что делать, постаралась дышать ровно: однажды во время игры папа показал Женьке, как притворяться спящей. Сквозь ресницы разглядывала маму: почему она здесь? Никогда раньше мама не приходила по вечерам. Не вовремя начала, но… Женькино сердце сокрушено восторгом: мама рядом, мама навещает ее ночами – возможно, сегодня даже и не первый раз.

Потом – грохот и гвалт из кухни, стремительное мамино исчезновение.

Ее, Женькин, удавшийся побег.

Вот только Пегая увязалась. Не отставая ни на шаг, овчарка следовала за ней до самого дома Антона, а когда Тошка вышел и они собрались-таки выбраться за ворота, устроила переполох, разбрасывала лай, как бесноватая…

На крыльце магазина свалены остатки строительных материалов: рабочие не все убрали после ремонта кафе, бросили под крышей бесполезной грудой. Женька роется в мешанине обломанных деревяшек и жестяных банок с краской. А вот и то, что нужно! Тош, посвети-ка получше! Замечательный металлический трос… Зачем он был необходим в кафе, не особо ясно. Но Женьке не до размышлений. Она приматывает беснующуюся Пегую к балясине крыльца, проверяет плотность ошейника – не вырвется! Смущенно извиняется перед собакой: Пежик, ну прости, так надо, вернусь, отпущу, нельзя тебе с нами, не лай, пожалуйста, это важно.

Будем надеяться, Пегая все же не разбудит Тошину маму. Впрочем, Женька уверена: чтобы разбудить сегодня тетю Вику, одного ора овчарки недостаточно. Просто она… ну… видела тетю Вику этим вечером… Не разбудить, в общем.

И Женька с Антоном отправляются в дорогу.

Месяц назад Женька разговорилась с очень странными людьми: старенькая супружеская пара заглянула в магазин тети Вики. Одеты муж с женой были по-походному: заношенные туристические ботинки, какие-то спортивные куртки, не совсем нужного размера. Их вид остро кольнул Женьку жалостью. Оба старика выглядели крайне уставшими и бесконечно грустными. Потоптались возле прилавка минут пять, но так ничего и не купили. Вышли на крыльцо, женщина с кряхтением опустилась на колени, затянуть шнурки своего дряхлого спутника. Женька, глазеющая на них через окно магазина, тут же выскочила на улицу: давайте помогу.

– Да что ты, деточка. Мы сами. Привыкли. А вообще, спасибо. Давай-ка подсоби деду, у тебя, может, половчее выйдет.

Пока Женька возилась со скользкими мокрыми веревочками, дед смущенно вздыхал, беспомощно отворачивался в сторону. В разговор он не вступал, то ли усталость сказывалась, то ли посторонних не особо жаловал. Жена наверстывала за двоих.

– Какая же ты молодец! Теперь долго не развяжется. У меня-то пальцы уже не особо слушаются. И зачем мы только эти ботинки надели, у Генки на поводу пошли. Взяли бы свои сапоги. Так нет же. Он заладил: дальний путь, профессиональная обувь. Тьфу на эту профессиональную. Я из них теперь ноги вовек не вытащу, оплыли все.

– Гена ваш сын?

Простой Женькин вопрос сломал что-то в воздухе вокруг стариков. Плечи женщины поникли, дед отошел в сторону, не дав Жене доделать второй ботинок. Женька поежилась от налетевшего ледяного ветра, растерянно встала, пытаясь понять, что же не так она ляпнула. Женщина тревожно качнулась в сторону мужа, но, натолкнувшись на Женькино расстроенное лицо, вернулась к разговору.

– Нет, Генка наш сосед по даче. Он часто в походы ходит. В горы… перевалы там всякие. Вот он нас во все это и обрядил. А ты местная?

– Я? Я не знаю. Мы сейчас здесь живем. А вы что, тоже в поход пошли?

– Ну нет. Какой поход? Мы, наверное, паломники. Так можно сказать. К колдуну вашему отправились. За чудом. Старый, вон, больно в него поверил…

– Разве колдун есть на самом деле?

– Вот те на. Какая же ты местная, если колдуна не видела?

Женька не нашлась что ответить. Колдуна она и правда не видела, но Лисичкино ощущала родным с первого взгляда на луг перед рекой. Люблю, значит, местная, решила она про себя. Женьке ужасно хотелось узнать побольше про колдуна и про чудо, но она стеснялась расспрашивать печальных и утомленных людей. Видимо, женщина уловила Женькины переживания, продолжила, не дожидаясь расспросов.

– Деревня ваша по всей стране этим колдуном знаменита. К нему же толпы стекаются, неужели ты не видела? Мне рассказывали, что каждое лето человек по сто здесь у вас проходит. Он знахарь великий. И силой наделен. От любой болезни может избавить. Даже от страшных самых. Врачи от больного отступятся, а колдун ваш вытянет с того света.

– Он что, правда любую болезнь может уничтожить? Даже ин…

– Любую, дочь… Его, главное, уговорить. Говорят, он не каждому соглашается помогать. Надо ему объяснить, чем уж ты так миру дорог, что тебя в него возвращать надо… и тогда он волшебные слова свои начнет бормотать, хворь изгонять.

– А про другого можно просить? Не про себя?

Женька ощутила на себе пристальный взгляд, обернулась. Старик смотрел на нее очень ласково. В выцветших глазах плескалось сочувствие. Голос деда оказался трескучим, сиплым.

– Кто у тебя болеет, внученька?

Хотела ответить спокойно: папа. Но в горле что-то треснуло, слово вышло скособоченным – писк комара. Женька торопливо заморгала.

Женщина погладила по голове, задержала тяжелую ладонь на Женином плече, ответила уверенно:

– Конечно, можно и за других. Главное, от сердца просить. Мы, вот, тоже не за себя ходили со старым.

– И колдун согласился вам помочь?

– Не дошли мы до него, деточка. Через реку не перебраться – лед еще слишком тонкий, опасно. А подход к дальним мосткам вообще до весны засыпан. Придется нам месяц еще подождать. Потом снова приедем. Лед в декабре крепким станет, толстым. Подождем. Тридцать лет ждали, месяц подождем… Главное, что мы теперь про колдуна знаем.

Женька тогда так и не отважилась узнать, за кого хотели просить старики. Просто тихонько подумала про себя: пусть все получится и их просьбу исполнят.

История про волшебного целителя засела в голове прочно. Женька подловила час ясного сознания у Виктора Николаевича и расспросила его, где именно находится хижина колдуна. Потом уговорила Тоху сходить к реке на разведку. Потолкали палкой хрупкий лед, испугались спорой паутине трещин… Не время еще, не время.

Женька даже напросилась к Андрею в офис, там у него порой ловил интернет. Перерыла сайты про магию, астрологию, знахарей и места силы. Решила для себя, что приходить к колдуну имеет смысл именно в полнолуние.

Терпеливо дожидалась декабря, следила за столбиком термометра.

Женька не сомневалась, что сможет убедить волшебника. Надо только рассказать попонятней, какой папа был умный, веселый, быстрый, как здорово танцевалось на его руках. И все наладится. Наверняка колдун еще и самой Женьке поможет, починит ее голос опасный. И она наконец поболтает с мамой…

Женька с Антоном пробиваются сквозь метель. Полная луна не справляется: скованная холодными пеленками туч, светит едва-едва. Спасает механический фонарик Антона. Прерывистый лучик желтого