Шрифт:
Закладка:
«А как же ты, Бабуль?»
«Со мной все будет хорошо, дорогой. Моя работа здесь еще не закончена, Джеки».
Он помнил, что пытался спросить ее, что она имеет в виду, но она сменила тему, попросив принести стакан холодного чая.
Джек рос, слыша, что его бабушка – ведьма, дьяволопоклонница и враг Божий. Он никогда не понимал этих насмешек – Бабуля Джини была самым добрым человеком, которого он когда-либо знал. Но оглядываясь назад, Джек задался вопросом, не было ли в тех страшных обвинениях доли правды? Он подумал о загадочных символах в бабушкиных записях, о светящемся идоле в ее бюро. «Черт, – мысленно произнес он, – возможно, они были правы».
– Есть единственный способ все выяснить, – вздохнул он. Собрав свои вещи, он вылез из машины и направился к входной двери. По пути заметил маленькие фигурки, установленные на соседних клумбах. Это были не газонные гномы, типичные для большинства пригородных районов, а примитивные, грубо вырезанные из дерева фигуры животных. Джек собирался уже присесть и рассмотреть их получше, когда кто-то произнес:
– Это – защитные тотемы. Я сделал их сам.
Джек, вздрогнув, поднял глаза. В дверном проеме стоял коренастый старик в очках с толстой оправой, его редеющие белые волосы были зачесаны назад, прикрывая лысину на затылке. Он скрестил руки на груди.
– Могу тебе чем-то помочь, сынок?
– Собственно говоря, да. По крайней мере, я на это надеюсь. Вы – доктор Бут?
– А кто его спрашивает? Вы продавец?
Джек протянул руку.
– Нет, не продавец. Я – Джек Тремли. Думаю, вы знали мою бабушку. Во всяком случае, она вас знала.
Он отдал профессору старую визитку.
Доктор Бут взял ее и принялся разглядывать.
– Давно уже таких не видел. Мое преподавание закончилось с закрытием колледжа, и… – Он встретился с Джеком глазами. – Да, сынок, я был знаком с твоей бабушкой. Правда, недолго. По твоему взгляду я догадываюсь, что ты возобновил ее миссию?
– Ее миссию?
Старый профессор поджал губы и нахмурился.
– Ладно. Входи, сынок. Я поставлю кофе, а потом поговорим.
2
Оззи Белл сидел за рулем своей патрульной машины и наблюдал, как офицер Грэй беседует с парой егерей, пока другие копы прочесывали лагерь. Они отпустили детей за несколько часов до этого, только после того, как он, в свою очередь, расспросил сынка Тейтов об исчезновении его соседа по палатке. Оззи знал об этом мальчишке все, знал, что у него уже были проблемы с сыном Ронни Корда, и с удовольствием наблюдал, как юный панк изворачивается перед ним. Что там сказал этот малец? Что у одного из подозреваемых были светящиеся глаза?
Конечно же, он поверил бы в рассказ Райли, что тот тайком встречался с дочкой Мэтьюзов, но только не в светящиеся глаза. Возможно, один из подозреваемых был в очках и от линз отражался свет.
– Чушь, – пробормотал он, барабаня пальцами по рулю. На лобовое стекло упали несколько капель дождя, и Оззи, вытянув шею, посмотрел на серую пелену катящихся по небу облаков. Его людям предстояло покрыть большое расстояние, и ему меньше всего хотелось слушать стоны и жалобы, что им приходится идти под дождем. Не говоря уже о том, что следы смоет ливнем.
А следы были. Он наблюдал, как офицер Дэнтон фотографирует то, что они нашли в траве у границы леса: две пары следов, одна глубже другой, с парой борозд, прочерченных в земле. Шеф Белл вспомнил слова мальчишки. Один человек нес кого-то на плече. А другой будто тащил за собой нечто. Логика подсказывала, что эти борозды, вероятно, принадлежат паре каблуков. Не имело значения, сынок это Тасвеллов или Гилпинов; для Оззи Белла было важно, куда ведут следы.
В том направлении лес простирался на многие мили. На сотни тысяч акров, собственно говоря, если верить егерям. Между этим местом и рекой Камберленд не было ничего, кроме комаров, слепней и зарослей подлеска.
Его телефон прожужжал, сообщив о пришедшей SMS-ке. Оззи посмотрел на экран, увидел, что это сообщение от Сьюзан, и положил телефон обратно на приборную панель. И тут его озарила мысль. Озарение было настолько ярким, что казалось, будто лучи идут у него прямо из ушей.
Сьюзан послала еще одно сообщение. Оззи замер, щелкнул языком. Недалеко отсюда находилась Девилз-Крик-роуд. Может, несколько миль в том же направлении, что и следы, но на машине туда можно добраться было лишь за полчаса, из-за извилистых проселочных дорог, которые представляли собой усыпанные гравием тропы, петляющие через лесную глушь.
Шеф Белл просигналил и помахал офицеру Грэю. Спустя мгновение Маркус подбежал к машине.
– Да, шеф?
– Я собираюсь прокатиться, Маркус. Не напортачь здесь, пока меня не будет.
– Понял, сэр. Можете рассчитывать на…
Оззи поднял стекло и завел машину. Проверил сообщения. Сьюзан интересовалась, как продвигается расследование. Он быстро напечатал ответ «в процессе» и привел автомобиль в движение. Пыль и гравий брызнули из-под колес, когда он развернулся в тупике.
Через несколько минут он снова ехал по сельской дороге 1193 на юг, в сторону автострады Камберленд-Фолс.
3
В пятнадцати милях к востоку оттуда Джек Тремли сидел на кухне профессора Тайлера Бута и размешивал сахар в кофе. Напротив него, за небольшим кухонным столом, расположился хозяин дома. Мебель была слишком маленькой для просторного помещения, которое украшали различные маски и резные фигурки местного происхождения. Судя по тому, что он видел, весь дом был оформлен в одном ключе. На стене над телевизором висели два длинных индейских копья, рядом – фотографии в рамках, сделанные в разных странах мира. Человек на снимках выглядел моложе, ярче и, что более важно, казался счастливым.
Сидящий сейчас перед ним мужчина не сказать чтобы красиво состарился. Под выпуклыми глазами висели большие мешки, на переносице выступила темная паутина вен, левый уголок нижней губы нервно подергивался.
– Кстати, я сожалею. – Доктор Бут сложил руки вместе и положил их на стол. Джек, смутившись, поднял глаза.
– Простите?
– Я насчет твоей бабушки, – произнес Бут. – Сожалею о твоей утрате. Я узнал о ее кончине лишь несколько дней спустя, поэтому не смог приехать на похороны. Хотел отдать дань уважения, но в последнее время я редко бываю в Стауфорде.
– Спасибо, – сказал Джек. Он отпил кофе и тяжело сглотнул. – Я ценю ваши слова. Я… сам
