Мы всё ещё стоим в гостиной, Маша лежит на диване. Она поворачивает голову:

– Светлана, помогите мне, пожалуйста. Пожалуйста. Я не хочу умирать.

– Но я не могу! – Мысль о том, что мне придётся делать то, чего я не делала давно, и в тех условиях, в которых я не работала никогда, приводит меня в ужас. – Я просто не могу! Тебе нужно в больницу. Володенька, пожалуйста, в больнице всё есть…

Его лицо темнеет от гнева:

– Или так, или никак! Вы не цените того, что вам дают! Мама – на пол!

Я холодею от его резких слов, моя бравада мгновенно исчезает, опускаю голову, подхожу к центру комнаты, присаживаюсь, ладони на пол.

Он меня отстёгивает, обнимает за плечо, и мы идём вниз.

На пороге моего подвала он тихо говорит мне:

– Это испытание, мамочка, это твоё испытание. Если ты хочешь сохранить для меня жену, то вылечишь её. Для меня твоя готовность будет много значить, это будет доказательством твоей любви. Скажи, что тебе нужно для операции, я завтра привезу всё, что смогу.

– Она может не дожить до завтра, – тихо говорю я.

– Значит, придётся хоронить. – Он неумолим.

Я не плакала уже очень давно, но сейчас я закрываю глаза, чтобы проглотить горечь непрошеных слёз. Жизнь этой девочки оказывается в моих руках. И я этого совсем не хочу. Завтра…

Завтра наступило очень быстро. Глеб почти не спал ночью, пытаясь представить будущий разговор.

Вместе со своим новым детективом Валентином они проделали огромную работу, на которую ушла пара недель, и выяснили, что в Технологическом институте на факультете не химической физики, а физической химии действительно пропала девушка, студентка четвёртого курса Зайцева Мария.

И сегодня у него была назначена встреча с подругой пропавшей, некоей Настей, в безопасном месте – огромной сетевой кофейне с плохим кофе.

Подруга Настя оказалась кругленькой барышней с густыми каштановыми волосами, подстриженными в каре, и вздёрнутым носиком.

– Понимаете, к Машке парни липли, потому что красивая, но она особо ни с кем не связывалась, так, цветы ей дарили, в кафешки водили. Это из-за жениха. Нарисовался один. Уж что она в нём нашла, не знаю, были у неё парни и посимпатичнее. Хотя что-то… что-то в нём такое… – Настя замолчала, задумавшись, – стерженёк какой-то чувствовался.

Глеб внимательно рассматривал пухленькую «лучшую подругу», пытаясь прикинуть, сколько в её словах правды, а сколько художественного вымысла и предположений.

Он ей отрекомендовался помощником следователя и в самом начале беседы незаметно включил маленький диктофон в нагрудном кармане.

– Настя, вы это знаете наверняка, про жениха, вам Маша его так и называла – жених?

– Ну да! – Она ковыряла ложечкой в мороженом. – Я их видела вместе, и потом, когда она пропала, его, бедного, аж трясло.

– Расскажите побольше. – Глеб открыл блокнот, приготовившись записывать.

Настя облизала ложку и пожала плечами.

– Уже сто раз рассказывала, спросите у следователя. Был у Маши жених – Володя, старше её лет на десять, не помню точно. Хороший парень, всегда вежливый, всегда спрашивал, как дела, при встрече. Они собирались пожениться, он ей кольцо подарил, кстати, кольцо классное, дорогое, и бриллиант, кажется, настоящий. Машка летала как на крыльях, хотя сомневалась, выходить или нет за него.

– Почему сомневалась? – насторожился Глеб.

– Странно, конечно, она говорила, что очень всё идеально. Они за полгода ни разу не поссорились, представляете? Говорила, что слишком он правильный, даже скучный немного. Последние два месяца она из общаги переехала к нему. А потом они поссорились, она на день вернулась.

Он отложил ручку:

– А из-за чего поссорились?

– Да не знаю я, из-за матери его, кажется. То ли Машка неуважительно о ней отозвалась, то ли ещё что-то, не помню, но они быстро помирились. А через пару дней она пропала, – Настя доела мороженое и покосилась на треугольник чизкейка, – ну, как пропала, вроде как сбежала. С другим в Аргентину.

– В Аргентину? – Глеб старался не пропустить ни одной детали.

– Она же аргентинским танго занималась, ходила на эти… – девушка защёлкала пальцами, – милонги, вот. Это их вечеринки, там и преподы из Аргентины были, так, кажется, с одним из них.

– А что, у неё помимо жениха на самом деле был кто-то ещё?

– Да чёрт его знает, – Настя пожала плечами, – я же говорю, Машка симпатичная, возле неё всегда кто-то вился, а она вроде как ни с кем особо не гм… ну, не встречалась, скажем так, но никого и не прогоняла. Так что всякое могло быть. Мне бы вот просто универ окончить да замуж нормально выйти, а её всегда на приключения тянуло. Так что, скорее всего, она и правда умотала с кем-то за океан. Везёт же некоторым! – Настя подняла глаза в пыльный потолок кафе. – Но Володю этого мне прям жалко было, он так убивался, говорил, что больше ни с кем и никогда ничего иметь не будет. Не ожидал он такого от Машки. Его реально колотило, даже плакал.

– А что за парень? Где работает? Что делает, знаете? Вы же говорили, что Маша с ним жила последнее время? Где? – Глеб выспрашивал, как настоящий следователь.

За то время, пока он занимался поисками Елены, он научился разговаривать с людьми так, что те вспоминали и выдавали ему нужную информацию. Из этой пышки-Насти ничего не нужно было вытягивать – она была рада поболтать и выкладывала всё, что знала, похоже, не слишком привирая.

– Гм… на Большевиков, кажется, или Дыбенко, где-то там. Работал? Не знаю, технарь какой-то.

– Может, вы и фамилию его знаете? – Глеб не очень надеялся, что Настя знает фамилию этого Владимира, но попробовать стоило.

– Э-э-э, сейчас… как же его? – Она стучала пальцами по столу. – Машка говорила.

– Вы не торопитесь, – подбодрил её Глеб.

– Гм… Левчук? Левшак? Левичев? Нет, не вспомню.

– Ну, ничего страшного. – Глеб выпрямился, потянулся за чашкой, чтобы глотнуть остывший уже кофе.

Он широко улыбнулся:

– Я ещё хотел спросить: как её родители? Что с ними?

– Гм… мама… мама приезжала из Барнаула. Не верит, что Машка сбежала в Аргентину с мужиком, – Настя со вздохом отставила чизкейк в сторону, – хотя и говорит, что дочь всегда хотела жить за границей.

– Понятно, – Глеб повертел ручку в пальцах, – спасибо вам большое, Настя, – вы так много рассказали! Мне, к сожалению, пора бежать, счёт я оплачу, не беспокойтесь.

Он встал, складывая в небольшой портфель блокнот с ручкой.

– И вам спасибо, хорошо, если пригодится. – Девушка ещё раз вздохнула и подвинула тарелочку с чизкейком обратно к себе.

Он вышел под питерский дождь и зашагал по Невскому. Мимо прошёл парень