Шрифт:
Закладка:
Упускает мужа и дочь?
Но ей очень нужна эта остановка. Пожалуйста. Ненадолго. Чуть-чуть. В самолете маску же сначала надевает мать? Нет?
А в том, что пауза будет короткой, Катя не сомневается. Трель флейты обволакивает мобильный телефон Андрея каждый раз, когда звонит его Ирочка. Мужику скоро надоест улаживать проблемы чужой женщины, у него есть своя… Разговоры с Ирочкой в Катином присутствии Андрей всегда сворачивает быстро. И все же. Все же.
Скоро Новый год. Новый год встречают с теми, с кем спят.
Катя спит с мужем. Вернее – рядом с мужем.
А вчера ночью она проснулась от оргазма. Ловила ртом воздух, выдыхала толчками. Проваливалась в бесконечность во всполохах вибраций. Влажно затихала, обессилев. Стыдно.
Между ней и Костей жгутом смялась разделительная полоса ватного одеяла. В мерцании ночи стена казалась непреодолимой.
Катя не смогла вспомнить, что (кто) ей снилось (снился).
С Андреем она до следующего года, наверное, уже и не увидится. На несколько дней он уехал развлекать очередных инвесторов: охота, квадроциклы, зимние палатки. Попрощались скомканно, Катя смутилась чего-то; передала привет неведомой этой Ире; пожелала хорошего праздника.
Андрей промолчал.
Катя переворачивается со спины на бок, задевает теплую руку девочки. Женька.
Едва слышно похрапывает (аденоиды), доверяя…
Как же посмела я снова улизнуть от тебя, родная?
И тишину притаившегося дома разрывает грохот: какофония криков, разбивающегося стекла, треска дерева. Волна страха – Костя?! – срывает Катю с кровати дочери, выкидывает за дверь, она едва успевает жестом приказать Пегой остаться в комнате так и не проснувшегося ребенка.
На кухне дерутся старики.
Катя застывает на пороге.
Через мгновение картинка обретает четкость. Разъяренный Виктор Николаевич крушит окружающий мир: сбрасывает на пол салатницы и стаканы, лупит ладонями по коже шкафов. Наталья Михайловна пытается удержать руки друга, скулит что-то нежное – вроде колыбельной младенцу. Глаза бывшего учителя безумны, в них больше не отражается хрупкая старая женщина. Схватив Наталью Михайловну за плечи, Виктор Николаевич трясет ее, обращая в безмолвную сломанную куклу.
Катя бросается на помощь. Обхватывает старика руками, пытается оттащить. Внезапно Виктор Николаевич отпускает свою жертву, грузным кулем оседает на ближайший стул. Его глаза окончательно пустеют.
Наталья Михайловна приваливается к стене – выброшенная на берег рыбка. Пытается скрыть от невестки, что дышать нечем. Совсем нечем.
– Наталья Михайловна, вы как? Давайте притащу какой-нибудь ваш шарик! Что тут нужно? Вы совсем белая!
– Катюш, да все в порядке уже, милая. Это я так. Растерялась от неожиданности. Сама же виновата, наверняка переложила его очки. Он нервничает, когда их теряет. Впрочем, Катюш. И правда. Будь другом. Принеси Купрум Ацетикум. Там по алфавиту…
В комнате Натальи Михайловны Катя вываливает на кровать все пузырьки с буквой «К» в начале. Дрожащими пальцами разгребает их, торопясь выловить необходимое. Верит в чудеса метода. И не верит. Спешит. Буханье сердца отдается за ушами. Кате страшно: сегодняшний приступ гнева уже далеко не первый. Старик сдает. Забывчивость все чаще сопровождается припадками ярости. Объектом торнадо обычно оказывается свекровь. Катя тоскливо усмехается: как забавно оборачивается доверие. Ты всегда мучаешь самого дорогого.
Наконец бутылочка с нужным замысловатым названием ложится в ладонь. Катя улыбается от облегчения или над собой – дожили, верим в лженауку.
Наталья Михайловна ловко высыпает под язык несколько крупинок. Храбро улыбается Кате. Привычка ободрять.
И в эту секунду Кате удается увидеть, какой на самом деле стала ее свекровь. Слишком широкое теперь платье то и дело соскальзывает по хрупким плечам. Заострились черты лица – Наталья Михайловна похожа на фею. Почти прозрачная. Едва реальная. Мазки желтой кистью – под выцветающими глазами.
Катя сглатывает. Волнение вот-вот уничтожит пожилую женщину, а она, Катя, даже не вмешивается. Надо срочно что-то придумывать с Виктором Николаевичем. Не должен он продолжать жить у них, в таком-то состоянии. Есть же специальные заведения, клиники, пансионаты. Диагноз-то серьезный, обратной дороги не предвидится. Посоветоваться с Андреем. Катя оборачивается к старику и врезается в отражение собственной боли в его глазах.
Он все знает про себя. Ему стыдно и страшно. По морщинистой щеке медленно сползает слеза. Старик робко протягивает руку в сторону Натальи Михайловны. Та порывисто шагает навстречу, бережно и нежно обнимает друга детства.
Двое замирают. В осколках фарфора золотятся отблески старой лампы. Так в Рождество мерцают гирлянды.
Катя пятится к выходу. Беззвучно извиняется перед любящими за свои невольные мысли. Нам не постичь, что дает нам силу…
Погруженная в чувства, Катя медленно возвращается по коридору к комнате дочери, мельком удивляется закрытой двери, проскальзывает внутрь.
Кровать Женьки пуста.
На полу нет собаки.
Нигде нет девочки.
Глава 31. …Женькой
– А с ней-то что делать, Тош? Взбесилась просто! Пегая, нет! Нет, я сказала! Молчи! Тихо! Психованная…
– Пусть собака пойдет с нами. Она добрая. Она хорошая собака. Пусть пойдет. Добрая, не злая собака. Поможет собака.
– Тош, ну не сходи с ума. Пегой с нами нельзя! Она всю деревню на ноги поднимет. Чего она разлаялась-то?
– Добрая собака не хочет, чтобы мы шли. Надо не идти. Собака не хочет. Давай не будем ходить. Знает добрая собака, что нельзя без мамы. Давай маму твою спросим. Или мою маму спросим. Темно и снег. Холодно.
– Антон! Опять ты заладил! Не идти, не ходить! Надоел! Не хочешь – сиди тут со своей доброй собакой. Или вон к мамочке своей беги, попробуй добудиться. Вдруг проснется? Хотя вряд ли… Одна пойду!
– Не злись на меня, Женя. Пожалуйста, не злись. Я пойду с тобой без собаки. Не иди одна.
Женька оглядывает двор Виктории – ищет решение «пегой» проблемы. Снег валит с отчаянной решимостью, забивается в нос, тает на ресницах, слепляет глаза. Ничего не видно! Ну и ночка. Зато полнолуние.
Наконец.
Не одну неделю Женька готовилась к сегодняшней экспедиции. Продумывала их с Тошкой маршрут, по крупицам собирала информацию о колдуне, репетировала в уме речь-мольбу, ежедневно перепроверяла прогноз погоды.
А мама чуть все не сорвала.
Вчера вечером Женька старательно завела будильник, сигнал должен был сработать в час ночи. Сама легла пораньше – уснуть, во что бы то не стало набраться сил.
Проснулась не от ожидаемой трели, а от прикосновения холодной руки – почему-то в ее кровати ворочалась мама. Вот уж некстати. Женька понимала, что будильник вот-вот сработает, мама потребует объяснений. И ничего уже не выйдет.
Соображая,
