– Никак, Кощей нас встречает.

– А на кой ему конь, раз у него вороны есть? – мотнул головой Влас.

– Не Кощей то, а девица, – подала голос Милорада.

И правда, вскоре от силуэта отделилась хлеставшая воздух смоляная коса. Всадница неслась к ним, по самые глаза замотанная в черное, и приближалась она так быстро, что Свят, сначала подумавший о том, чтобы броситься прочь, вспомнил наказ Яги.

«Пугать тебя будет, не слушай. Подкупать будет, не поддавайся», – учила его хозяйка леса. И Свят что было сил мужался и цеплялся за волчью холку. До них уже доносились хрипы черного коня и звонкое гиканье всадницы. Наконец, вороной остановился в десяти шагах от них. Лоснящиеся бока вздувались от тяжелого дыхания. Незнакомка же приосанилась, перебросила косу через плечо и взглянула на троицу изумрудными глазами с хитрым прищуром.

– Интересные дела, – поцокала языком она. – Нечасто к нам гости захаживают, да еще и такие. Кто вы и что вам нужно в землях Кощея?

– А ты сама кто такая, чтоб расспрашивать? – спросила Милорада. – Видно, что не мертвячка.

– А ты не кошка, – снисходительно склонила голову всадница. – Да только меня тут каждый камень знает, и если вы явились к Кощею, то без меня до дворца его не доберетесь.

– Я Святослав, князь Дола, – юноша провел рукой по рыжей кошачьей спинке. – И явился я за своей невестой, Кощеем похищенной.

– Вот как, – взметнулись вверх черные брови. – А волка где встретил? И как с собой пойти уговорил?

– Не твое дело, – огрызнулся Влас.

– Какие несговорчивые, даром что говорящие, – хохотнула всадница, но в глазах ее разгорался интерес. – Ваше счастье, что госпожа Милорада мне поперек горла, как кость, стоит. Проведу вас к Кощею. Вот только волку лучше ему на глаза не попадаться, вражда у него с вашим народом давняя. Следуйте за мной.

И, потянув за уздцы, незнакомка развернула коня. Свят, недолго думая, слегка тронул пятками бока Власа.

– Ты совсем ошалел? – оглянулся на него волк. – Я тебе что, кобыла?

– Прости, – стушевался Святослав. Поравнявшись с всадницей, он спросил: – А тебя как зовут?

Провожатая смерила юношу оценивающим взглядом из-под длинных ресниц, ненадолго задумалась, но все же ответила:

– Ольга я.

– Рад знакомству, Ольга. Это Влас, – он потрепал волка по холке. – А это…

– Невеста его, – мяукнула Милорада.

Ольга заинтересованно скосила глаза на кошку, балансировавшую на волчьей спине. Перегнувшись, девушка достала из седельной сумки черное покрывало и кинула его Святославу.

– Держи, а то ветра тут лютые, шалить любят, сколько бы я с ними ни договаривалась.

– Спасибо, – кивнул юноша и тут же принялся кутаться в тонкую, как паутина, но теплую, как натопленная печь, ткань. Ольга смотрела на это с насмешкой.

– И кто только отправляется в наши края налегке?

– Да уж, наверное, не мы одни, – пожал плечами Святослав.

Повисло молчание, лишь снег скрипел под ногами коня и волчьими лапами. Изо ртов вырывались плотные клубы пара. Милорада прижалась рыжим боком к Святославу, и тот укутал ее краем покрывала. Всадница то и дело поправляла повязку, защищавшую лицо от морозных пощечин. Ветер налетал мощными волнами, и вскоре Святослав и сам замотался по уши, оставляя на виду только глаза, обрамленные заиндевелыми ресницами. Ему хотелось побольше вызнать у их провожатой, но он опасался сболтнуть лишнего и пустить волку под хвост все предостережения Бабы Яги. Но каждые несколько шагов он ловил на себе пристальный взгляд Ольги. Казалось, всадница вот-вот что-то спросит или скажет, но девушка упорно молчала, и только стянутая черной перчаткой рука сильнее стискивала поводья.

– А чем тебе госпожа Милорада не угодила? – спросил наконец Свят.

Ольга скосила на него глаза и фыркнула:

– Не хочу гадости говорить про твою невесту. А то вдруг возвращать ее в отчий дом не захочешь.

– Сделай милость, – попросил Свят.

– То, что Милорада не подарочек, мы и сами знаем, – поддержал друга Влас и только хихикнул, когда почувствовал кошачьи когти, вонзившиеся в его шкуру.

– Капризничает, – ответила Ольга. – Золото ей не нравится, самоцветы скуку навевают. Вот, живых цветов потребовала. Сад собственный.

– Для сада тут снега многовато, – отметил Святослав.

– Какой ты умный, сразу видно – князь. Такому прям на роду написано править, – проговорила девушка. – Может, еще какой мудростью поделишься?

Свят только нахмурился и сильнее закутался. Вместо него голос подала Милорада:

– Не дано мертвецам живые цветы вырастить. Не в этих краях.

– Умная кошечка, – хмыкнула Ольга. – Себе бы такую смышленую оставила.

Вместо ответа Милорада зашипела и спряталась глубже в черные мягкие складки. Ольга на это только усмехнулась.

Пейзаж вокруг них словно и не менялся вовсе. Куда ни глянь, всюду снежная пустошь, ни горы, ни деревца. Свят смотрел на протянувшиеся до самого горизонта сугробы и прикидывал, был ли каждый пласт снега когда-то живым человеком. От этих мыслей тело опутали нити холода. Из оцепенения его выдернул голос Ольги.

– А ты отчего в такую даль добрался, раз Милорада не подарочек? – насмешливо поинтересовалась она.

– Невеста она моя, – пожал плечами Святослав.

– Если б каждый только по этой причине за невестой своей возвращался, то к Кощееву дворцу уже тропа была бы протоптана.

– Милорада умна, красива, в колдовстве сведуща…

– И так ловко захомутала, что у него выбора не было, кроме как на ней жениться, – хохотнул Влас.

Свят животом почувствовал, как кошка сворачивается в шар ярости. Но, вопреки ожиданиям, когти она оставила при себе. Не было и привычной для Милорады колкости. Только недовольное ворчание, едва различимое в треске и хрусте снега.

Ольга хмыкнула что-то вроде «понимаю» и больше с расспросами не приставала. Хотя девушку так и подмывало спросить, отчего нельзя было оставить девицу Кощею. И неужели так просто стать невестой? Может, ей в следующий раз тоже захомутать какого-нибудь Ивана или Степана, явившегося не за украденной возлюбленной, а за богатствами Кощея?

– Почти приехали. Засветло доберемся.

Госпожа Милорада ходила по роскошным палатам Кощеева дворца и морщила свой прекрасный вздернутый носик. Кощей наблюдал за ней с престола, подперев щеку кулаком, и все силы направлял на то, чтоб его окостеневшее тело не расплылось от умиления при виде румянца на бледных щеках и игры свечей на медных волосах.

– До чего ж прекрасна ты, душа моя, – выдохнул Кощей, но слова не передавали и десятой доли того обожания, что распирало его впалую грудь.

Распрекрасная невеста остановилась, взглянула на Кощея так, будто лишь сейчас его увидала. Полные губы дернулись в гримасе, словно ей поутру вместо травяного чая заварили навоз пополам с дегтем.

– Ах, прекрасна, суженый мой? – ехидно улыбнулась она.

– Конечно. Бела, хрупка, нежна. Снежинка, – проворковал Кощей. Лицо госпожи Милорады сделалось еще недовольнее.

– Снежинок у тебя много, суженый мой. И все красивые, как я погляжу.

– Но нет никого тебя прекраснее, – улыбнулся Кощей.

– А как же эта… падчерица твоя?

– Ольга?! – вскинул брови хозяин дворца. – А что с ней?

– Слышала я, как она слугам про