– У одного из людей Рависа есть боевой молот, который превращает в порошок все, к чему прикасается. Он разрушит ворота одним ударом.

– Правда? – спрашивает Скиро, и в его тоне слышится скорее восхищение, чем ужас. – Как ты…

Петрик мягко кашляет. Кажется, это помогает, и его брат собирается с мыслями.

– У нас есть лучники, – говорит Скиро. – Мы будем держать их рядом с вами на стене замка. Кто бы ни пришел с этим молотом, его тут же сразят стрелой.

Из его уст это звучит так просто, как будто я не сделала чего-то ужасного, наделив врага огромной силой. Неужели никто действительно не сердится на меня за то, что я сделала?

– Есть ли кто-нибудь, к кому вы можете обратиться за помощью? – спрашивает Келлин.

– Ни у кого больше нет постоянной армии, – говорит принц. – С тех пор как Чадра была расколота, просто-напросто не было времени на вербовку. Я не знаю, как Равису это удалось. Я близок со своими сестрами, но у них нет достаточного количества людей, чтобы помочь нам существенно изменить ситуацию. К тому же у нас в замке нет места, чтобы разместить их, и они бы не смогли помочь в случае осады.

– Может быть лучше отступить? – спрашиваю я в отчаянии.

– И просто передать ему Территорию? – отвечает Сайдан.

– Земля есть земля. Ее в отличие от людей можно заменить, – говорю я, пока мое сердце отбивает миллион ударов в минуту.

– Зива, я ценю твой вклад, – говорит Скиро. – Правда. Но прежде всего я должен попытаться сохранить то, что принадлежит мне. Кроме того, эта земля не только моя. Она принадлежит людям, которые здесь живут. Равис не оставит их в покое. Он обложит их налогом. Заставит их кормить его войска, прежде чем двинется дальше. Он возьмет то, что хочет, оставив людей голодать.

То, что он говорит, вполне соответствует всему, что я успела узнать о Рависе. Я киваю в знак согласия.

И тут меня поражает абсурдность всей этой ситуации. Я что, только что пыталась давать советы принцу?

Как до этого дошло?

Я не завидую Скиро и его людям. У них впереди тяжелые времена.

После этого я сижу молча, чувствуя себя нелепо из-за того, что вообще открыла рот.

* * *

После собрания мы с Темрой возвращаемся в ее комнаты. Когда я выходила, Келлин попытался встретиться со мной взглядом, но я не ответила ему тем же.

Я знаю, о чем он думает. О том, что мы делали в той заброшенной комнате, и как он хочет сделать это снова.

И хотя часть меня тоже этого хочет, другая часть хочет убраться отсюда, чтобы провести еще немного времени со своей сестрой. Если бы нам не нужно было немедленно покидать эту Территорию, я бы скорее всего настояла на том, чтобы получить отдельную комнату, и надолго заперлась бы внутри.

– Скиро очистил наши имена? – спрашиваю я, когда мы добираемся до ее комнат.

Из-за всего происходящего у меня так и не было возможности спросить об этом. А во время собрания поднимать эту тему было бы бестактно.

– Да, Петрик все объяснил Скиро. Принц снял с нас все обвинения, разослал уведомления во все крупные города и правителям Территорий. Нас больше не разыскивают, а поскольку Кимора заключена в тюрьму, за нами никто не придет.

– Значит, военачальница все еще жива?

– Скиро держит ее в подземельях. Он собирает как можно больше улик против нее, прежде чем провести суд. Я не сомневаюсь, что, когда придет время, ее казнят.

Я вздыхаю с облегчением:

– Хорошо. Тогда мы можем уйти. Давай соберем твои вещи.

Темра моргает:

– Уйти?

– Нам нужно убраться как можно дальше от Рависа. Мы отправимся на Северный континент, как всегда планировали.

– Мы не можем бросить Скиро одного!

Я открываю ближайший комод и начинаю вытаскивать одежду, раскладывая ее аккуратными стопками на кровати.

– Мы должны, Темра. У нас недостаточно сил, чтобы противостоять Равису. У его солдат слишком много моего оружия. Это будет настоящая бойня.

– Принц думает, что переговоры возможны, и я уверена, что он знает своего брата лучше, чем ты.

– Возможно, так и было, когда они были маленькими и жили под одной крышей. Люди меняются. Равис жаден и жаждет власти. Ты слишком хорошо знаешь, на что это может заставить пойти человека. Мы уже проходили это с Киморой. Нам нужно идти, причем прямо сейчас. Поговори с Петриком, а я поговорю с Келлином. Мы можем уйти все вместе.

Она прищуривается:

– Значит, твой план состоит в том, чтобы трусливо сбежать и попросить наших друзей пойти с нами?

– Это не трусость, это здравый смысл! Тебя там не было, Темра. Ты не была в плену у Рависа, не была вынуждена выполнять его волю, неустанно молясь, чтобы ты сделала все достаточно быстро и достаточно хорошо, и он не причинил вреда дорогому тебе человеку.

Хотела бы я заставить ее понять, насколько опасен Равис. Хотела бы я вытащить свое колотящееся сердце из груди и вложить его в ее грудь, чтобы она почувствовала мой страх и поняла всю серьезность ситуации.

Лицо Темры смягчается:

– Ты права. Я не могу представить, через что ты прошла, но, Зива, мы не можем сейчас уйти. Мы должны попытаться урезонить Рависа и выдержать осаду или что бы то ни было. А как насчет тех, кто слишком беден или слишком слаб, чтобы выжить в новой реальности? А как насчет Аманора?

При этих словах я чувствую, как мое сердце уходит в пятки.

– А как насчет мамы и папы Келлина? – продолжает она. – Его братьев и сестер. А малыши? Они не смогут сбежать. Они все не могут позволить себе жизнь на Северном континенте. Ты бы оставила их на растерзание Равису?

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы при одной мысли об этом.

– Они живут далеко от главной дороги. Равис не найдет их город по пути сюда!

– А что будет после? Когда его люди начнут расселяться и осваивать новые территории? Возможно, сейчас они в безопасности, но что будет после того, как настанет и их черед?

– Темра, мы ничего не можем сделать.

Кажется, я готова начать умолять:

– Пойдем со мной. Давай заберем наши деньги из банка в Лирасу, а потом уедем. Куда-нибудь в безопасное место.

– Я не могу. Я поклялась принцу в верности. Он принял меня в ряды своих людей. Я солдат, и теперь мое место здесь. Даже если бы я и захотела куда-нибудь пойти, я