшенную ей тикалку, не прикасаясь руками к подозрительному подарочку.
— Надо бы спросить у ребят, откуда они, — задумчиво пробормотала она. — Ведь без моего разрешения в комнату мог попасть разве что наглый пушистый кот. А может, это проделки Гворкенстона? Ведь смог же он раньше забрать из шкафа одежду...
Ей все больше не нравилось происходящее, а когда в часах щелкнуло и неожиданно сама собой открылась крышка, Светлана Львовна схватилась за сердце.
Райская замерла, глядя на часы. По циферблату бежала золотистая секундная стрелка, обгоняя своих более медленных сестричек и наматывая круги. Часики тикали, и начало казаться, что где-то, как мерный перестук часового механизма, бьется сердце, но бьется неправильно, с перебоями, и ей, Свете, срочно надо найти его и помочь.
Она запаниковала, попятилась, не сводя взгляда с часов, а потом, круто развернувшись, выскочила из комнаты, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Слушая стук уже собственного колотящегося сердца, Светлана Львовна пыталась понять, что ее так напугало.
— Просто карманные часы. Не светились, не прыгали, без моргающих глазок и зубастой пасти, даже разговаривать со
