что находится не один в комнате, и сказал, не оборачиваясь:

— Ты же всё слышал.

— Но ведь мастер Каллахан в плену, — Элмерик сомневался, что рыцарь Сентября мог забыть об этом, но всё же решил напомнить — мало ли.

— Значит, вместо него пойду я.

— Но вам нельзя туда одному! — бард вскочил с места. — Я могу помочь. Мы все можем!

Шон обернулся так резко, словно Элмерик сказал ему что-то обидное. Но, глянув на обмороженные пальцы барда, махнул рукой:

— Посмотрим. Сперва сходим к Патрику за заживляющей мазью, — и показал свои обожжённые ладони.

* * *

Вечером Элмерик думал отсидеться в комнате — он знал, что за столом наверняка будет Брендалин, и всё ещё не хотел её видеть. Но едва прозвонили к ужину, живот по привычке подвело от голода, и он сдался, надеясь, что вид эльфийки не испортит ему весь аппетит.

В лесной гостиной, которой Фиахна так и не вернул привычный вид, сегодня собрались все, кроме мастера Дэррека. На вопрос, как там раненый, мастер Патрик пожал плечами и коротко ответил:

— Спит.

Старый лекарь выглядел осунувшимся и вместо того, чтобы есть по-человечески, крошил себе в тарелку хлебный мякиш. Видать, дело и впрямь было серьёзное.

Брендалин, уже успевшая переодеться в простое голубое платье, которое прежде носила на мельнице, хотела сесть на самом краю стола — подальше от остальных, — но Фиахна не позволил. Сам взял её за руку и отвёл на место рядом с Шоном.

— Не стесняйся, девочка. Что бы там ни было — ты часть нашей семьи, и твоё место тут, — эльф сложил руки под подбородком и глянул на внучку с умилением.

Она опустила взгляд в тарелку и еле слышно пробормотала:

— Как скажешь, дедушка.

— Вот стерва, опять втирается в доверие-та! — прошипела Розмари, комкая в руках салфетку и бросая на Брендалин гневные взгляды.

К счастью, Фиахна её не услышал, а Элмерик, наклонившись к её уху, на всякий случай предупредил девушку:

— Слушай, только не вздумай её опять проклинать!

— А ты опять защищаешь эту гадину-та? Выходит, ничему тебя жизнь-та не научила?

— Я не её защищаю, а тебя. Тебе что, нужны проблемы с Фиахной? Видишь, как он вокруг неё прыгает.

— Я с этим уж как-нибудь сама разберусь-та! — девушка в сердцах бросила салфетку на стол.

А Келликейт тихо кашлянула в кулак, и Элмерик только сейчас заметил, что девушка кажется непривычно бледной. Перед ней на тарелке лежал нетронутый кусок мясного пирога, а кончики пальцев слегка подрагивали. В таком же волнении она совсем недавно прибегала к барду, чтобы рассказать о своих ночных кошмарах про короля.

— Ты что-то хотела сказать? На тебе лица нет, — нахмурился Шон, глядя на неё.

— Я просто хочу знать, кто из нас пойдёт в Зимний форт.

Элмерик чуть не поперхнулся пирогом. Нет, ему тоже хотелось бы узнать, кого рыцарь Сентября решит взять с собой. А ещё больше хотелось пойти. Но затевать такие разговоры во время ужина он считал несвоевременным. Сперва пусть наставники покушают и подобреют. Хотя… Шон-то как раз не ел, чтобы не снимать маску.

— Я точно знаю, кто не пойдёт, — рыцарь Сентября глянул на отца, и тот встрепенулся.

— И кто же?

— Ты.

— Но почему? — Фиахна обиженно надул губы. — Я мог бы и один со всем справиться, если повезёт.

— Никакого «если повезёт», папа. Теперь ты король, у тебя есть своя земля. Значит, ты не можешь явиться в королевство другого эльфа без приглашения. А уж если Браннан сказал, что не признаёт тебя и не хочет иметь с тобой дел, — ты понимаешь, чем это может обернуться? Нет? А я тебе скажу: нарушением «Правды короля».

— Мать нашу Прародительницу! — эльф в запале ударил кулаком по столу. — Я начинаю жалеть о том, что согласился. Ты же знаешь, я никогда не хотел всего этого… ну, ответственности, королевских гейсов…

Шон похлопал его по плечу:

— Жалеть не надо — ты всё сделал верно. Благодаря твоим подданным мы теперь знаем, что творится в мире, а это, согласись, немало в условиях военного времени. Фоморы, скорее всего, не замечают младших фэйри и не считают их угрозой.

— Ох, лучше бы ты был их королём! У тебя так хорошо получается, — вздохнул Фиахна, а рыцарь Сентября развёл руками.

— Ты же знаешь, я не могу.

— Кстати, о гейсах, — подала голос Брендалин, — у моей семьи они тоже есть. Я имею в виду не вас, а род моей матери. И один из них может сослужить неплохую службу: мы не должны отказывать в гостеприимстве на своей земле. Прежде у дяди Лисандра не было собственных владений, но теперь они есть. Он даже титул себе придумал — король Весенних Заморозков. Он не посмеет убить вас, если вы успеете сказать, что пришли как гости.

— Правда? А кто чуть не прикончил меня в Медовых лугах? Ты это ещё помнишь, Брендалин? — Элмерик стукнул кубком о стол, пролив несколько капель вина. — Что-то тут не сходится!

— Но не прикончила же, — девушка дернула плечами, словно ей было неприятно вспоминать былое. — Или ты о тех молниях? Так они были не мои. Это принц Эйвеон пытался помешать мне рассказать вам о беде, что приключилась с королём Браннаном. И, кстати, не называй больше меня этим именем, пожалуйста. Теперь я Маэна.

— Имя другое, а суть прежняя! — фыркнул бард, отворачиваясь.

— Веришь ты или нет, но я изменилась, — она откусила кусочек ароматного мясного пирога. — Ладно, сейчас не время для ссор. Нам ещё предстоит спасать короля.

Элмерик надеялся, что Шон станет возражать — глупо же брать с собой на такое важное дело предательницу, — и он не ошибся.

— Ты останешься здесь,