План Ника так отчетливо вырисовывался в ее сознании, будто он сам сообщил, что собирается изменить хронологическую линию и уничтожить предка всех монстров, предотвратив появление последующих поколений. Все они будут навеки стерты из истории. Разве не такова основная цель героя?

Аарон промолчал, но Джоанна и раньше видела у него такое выражение лица: тогда, в лабиринте, при взгляде на символ героя, изображенный на затылке поверженного охотника.

– Нет, – затрясла головой Рут.

Она не хотела этому верить, и Джоанна хорошо ее понимала, а потому тихо добавила:

– Бабушка рассказала мне о необходимости помешать герою, когда отослала тебя. Она знала о нем, ожидала его появления, но… – вспомнились ее последние слова: «Я думала, что еще успею подготовить тебя. Думала, что буду бороться бок о бок с тобой». – Видимо, Ник опередил события и прибыл раньше, когда она еще не успела все организовать. Бабушка пыталась сообщить что-то еще, но потеряла слишком много сил. Она отдала мне ожерелье. А теперь его забрал Ник. Мы должны остановить его. Просто обязаны.

– И каким образом ты предлагаешь это осуществить? – осведомился Аарон. – Если он может перемещаться во времени, то уже наверняка исчез из этой эпохи.

– Мы знаем, куда он хочет попасть, – не сдавалась Джоанна. – Нужно просто оказаться там раньше.

– В королевский дворец, – выдохнул Аарон благоговейно и с легким страхом, словно молитву, после чего перевел взгляд на витражное окно. Две створки были приоткрыты, позволяя увидеть белое небо за ярко-синими стеклами. – Послушай… Если ты права, то жизни всех монстров находятся под угрозой. Мы должны передать это дело на рассмотрение королевского совета, чтобы они остановили героя. Думаю, пора испрашивать аудиенцию при дворе.

– Не будь идиотом, – прошипела Рут. – Понимаю, что первым побуждением любого Оливера будет кинуться пресмыкаться перед приближенными Короля, но им нельзя доверять. Гвардейцы и так рыщут повсюду в поисках выживших после нападения. Плюс тебе не хуже моего известно, что только члены совета могли изменить семейные архивы, скрыв произошедшее.

Сначала Аарон нахмурился, услышав оскорбления, но затем явно задумался и наконец неохотно выдавил:

– Не могу этого объяснить.

– Разве не очевидно? – фыркнула Рут. – В этой хронологической линии все события происходят согласно желанию Короля. По крайней мере, так утверждают члены совета, заявляя, что именно великий и ужасный правитель защищает монстров от обнаружения людьми.

– Твои слова находятся на волосок от богохульства, – прорычал Аарон.

– Тогда объясню понятнее, – усмехнулась Рут. – Герой – доказательство того, что могущество Короля не безгранично. Как и его якобы беспредельный контроль над линией времени. Если бы правитель всея монстров мог остановить охотников и их предводителя, то уже сделал бы это. Однако его марионетки только пытаются замести следы бессилия главного кукловода. Это больше похоже на богохульство?

Глядя на побледневшего Аарона, Джоанна почувствовала нечто странное, будто вот-вот поймет что-то. Будто слово, которое вертится на кончике языка, или воспоминание, которое сейчас должно всплыть.

– Нет, – медленно произнесла она. – Король создал эту хронологическую линию, стерев с помощью устройства предыдущую.

Слова звенели истиной. Джоанна сама не понимала, откуда взялось это ощущение. Она просто знала, что так и есть. Однако в то же самое время испытывала неуверенность. С какой стати приближенным Короля покрывать действия Ника? Почему они просто не остановили его, обладая информацией о нападении охотников?

– Мы должны что-то предпринять, и срочно, – заявила Джоанна. – Хотя мы многого пока не понимаем в происходящем, но если Ник попадет во дворец раньше нас и изменит хронологическую линию… То всех нас скоро просто не станет.

– Послушай… – Аарон выглядел растерянным, беспомощным.

– Нет, – перебила его Джоанна, не желая обсуждать хоть что-то помимо плана. Даже если не брать в расчет намерений Ника, она должна попасть во дворец и достать то устройство. Это единственный способ вернуть бабушку, тетю Аду, дядю Гаса и Берти. Единственный способ все исправить. – Нет.

– Вряд ли нам удастся опередить того, кто обладает ключом, – попытался возразить Аарон. – Ник забрал ожерелье и лишил нас последнего шанса попасть во дворец, который находится вне времени. Ничего не выйдет.

– Наверняка существует и другой путь внутрь, – не сдавалась Джоанна.

– Его нет, – покачала головой Рут.

– Должен быть!

Джоанна напрягла мозги, чтобы придумать способ проникнуть во дворец, однако вместо этого перед внутренним взором раз за разом всплывало лицо Ника. Как он смотрел на нее. Как дотрагивался, вытаскивая кулон.

Она глубоко вдохнула, пытаясь отогнать вновь подступавшие слезы от непрошенных воспоминаний о прикосновениях, когда Ник расстегивал замочек на ожерелье.

Ожерелье. Первым, кто обратил на него внимание, был не Ин Лю. Сначала украшением заинтересовался продавец контрабандой.

– Когда я вчера сбежала из гостиницы и очутилась на рынке, – медленно озвучила мысли вслух Джоанна, – то один мужчина предлагал хорошую цену за бабушкино ожерелье.

– И что с того? – небрежно пожал плечами Аарон. – Владельцы прилавков продают и покупают любой хлам.

– Вот только вряд ли ключ во дворец можно так назвать, – парировала Джоанна, снова вспомнив, как алчно блеснули глаза мужчины при виде ее украшения. Он предложил назвать цену, явно готовый заплатить дорого. – Если продавец хотел приобрести такую вещь, может, он ими также и торгует?

– Если и так, то это означает, что он замешан в противозаконных и опасных сделках. От таких лучше держаться как можно дальше, – прокомментировал Аарон.

– Если есть хоть малейший шанс…

– Джоанна, – перебил он. В серых глазах застыли страх и беспомощность. – Власть Короля беспредельна. Нельзя просто…

Для выросшего среди преданных короне Оливеров Аарона, который считал даже упоминание фразы «истинная линия времени» богохульством, наверняка казалось невозможным выступить против воли Короля.

– Ты не обязан мне помогать, – мягко сказала Джоанна, представив смятение Аарона от рушащихся на его глазах идеалов. – Я сама спущусь на рынок и найду владельца прилавка.

Но когда она направилась к выходу, и Рут, и Аарон последовали за ней.

Джоанна пробиралась между рядами с товарами. Королевские гвардейцы, устроившие рейд ранее, уже ушли, однако оставили после себя атмосферу страха и негодования. Одна из торговок рыдала навзрыд. Мужчина, который ранее стоял за прилавком вместе с ней, сейчас пропал.

– Что ты помнишь о том продавце? – спросил Аарон, шагая возле Джоанны по отделу, где, как она теперь понимала, торговали товарами двадцать первого века, судя по одежде, словно прямиком из ее собственного гардероба.

– Думаю, он из семьи Хатауэев. Очень мускулистый и крепкий, – заметив недовольную гримасу на лице Аарона, Джоанна вспомнила его раздражение соседством слишком шумной компании в общем зале гостиницы, и уточнила: – А тебе они не нравятся?

– Настоящие головорезы, – презрительно прокомментировал Оливер.

Мужчины на месте не оказалось, а прилавок