Шрифт:
Закладка:
Мико не заметила, как сжала в пальцах чашку, и она с треском лопнула, облив её кипятком.
– Вот демон! – вскрикнула Мико, вскакивая и стряхивая с себя горячие капли. Зацепила ногой столик, и он перевернулся. Чайник завалился на бок, лишившись крышечки, и чай впитался в татами, данго покатились по полу, оставляя за собой сладкий влажный след. Сан тоже вскочила, вцепившись в чашку, в надежде уберечь свой чай от общего хаоса.
– Не смей повторять подобное с гостями, растяпа, – проворчала она. – И следи за языком, если не хочешь, чтобы тебя отходили розгами.
– Разве можно портить тела ойран? – скривилась Мико, наклоняясь, чтобы подобрать осколки.
– Бьют обычно по икрам – они гостей мало интересуют. – Сан смерила её взглядом. – Да и тебя уже сложно испортить. Одна надежда, что научишься сносно танцевать и гости не обратят внимания на твоё лицо.
Мико вспыхнула. Рука сама схватилась за черепок. Острые грани врезались в пальцы, но она этого почти не почувствовала. Мико размахнулась и швырнула осколок точно в Сан. Ойран вскрикнула, отскакивая в сторону, и черепок со звоном разлетелся, ударившись о стену.
– Ты что творишь?! – завопила Сан, прикрывая ладонью тонкий порез. Осколок чиркнул её по щеке, и теперь к подбородку слезой стекала капля крови. – Совсем ополоумела?!
– Тебе тоже не мешало бы следить за языком, – процедила Мико. – В следующий раз я попаду в глаз.
Сердце отбивало безумную дробь, а страх ещё не успел преодолеть пелену злости. Мико отреагировала на слова Сан быстрее, чем успела подумать, механически, как всегда реагировала на нападки соседской ребятни. Она подняла ещё один осколок.
– Сумасшедшая! – взвизгнула Сан. – Убирайся! Тебя сегодня же…
– Что? Выпорют? – Мико шагнула навстречу ойран, и та попятилась, пока не упёрлась спиной в стену. Босая пятка наткнулась на осколки, и Сан заскулила, но побоялась отвести взгляд от Мико. – Думаешь, меня раньше никогда не били? Хочешь разозлить меня ещё больше?
Она приложила осколок к порезу на щеке Сан и легонько надавила, точно так же, как та давила лезвием шпильки на её шею три дня назад.
– Может, нарисовать тебе такой же шрам, как у меня? М? – Мико улыбнулась и тыльной стороной ладони вытерла кровавую слезу со щеки Сан. Та поморщилась от боли. – Ты, кажется, решила, что красота даёт тебе право издеваться надо мной?
– Н-нет, – пискнула Сан, жмурясь и стараясь отодвинуться от острого черепка. – П-прости меня. Я… была груба.
Мико склонила голову набок, кривя губы в ухмылке. Смерила Сан снисходительным взглядом, словно та была не страшнее и не опаснее соседского мальчишки, и разжала пальцы. Черепок упал на татами.
– Извинения приняты, – сухо сказала она и, стремительно развернувшись, вышла.
Мико не помнила, как добралась до своей комнаты, рывком закрыла дверь и схватилась за грудь, тяжело дыша. Тело прошиб холодный пот, руки дрожали. Сердце колотилось так быстро и больно, что казалось, вот-вот разорвётся. Ноги не гнулись и подкашивались, так что Мико, сделав пару шагов, опираясь на стену, сползла на татами. Она сказала это. Она правда сказала такое ойран?! И та извинилась!
Тело скрутило от ужаса, и Мико уткнулась лбом в пол, хватая ртом воздух. Её выпорют. Точно выпорют. Или того хуже – отварят в котле на ужин какому-нибудь гостю. Со стоном Мико завалилась на бок, во все глаза глядя на дверь. Створки вот-вот откроются, в комнату ворвутся стражи и снова поволокут Мико словно непослушное животное.
Но дверь всё не открывалась. Шли часы, Мико глазела на неё, боясь шелохнуться, то проваливаясь в сон, то просыпаясь от малейшего шороха. Дверь оставалась закрытой. Комната окрасилась в малиновый, потом в сиреневый и наконец погрузилась в ночь, но за Мико так никто и не пришёл.
Страх сменился голодом. Желудок заурчал, требуя пищи. За день ей никто не принёс еды. Ничего удивительного: ела она эти дни в комнате Сан, чтобы у ойран была возможность обучать Мико манерам за столом. Что ж, утренний урок явно не удался.
Мико поднялась с пола, размяла затёкшее тело и выглянула в коридор. На этаже было тихо. Тускло светили напольные лампы из белой рисовой бумаги. Двери в комнаты ойран были закрыты. Поколебавшись несколько мгновений, Мико двинулась к чёрной лестнице, которая должна была привести её на кухню.
Будучи служанкой, Мико часто пробиралась на кухню и в общей суматохе таскала рис и фрукты. Кормили служанок не то чтобы совсем плохо, но после тяжёлой работы, вроде чистки купален, всегда до смерти хотелось есть. Иногда она вместе с другими служанками доедала за гостями, когда они приходили убирать комнаты, правда, не всегда то, что ели гости, было съедобно для человека. Например, некоторые грибы, рыба и фрукты были ядовиты, а иной раз на тарелке и вовсе оказывались кусочки другого человека. Доедать Мико не брезговала, как и воровать с кухни. За это пороли, но она ни разу не попадалась. Главное – приходить поближе к полуночи, когда в рёкане больше всего гостей и кухня кипит и гремит от работы – все так заняты своими делами, что серенькой служанке, которая сливается с пространством и больше смахивает на невидимку, ничего не стоит незаметно спрятать завёрнутый в бамбуковый лист рис и пару персиков за пазуху.
Теперь пробраться на кухню незамеченной будет сложнее – вместо серой формы на Мико было красочное кимоно ойран. Но как-нибудь справится, тем более, судя по суете в коридорах, уже почти полночь.
Кухня дохнула на Мико жаром и запахами рыбы и риса. Десяток поваров и два десятка слуг суетились у печей, котлов и столов, стучали ножами и звенели тарелками. Огромный ёкай с шестью руками одновременно мешал супы в трёх чанах, пробовал на вкус бульон и приправлял перцем рагу.
– Гость пожелал жареного леща! – заорала служанка с огромными рыбьими глазами, забегая на кухню. – И холодного саке в северную купальню!
Работники завозились ещё усерднее и загремели тарелками ещё громче. Тут же зашкворчал брошенный на сковороду огромный лещ, и Мико сглотнула подступившую слюну. Она стояла за дверью, украдкой заглядывая на кухню, никак не решаясь переступить порог и боясь быть замеченной.
Служанка – молоденькая курносая девчонка с веснушками – вылетела из кухни с подносом и остановилась, заметив Мико.
– Госпожа, что вы тут делаете? – спросила она, кланяясь.
– А… я… – Мико растерялась.
– Вы голодны? Где ваши служанки, почему они не позаботились о вас? – Девчонка начала озираться по сторонам, будто служанки Мико прятались где-то здесь же. Не дождавшись ответа, она заглянула обратно на кухню. – Госпожа Йон голодна и ждёт свой ужин! И пошевеливайтесь, если не хотите порки!
Мико хмыкнула. Иногда ей казалось, что угроза порки – единственное, на чём держалась вся работа в рёкане.
– А могу я… поесть здесь? – спросила Мико, возвращаться в тёмную комнату ей не хотелось.
Служанка замялась. Похоже, ещё никто у неё не спрашивал подобного.
– А… я… думаю… здесь шумно… но… – девчонка задышала так быстро, словно готова была упасть в обморок.
– Никто же не будет против? – осмелела Мико.
– Э… нет, госпожа, никто не посмеет…
Мико благодарно кивнула и шагнула на кухню. Всё же положение ойран имело свои плюсы. Теперь она хотя бы могла есть, когда хотела.
Мико устроилась в углу на низкой деревянной лавке, служившей подставкой для горшков. Кто-то из слуг тут же налил ей супа на жирном рыбном бульоне; мелкий, похожий на карпа ёкай вручил плошку с рисом и насыпал огромной горкой свиной вырезки под ароматным соусом; ещё один налил чаю и разложил на тарелки сладости. И каждый из них кланялся и извинялся за то, что Мико приходится есть в такой суматохе. Она кивала в ответ и просила не беспокоиться о ней. Шум и жар кухни ей нравились. Как ни странно, но в них было что-то… успокаивающее. Гораздо более уютное, чем пустая красивая комната ойран и тихий замок Акиры. Что-то… похожее на дом.
Шестирукий ёкай снял с полки персик и протянул Мико. Фрукт казался совсем маленьким в его огромной когтистой шестипалой лапе. Мико
