Решение «Альфа-Ромео» поставлять новые машины только «Скудерии Феррари» имело непредвиденные международные последствия. До этого решения в Портелло уже получили заказы от двух французских и одного английского гонщика. Все они хотели купить «P3». Теперь им было сказано, что их заказы выполнены не будут.

Новому президенту «Альфа-Ромео» Уго Гоббато пришлось срочно решать эту проблему, прежде чем она превратилась бы в полномасштабный дипломатический инцидент.

Англичанин Брайан Льюис, который в июне снова собирался участвовать за рулем «Альфа-Ромео» в «Мэннин Моар» на острове Мэн, должен был получить «P3» 1933 года, для чего он оплатил «Скудерии Феррари» 2500 фунтов залога и 3500 фунтов за страховку. Он мог использовать ее только в одной гонке и должен был покрыть расходы на транспортировку туда и обратно – эту сумму «Альфа-Ромео» оценила еще в 250 фунтов. С французскими пилотами дело обстояло по-другому. Льюис был типичным gentleman driver – аристократом, увлеченным гонками. Но Марсель Леу и Ги Молл были двумя талантливыми профессиональными пилотами. С англичанином недоразумение можно было устранить с помощью бумажника, с другими же двумя гонщиками затруднение следовало решать чисто спортивными методами. Таким образом, стремясь избежать неловкой ситуации, «Альфа-Ромео», по сути, обязала Энцо Феррари включить двух французов в официальную команду Скудерии.

Сезон 1934 года, который должен был начаться 18 февраля – тридцать шестой день рождения Энцо Феррари – с Гран-при По, официально начался только 2 апреля. По экономическим соображениям той весной некоторые мероприятия были отменены, в том числе гонка в По и последующий Гран-при Туниса. Первой гонкой стал Гран-при Монако, на который «Скудерия Феррари» явилась полной сил.

Феррари приехал на Лазурный берег для участия в первой гонке нового сезона. Чтобы выехать за границу, ему пришлось получить удостоверение члена Национальной фашистской партии – его наличие с 1934 года стало обязательным для продления паспорта. Фашистская партия управляла Италией с октября 1922 года. Диктатура была установлена в январе 1925 года. Феррари получил членство только сейчас – новые законы вынудили его сделать это. Все механики и инженеры Скудерии, которые должны были сопровождать машины на европейских гонках, тоже должны были вступить в партию. И, разумеется, все пилоты.

В Монако Варци и Тросси получили в распоряжение новые «P3» объемом 2,9 литра, только что прибывшие из Портелло. В ходе предшествующих гонке тестов они показали себя самыми быстрыми. Но гонка преподнесла большой сюрприз: победил Ги Молл за рулем старой «P3» объемом 2,6 литра. В тот день Феррари был очарован мастерством алжирского гонщика, он сразу отметил его «способность стать одним из величайших пилотов всех времен».

Гран-при Монако состоялся в понедельник, что было непривычно. На следующие выходные была запланирована «Милле Милья». После участия в Монте-Карло на «Бугатти», Нуволари вышел на старт в Брешии на «Альфа-Ромео», которую заявила новая команда – «Скудерия Сиена». Это было еще одним эпизодом в вечной борьбе Нуволари и Варци, но еще и очередной главой в более новой борьбе – между Нуволари и Энцо Феррари.

Феррари ожидал свои пять машин на заправке в Имоле. Погода была неустойчивой. Над городом, не предвещая ничего хорошего, висели черные тучи. Феррари позвонил своим, находившимся на трассе впереди, и ему сообщили, что на севере идет дождь и что пилотам вскоре придется ехать по мокрой дороге. Когда подъехал Варци, боровшийся за лидерство с Нуволари, Феррари приказал установить на его машину резину «Пирелли Стелла Бьянка» с водоотводящим протектором. Феррари знал, что на мокрой дороге эти шины будут более эффективными.

Варци ехал по мокрой дороге до Брешии и благодаря интуиции Феррари выиграл свою первую «Милле Милья». Нуволари, ехавший на «сухой» резине, прибыл за ним с отставанием в восемь минут.

В воскресенье, 22 апреля, на трассе «Пьетро Бордино» в Алессандрии «Скудерия Феррари» усилиями Варци и Широна заняла первое и второе места. Но гонка, прошедшая при крайне неблагоприятных метеорологических условиях, вошла в историю из-за серьезной аварии, произошедшей с Нуволари. Этот эпизод, который привел к двойному перелому левой ноги мантуанца, вызвал острые разногласия, поскольку Нуволари прямо обвинил двух пилотов Скудерии – своего главного соперника Варци и графа Тросси – в преднамеренном столкновении.

Мантуанец говорил о двух эпизодах. Первый случился во время второго круга, когда при обгоне «Мазерати» Нуволари соприкоснулась с «P3» Варци. Машину Тацио занесло, но она осталась на дороге. Вскоре Нуволари приблизился сзади к «Альфа-Ромео» Тросси, и, чтобы избежать столкновения, ему пришлось резко тормозить. В этот раз «Мазерати» потеряла сцепление с дорогой, съехала с нее и врезалась в дерево.

Возможно, раздраженный очередным поражением в борьбе с Варци и личными противоречиями с Феррари, Нуволари хотелось увидеть злой умысел в поведении двух пилотов Скудерии. Но было более вероятно, как утверждала пресса, следившая за гонкой, что два инцидента были вызваны дождем и тем, что у «Мазерати» Нуволари шины «не подходили для мокрой дороги». Как и в случае «Милле Милья», Феррари оснастил свои болиды дождевой резиной, тогда как Нуволари гонял на «сухих» покрышках.

Но если история с Нуволари быстро исчезла из спортивных газет, то вскоре после нее возник случай Молла, а точнее – Случай с Моллом. Причиной стал Гран-при Триполи, а правильнее сказать – заявления алжирского пилота, которые он сделал французским журналистам после гонки. В тот день превосходство «Альфа-Ромео» Скудерии было ошеломляющим. Молл пришел вторым, за Варци. Он преследовал его на протяжении почти всей гонки, а в последнем повороте неожиданно пошел в атаку. Эту тактику он уже использовал в Монте-Карло против Широна. В Монако она сработала. В Триполи – нет.

После гонки Молл выразил свое недовольство в беседе с французскими журналистами, прежде всего – в разговоре с влиятельным Шарлем Фару, корреспондентом газеты L’Auto. Несмотря на молодость, Молл полностью осознавал масштаб своего таланта. Убежденный в несправедливости со стороны Варци, который в момент атаки закрыл ему траекторию не совсем честным маневром, Молл не очень-то радовался второму месту. Его жалобы – музыка для ушей заальпийских корреспондентов – были буква в букву воспроизведены на страницах французских газет на следующий день.

«Написано было, – говорил Феррари, – что Скудерия, которая носит мое имя и имеет честь представлять во всех соревнованиях великую марку “Альфа-Ромео“, заранее устанавливает порядок финиша на каждой гонке и налагает на пилотов обязательство соблюдать этот порядок. Абсолютная ложь!». И добавлял, что «пилоты “Скудерии Феррари“ по контракту свободны, абсолютно свободны в использовании своих chances, всегда». Чтобы подкрепить свои утверждения, он призывал собеседников посмотреть