«Бесстыдник, какой бесстыдник».

Люциан мысленно цокнул языком и, встретившись с насмешливым взглядом демона, укоризненно покачал головой.

– Я куплю тебе что-нибудь, – одними губами произнес Морион, подмигнув, и Люциану захотелось переехать его на лошади.

Деваться было некуда. После того как демон получил плату, заклинатели не могли отказать в сопровождении. Абрам и Сетх встали во главе их маленького отряда, а Люциан, Морион и Эриас замыкали шествие.

– С этой компанией мы задержимся в пути на сутки или двое, – сказал Эриас, оценив их теперешний темп – очень неспешный, видимо, для того, чтобы повозку с девой Фалькор не трясло.

– Не страшно, – ответил Люциан. – Мы сопровождаем не просто путешественников, а конвой знатной особы. Помочь им будет нам на руку.

– Ну да, особенно тому, кому заплатили кругленькую сумму. – Эриас покосился на Мориона.

– Не имею ничего против золота, – самодовольно хмыкнул тот и подкинул на ладони увесистый мешочек. – Я бы поделился с тобой парочкой монет, но не стану. В случае нападения спасать вас все равно придется мне.

– Ты слишком высокого мнения о себе, – подметил Эриас язвительно, но на удивление спокойно.

– Наконец-то до тебя начало доходить, – парировал Морион тем же тоном.

Люциан уже приготовился стать свидетелем очередного конфликта, но его не последовало. Эриас ничего не ответил – лишь отвел свою лошадь в сторону, подальше от Мориона.

Это было удивительное, поистине редчайшее явление. Ранее вспыльчивый страж наконец-то смог потушить дикое пламя своей души и сдержаться.

«Успех», – подумал Люциан, расслабив плечи.

Ближе к ночи кортеж и заклинатели остановились среди невысоких деревьев, неплотно стоявших друг к другу. Предводитель воинского отряда объявил, что на сегодня путь завершен и можно готовить ужин, места для сна и выставлять ночной караул. После его слов слуги быстро собрали хворост, развели огонь и взялись за еду.

Заклинатели ужинать в их компании не стали. Примостившись неподалеку, они развели собственный костер, чтобы запечь на нем яблоки и обжарить хлеб. Много есть не хотелось, к тому же прямо перед встречей с людьми девы Фалькор они уже делали привал.

– О! – ахнул Абрам и трижды ткнул Сетха локтем в бок. – Глядите, дева Фалькор, – прошептал он, кивнув на открывшуюся дверцу экипажа, и заклинатели синхронно покосились в сторону. Даже Морион проявил любопытство и обратил бездушный взгляд на смертную девушку, вышедшую наружу.

Дева Фалькор была красива и нежна, как весенний ландыш, покрытый горной росой, непорочна и юна – младше заклинателей, но ненамного. Ткань ее платья цвета васильковых лепестков поблескивала в свете огня. Приподняв длинную юбку, она элегантно спустилась по ступенькам, ее за руку поддерживал глава охраны. Голосом, как у певчей птицы, дева Фалькор поблагодарила мужчину, а потом обернулась на заклинателей и приветливо кивнула им. Пробежалась взглядом по юношеским лицам, задержавшись на Морионе, и он насмешливо ухмыльнулся, но не ей, а той, что вышла следом.

Это была высокая девушка, облаченная в шелковое алое платье, расшитое золотой нитью. Оно прикрывало все необходимое, но выглядело очень легким, похожим на нижнее белье. Черные кудрявые волосы были собраны в пышный пучок и украшены золотой заколкой, что позволяло насладиться видом тонкой бледной шеи. Раскосые черные глаза казались чернильной бездной, поглощающей все живое, а пухлые губы манили, как спелая вишня.

Абрам шумно сглотнул, но остальные остались невозмутимы.

Девушка в красном даже кончиком носа не дернула в сторону заклинателей – тут же направилась к сидящим у большого костра воинам и слугам, потянув за собой деву Фалькор.

– Это еще что за богиня? – тихо спросил Абрам, взглядом провожая красотку.

– Жрица любви, – со смешком ответил Морион.

– Жрица? – усомнился Абрам. – Зачем деве Фалькор возить с собой такую подругу?

– Может, у нее странные предпочтения? – бесстыдно предположил демон.

Люциан кашлянул.

– Прошу воздержаться от суждений подобного рода. Оскорбление знатной особы в Полько карается отрезанием языка. – Он серьезно посмотрел на Мориона и Абрама.

– О-о… – Бессмертный приосанился. – Как мило. В Лунных землях везде так жестоко наказывают за пустяки?

– Не везде. – Люциан снял с ветки поджаренный над огнем хлеб. – В клане Луны за подобное не наказывают, но в царстве смертных совершенно другие законы. В каждом городе свой глава, и именно он устанавливает правила. В Полько с законами строго, зато место считается одним из самых безопасных и тихих.

– Кто в Лунных землях назначает городничих? – Морион проявлял редкий интерес к местной политике. – Владыка Луны?

– Нет. – Люциан разломил свой хлеб. – Заклинатели стараются не вмешиваться в жизни смертных. Политика внутри городов нас не касается.

– Неужели вы совсем-совсем не прикладываете руку к назначению городничих? – с лукавой усмешкой спросил Морион. – Не верю. Так клан может лишиться власти.

Люциан мягко улыбнулся.

– Мы не стремимся к безоговорочной власти в Лунных землях. Клан создан, чтобы защищать, а не править. – Он положил в рот хрустящий кусочек.

Демон одарил Люциана проницательно-насмешливым взглядом, будто говоря: «Ну да, так я и поверил».

Как и подозревал Морион, клан Луны в самом деле мог приложить руку к выбору городничих, но за время правления Люциана такого ни разу не случалось. Он старался придерживаться политики наблюдателя и устанавливать искренние дружеские связи, а нырять в дворцовые интриги ему не хотелось. Хотя его отец несколько раз так поступал, чтобы контролировать жизнь в Полуночном городе – месте, возле которого располагалась резиденция клана.

– Нет, ну какая красота! – Абрам прищелкнул языком и пихнул локтем в Эриаса. Случилось это в тот момент, когда девушка в алом опустилась изящнее пера на край невысокой лавки, которую специально поставили возле костра для нее и девы Фалькор.

– Подбери слюни, – брезгливо фыркнул Эриас.

– А то пугаешь, – добавил Сетх, сидящий с другой стороны от пожирателя женских сердец.

– Ой, вам двоим уж точно нечего бояться. – Закатив глаза, Абрам откусил печеное яблоко и зашипел от того, что ему обожгло язык.

С губ Мориона сорвался тихий смешок.

Люциан вздохнул и посмотрел на товарища так же, как отец смотрит на любимое, но бесконечно позорящее его дитя.

Абрам вел себя вызывающе; выросший среди членов древнего купеческого рода Акира, основателем которого являлся адепт клана Луны, он был с самого детства избалован властью и несерьезно относился ко многим вещам. Он не боялся оплошать или опозориться, был уверен в себе и красноречив. В ряды заклинателей попал только из-за традиционных устоев семьи: всех детей рода Акира, в которых пробуждалась духовная сила, отправляли обучаться в клан Луны. После двадцати лет обучения они, не прекращая считаться адептами, покидали его и возвращались в родовое гнездо, чтобы защищать семью, поместье и родной город.

Вспомнив об этой детали, Люциан подумал: