Рабов. Королева получается не из любой рабыни. Потенциальная королева пахнет так же, может быть — чуть слабее. Если в кругу на Празднике Завета нет ни одной рабыни с запахом королевы — никто не скажет, каким будет выбор Седого. Но бывали случаи, что в круге оказывалось три потенциальных королевы — и Великий Волк крыл всех троих. Это твой первый сегодняшний урок, Риф.

— Приди в себя, Рифейну! — отец похлопал его по щеке. Даже намек на пощечину заставил юношу возмутиться и… дурман схлынул. Штаны продолжали по-прежнему топорщиться, но та голова, что на плечах, вернула себе контроль над реальностью. — Это второй урок. Чего бы ни хотело тело, оно должно спрашивать разрешения у головы. Если кто-то или что-то обращается к твоему телу «напрямую», отодвигая в голову рассудок, — то это враг, это атака, впору браться за меч и кинжал. Запомни это чувство, Риф, когда телесное желание снова стало всего лишь телесным желанием, и разум вернулся в твою голову. На что это было похоже, Рифейну?

— На холодный ветер с ледника, отец, — медленно ответил юноша, будто на вкус пробуя свое ощущение. — На ледяной ветер, который пробирает до костей, но одним порывом сдувает утренний туман — и открываются далекие вершины.

— Похоже, ты любишь горы больше, чем Степь, сын, — усмехнулся Сензангакона. — Но это неплохо. Горы тоже наши защитники, как и пески. Одни воины любят лук, другие меч. Это совершенно естественно.

Запомни сегодняшний урок, сын, хорошенько запомни. Запомни, как запах самки отодвинул твой разум в сторону. Запомни, что мне пришлось коснуться твоей щеки, чтоб разбудить твой разум. Запомни, каким ветром принесло твой разум обратно. Запомни накрепко. И теперь в любой момент твой разум сможет призвать на помощь этот ветер.

— Спасибо, отец! — Риф подскочил и отдал отцу «благодарственный поклон».

Он понимал, какой подарок только что ему сделал отец. У него еще болели синяки, которые понаставил посох наставника, показавшего, чем чревата потеря самоконтроля в бою. Пусть даже и в учебном…

К тому времени рабыня уже выпила все, что мог дать ей воин, и призывно оглядывалась через плечо, облизывая губы.

Риф дивился себя. Его телесное желание по-прежнему оттопыривало ширинку. Оно никуда не делось. Но восприятие мира и себя будто отделились от этого желания, поднялись на вершину со дна долины, стали свободны от потребности самца.

Это открытие удивило и обрадовало его.

— Но давай вернемся к запаху, Риф, — ворвался в размышления голос отца. — Каждая капля в этом сосуде — дороже золота. Это тайна Степи. Обычно пять капель «меда желания» от Королевы Рабов добавляют в бочку «рабской горечи» на тысячу рабынь, чтоб разбудить в них рабскую потребность. В этом оазисе нет ни одной Волчицы. Свободная женщина в тягости может сбросить плод от одного этого запаха. Здесь лишь воины, чье семя пьет Королева Рабов и чьему желанию служит ее рабская потребность. В этом она ничем не отличается от других «общих рабынь». Но это еще не всё…

В шатер зашел уже знакомый Старейший. Не обращая никакого внимания на отца с сыном, Старейшина Дисвейну присел на скамеечку рядом со столом рабыни и начала ее… доить. Как корову или козу. Тоненькие струйки молока брызгали в серебряный подойник, специально подвешенный к нижней поверхности стола так, чтоб не упустить ни единой капли. Старейший успел надоить совсем немного, когда рабыня забилась в сильнейшем оргазме. Старик невозмутимо сделал паузу и продолжил свое занятие. Через некоторое время ему пришлось снова прерваться. И снова. И снова…

Однако постепенно подойник наполнялся. Вскоре Дисвейну переставил скамеечку на другую сторону.

— Смотри, Риф, серебро сосудов, в которые собирают мед и молоко этой рабыни — вовсе не дань тщеславию. Молоко с серебра дольше остается свежим и не сворачивается. Каждая из этих капель дороже «меда желания». Вода, которой ополоснут подойник, продается южным купцам по золотому за флакон на два глотка. Этот флакон дарит мужскую силу ослабевшим южанам, отодвигает на месяцы дряхлость и бессилие, излечивает болезни, вызванные истощением жизненных сил. Несколько капель из такого флакона в кувшин вина или пива — и после первых глотков сельская скромница будет готова принять роту солдат, да еще и сама сверху попрыгает. А утром будет недоумевать, что это на нее нашло.

Но само «королевское молоко» — величайшая тайна и величайшая ценность. Мы никогда не продаем его.

Ты спрашивал, чему здесь учат уже прошедших посвящение Повелителей Степи? Так вот — здесь занимаются те из Повелителей Степи, кто пришел на встречу с Первым Предком раньше, чем закончился рост их тел. Здесь они постигают тонкости боя и получают в день по капле молока Королевы рабов. Эта капля делает их тела сильнее, кости крепче, мышцы — быстрее и выносливее, а зрение и слух — острее. Без «королевского молока» их упорство потребовало бы многих лет для достижения таких качеств. Секрет «королевского молока» делает Степных Волков лучшими воинами в мире: сильным, быстрыми, выносливыми. Конечно, это лишь фундамент, на котором строится воинское мастерство — но никто не строит на зыбучем песке.

По капле «королевского молока» в день получают и те рабыни, которые отобраны стать общими. В противном случае они не смогут бежать по степи и удовлетворять потребности юных воинов. На подготовку общей рабыни не может уходить меньше 40 дней, общая рабыня не может быть зрелой женщиной, чьи кости и мышцы закончили свой рост.

Запоминай все это, сын. Когда-нибудь придет время, и тебе придется возглавить род, тебе придется заниматься всем этим. Не только воинское мастерство служит Повелителю Степи. А теперь пойдем…

Изможденная многочисленными оргазмами, черная Королева Рабов распласталась на своем столе. Сейчас ее лицо было похоже на лицо спящего ребенка, счастливое и безмятежное.

— Посмотри ей в лицо, посмотри внимательно, Рифейну, — сказал отец. — Ты видишь: она счастлива. Абсолютно и почти постоянно. У нее нет прошлого, у нее нет будущего. Она полностью живет в настоящем. У нее лишь три простых желания — быть сытой, быть оттраханной и быть подоеной. Ей постоянно удовлетворяют эти желания, ей даже не надо высказывать их вслух. И тогда она погружается в абсолютное счастье. Она счастливее тебя, Риф, и меня, и всех знакомых нам людей…

— Но я не хочу такого счастья, отец! — воскликнул юноша.

— Абсолютное счастье, сын, именно таково. Полное удовлетворение желаний. Абсолютный тупик, конец пути. Помни об этом всегда, Рифейну. Помни, когда будешь просить у Седого исполнения желаний. Помни, когда тебе будут подносить чашу хмельного. Помни, когда южный купец предложить тебя трубку с «дымом забвения», говоря, что ты сможешь увидеть тех, дорогих тебе людей, кто уже шагнул за грань мира, и забыть о своем горе. Помни, что каждая чаша, каждая трубка уподобляют тебя этой счастливой рабыне. Пусть это будет самым главным твоим сегодняшним уроком, Рифейну.

Ошеломленный Риф только кивнул. Его потрясли слова отца, его предельно серьезный тон, неподдельный пафос сказанного.

Сензангакона и пафос? Такого не бывает. «Сензангакона-насмешник» звали его другие мужчины клана, Сен-грубиян — близкие. Талант Сена-вождя отдавать точные короткие команды в бою простыми грубыми словами, должен был обязательно войти в легенды.

Настолько длинной речи он не слышал от отца с тех пор, как тот первый раз вручил ему лук и объяснял, как попадать в цель. Это было больше чем полжизни назад. Но чтобы с пафосом, да с таким…

— А теперь, сын, — совершенно буднично продолжил отец. — Я тебе расскажу, как надо ухаживать за этим двуногим животным. Потому что молоко и мед, которыми она сочится, основа нашего богатства и главный секрет дрессировки рабынь. Она настоящая Королева рабов: как пчелиная матка истинная Королева улья.

Глава 12. Одинокая дорога домой

Глава 12. Одинокая дорога домой

17 день 1 месяца лета (9 месяца года)