– Операцию! – прохрипел несчастный. На него было жалко смотреть.

– Э, брат, после операции жди, когда ты очухаешься, – невозмутимо ответил Виктор, тряхнув чубом. – А нам преступников сейчас нужно ловить. Так что, давай, не задерживай следствие.

Большаков вздохнул, видимо, осознав тщетность упорства, и начал рассказывать, пока его вели в палату. Пару дней назад на него вышли солидные люди. Понятное дело, солидными они значились в криминальных кругах. Кто – пусть товарищи сыщики не спрашивают. Если он назовёт хотя бы парочку фамилий – ему не жить. Говоря о сообщниках, Вася заикался и запинался, но, подбадриваемый Петрушевским, продолжал дальше. По словам этих серьёзных людей, один человек хотел сбыть старинную коллекцию украшений по смешной цене. Когда ему перечислили примерный список драгоценностей и назвали сумму, Большаков сразу понял, что речь идёт о краденом.

– И чего же позарился? – спросил Анатолий. – Не позарился бы – геморроя бы не нажил.

Жулик стукнул себя по лысеющей голове.

– Да бес попутал, товарищ начальник, – признался он. – Цена больно привлекательная. За такую порой и десяток колец не купишь, а тут – старина, да какая! Короче, сломался я, каюсь, грешен.

Они уже подошли к гастроэнтерологическому отделению, и молодая медсестра, уточнив, кто они, указала на отдельную палату.

– Вам сюда. Операция через три часа. Сейчас возьму анализы.

Коллеги подтолкнули Большакова в его временные хоромы.

– Повезло тебе, – усмехнулся Виктор. – Лежи, отдыхай, жизнь свою никчёмную перебирай да думай, как в тюрьму не загреметь. Впрочем, ты это уже делаешь. Продолжай, голуба ты наша.

Вася нервно глотнул, и острый кадык дёрнулся на его шее.

– В общем, потом мне позвонил тот самый продавец, – признался он, – и сразу назначил встречу. Меня удивило, что она планировалась в сквере спального района в полночь – как в дурацком шпионском фильме. Я должен был сидеть с деньгами на скамейке и держать в руках «Комсомольскую правду». И я выполнил его условия, – мужчина поёжился. – Честно говоря, жутко торчать под фонарём в совершенном одиночестве. Словно в комнате ужасов: шелест листвы принимаешь за чей-то шёпот, вздрагиваешь от каждого звука. Кошка о ноги потёрлась – чуть сознание не потерял. Но продавец появился вовремя и выглядел, будто дьявол: в чёрном длинном пальто, несмотря на жару, и в чёрной шляпе, скрывавшей лицо.

– Вы Большаков? – уточнил он каким-то странным голосом. Я кивнул.

– Покажите деньги, – велел продавец. Пришлось повиноваться, хотя любой на моём месте должен был попросить его предъявить товар. Впрочем, он меня не обманул.

– Взгляните сами, – незнакомец развернул пакет, и при свете фонаря блеснули бриллианты. – Как я и обещал, старинные гарнитуры. Правда, в одном не хватает серёжки. Но это уже не моя вина.

Я почему-то подумал, что он потерял её при ограблении.

– И ты не ошибся, – вставил Виктор. – Давай дальше.

– А дальше ничего интересного не было, – Василий дёрнул плечом. – Я отдал ему деньги, он всучил мне свёрток и растаял в темноте, – модник жалостливо посмотрел на Анатолия. – Товарищ следователь, если вы меня спросите, как он выглядел – ей-богу, не скажу – не потому что не хочу, а потому что он замаскировался, гад. Роста вроде высокого, по голосу не старый – а больше ничего, хоть убейте.

– Вася, ну ты же наблюдательный человек! – улыбнулся Анатолий. – При твоём занятии иначе нельзя. Неужели ты не обратил внимания на какую-нибудь мелочь?

Белый лоб задержанного сморщился. Казалось, он собрал все усилия, чтобы хоть что-то восстановить в памяти.

– У него были билеты «Спортлото»! – вдруг радостно проговорил Большаков. – Когда он клал в карман деньги, сперва достал из него пачку. Много билетов, понимаете?

Сотрудники это понимали, пока не понимая другого: как эта информация поможет следствию. Вася обхватил голову руками, стараясь хоть чем-нибудь оказать содействие милиции, однако медсестра, подошедшая с баночками и пробирками, настоятельно рекомендовала стражам правопорядка покинуть палату: Большакова начинали готовить к операции. Оставив больного в покое, коллеги вышли в душный коридор больницы.

– Ничего нового не узнали, – огорчённо заметил Сарчук. – Драгоценности нашли не все. Нет, например, знаменитого перстня с рубином – «Кровь падишаха», кажется. То ли преступник потерял его, как и серёжку, то ли запрятал куда-нибудь на чёрный день. Впрочем, кто этот любитель «Спортлото» – тоже неизвестно.

Петрушевский кивнул. Он почему-то подумал не о неведомом убийце, участвующем в лотерее, а о себе и своих попытках испытать удачу. Страна предоставляла возможность без очереди и бесплатно получить вожделенные вещи – машину, холодильник. Было время, когда он сам подсел на билеты и с волнением приникал к экрану телевизора, надеясь на заветный куш. Однажды ему повезло: он выиграл целых пять рублей и пригласил жену в ресторан, где халявные деньги были благополучно проедены. А вот его сосед, горький пьяница Игнатьич, с которым он не раз проводил разъяснительную работу, с первого раза попал на «жигули». Прав у мужика, разумеется, не было, получение их не предвиделось: его не раз забирали в ЛТП на лечение и он состоял на учёте в наркодиспансере. Домочадцы надеялись, что он поступит как умный человек – продаст машину и сделает взнос за кооперативную квартиру, которая была нужна и ему, и его семье как воздух: они ввосьмером ютились в маленькой двушке. Однако Игнатьич об этом и не помышлял. Он поставил «жигули» во дворе, словно на зависть соседям, на вопрос о расширении жилплощади огрызался – мол, это его дело, и вскоре все заметили, что у машины потихоньку пропадают запчасти. Сначала исчезло заднее колесо, потом переднее, потом и остальные, дело дошло до дворников. Соседи посоветовали Игнатьичу найти какой-то выход, иначе от автомобиля ничего не останется, но в ответ услышали матерную брань. Почему расхитители добра соседа нисколько не беспокоили – Петрушевский понял позднее. Как-то ночью, возвращаясь с работы, он увидел Игнатьича, крадущегося к своей машине с инструментами. Это всё прояснило. Хозяин сам воровал детали и пропивал их. Всё прекратилось, когда от красных «жигулей» остался один корпус. Несчастная жена алкоголика Рита каким-то образом ухитрилась продать последнюю часть даровой машины, чтобы сохранить хоть какие-то деньги от выигрыша. Хозяин устроил ей скандал, вероятно, намереваясь забрать себе барыш, однако Рита выстояла. Деньги не были пропиты. Вспоминая об этом, Петрушевский думал, почему судьба оказалась благосклонна к человеку, которому машина совсем не требовалась, – вернее, требовалась, но вовсе не для того, чтобы на ней ездить. Может, ему давали шанс? Скорее всего так. Вот почему он не верил в судьбу. У каждого человека всегда есть выбор, как поступить. Не все оказываются перед ним в экстремальной ситуации, у многих хватает