— Миссис Артанис блокнула, — Дима пожал плечами, не шибко-то и стесняясь признаться, а вот пиво действительно было плоховатым, без правильного вкуса, хоть и близко к нему, — опасается она немного твоей лихости в пристрастиях, Олег. Попроси по возвращении, мол, только для научных, дегустационных целей, на пользу обществу, и вернёт как было.

— Обязательно, — кивнул тот, — не пожалеете, точно тебе говорю. Работы непочатый край, но это потом, а пока…

Олег прервался, потому что нам принесли заказ, и вот тут я понял, что четыре руки для официанта — это самое то, а ещё лучше бы все шесть. Я с интересом заглянул в тарелки своих компаньонов, ничего там не понял и, ничего им не говоря, принялся за борщ по рецепту Олега, это я мог сказать точно. Единственно, было бы неплохо водки под него выпить, но первым подавать такую идею я не захотел, а остальные про неё не вспомнили, это ведь у меня был борщ, у них что-то другое, более подходящее под пиво.

Мы молча и быстро ели, отличаясь этим от всех остальных, остальные-то больше пришли сюда общаться и веселиться, чем просто набить животы. Олег это уловил и, в ударном темпе сожрав всё своё, принялся вертеться на стуле, что-то высматривая.

— Я сейчас, — заторопился Дима, посмотрев в наши пустые тарелки, — погодите…

— Да не спеши ты, — по-царски разрешил ему Олег, — подождём, ничего с нами не случится, мы привыкшие. Ты только вот мне что скажи, вот это и есть твои фурри? Это же они, правильно?

С этими словами он протянул руку в сторону стойки, и я увидел двух ярко одетых девушек, с самыми настоящими лисьими ушами и хвостами, пришлось даже глаза протирать.

— Э.… — замялся Дима, — да. Это они. Но, может быть, не сейчас? Может быть, потом?

— Да ладно тебе, — засмеялся Олег, — я же ничего, я же просто поговорить с ними хочу, просто посмотреть на них. За хвост там потрогать, может быть, если дадут. Нормально всё будет, Саня, ты со мной?

— Не, — отказался я, — мне сейчас разговаривать ни с кем не интересно, даже и с ними. Мне сейчас подумать хочется да пива попить.

— Как хочешь, — махнул на меня рукой Олег, поднимаясь с места, — да я недолго, не успеете соскучиться, мне хотя бы парой слов перекинуться только, а там посмотрим.

Я пожал плечами и откинулся на спинку кресла, подтянув себе стакан с пивом, Дима посмотрел на меня, и я поспешил его успокоить.

— Нормально всё будет, — пришлось сказать мне, — Олег, как бы он себя не вёл, прежде всего человек военный, понимаешь? Он точно знает, когда что можно, а когда нельзя, и не путает. Один раз, правда, по пьяной лавочке человека застрелил, но то когда было?

Дима поперхнулся и усерднее заработал ложкой, а я перевёл взгляд на общий зал и людей в нём, интересно же. Столики стояли плотно, но наш ряд находился на небольшом возвышении, следующий ряд пониже, чтобы не заслонять вид из панорамных окон на сияющую огнями планету. Я скользил благодушным взглядом поверх голов людей, и вдруг меня кольнуло что-то в самое сердце, как будто прямо под своим локтём я неожиданно увидел огромного, мерзкого паука.

Сначала я вообще не понял, в чём дело, и постарался справиться с собой, зажавшись и замерев, ведь ничего понятно не было, но потом взгляд мой сам собой опустился на компанию молодых людей и девушек прямо рядом с нами, рукой достать можно, они сидели справа и чуть ниже.

Одеты они были странно, но здесь все для меня были одеты странно, у этих вот преобладал чёрный цвет и серебро, цепи там ещё были всякие, заклёпки с шипами, но не это привлекло моё внимание, а притянула мой взгляд наколка на шее одного из них, что сидел ко мне спиной, на верхней части шеи, чуть ближе к бритому затылку. Там красовался самый настоящий имперский орёл, окаймлённый какой-то непонятной надписью так ненавидимым мною готическим шрифтом. Правда, опирался он не на свастику, а на круглый венок с неизвестным символом в центре, но мне уже было без разницы. И ещё, в их речи часто звучали немецкие слова, из сегодняшней лекции я понял, кто они и откуда, но поделать с собой ничего уже не мог.

Мгновенно вспыхнувшая злоба начала душить меня, и я не знал, что делать, и от этого незнания рука моя сама собой поднялась и сверху вниз, три раза, с оттяжкой постучала этому парную по бритой лысине. Тот резко оглянулся, подпрыгнув на месте, и гневно впился взглядом в мои глаза, чтобы тут же удивлённо отшатнуться, ведь я сейчас ненавидел его как никто раньше, и он это почувствовал, но он не понимал, почему и за что, ведь видели мы друг друга первый раз в жизни.

— Соль есть? — не нашёл ничего лучше спросить я, рассматривая его как будто через прорезь прицела. Парень был мордат и здоров, но это было такое себе бульонное здоровье, не настоящее, жилистости в нём не было совсем и страха он мог нагнать разве что только на девчонок за своим же столом. На руках он себе набил тоже какие-то мерзкие татуировки, но мне уже было не до них. — Если есть, то дай пожалуйста, будь так сказочно любезен!

Тот опешил, обернулся на своих, те пожали плечами, и он и в самом деле взял солонку со своего стола и передал мне, чтобы тут же усесться на место и отвернуться от меня, что-то при этом недовольно проворчав.

Дима поперхнулся и замер, а я снова звонко постучал ладонью по этой лысине, не обращая на него внимания и не сбавляя темпа.

— Спасибо! — с силой кинул я солонку прямо в рожу подскочившему на ноги парню, — премного благодарен!

Солонка попала ему в лоб и отскочила, но вреда не принесла, не фарфоровая она была, как в нашем времени, а из неизвестного мне лёгкого материала, парень удивлённо отшатнулся, но постепенно в нём начала преобладать злость, он как будто бы проснулся, он рывком выбрался из-за своего стола и подскочил ко мне через невысокий разделительный барьер, а я тоже мигом оказался на ногах и